Избирательная амнезия: память о Второй мировой как предмет политических спекуляций
Долгое время сохранялась иллюзия того, что вопросы исторической памяти о Второй мировой войне будут постепенно уходить на задний план. Однако, оказалось, что это не так, и воспоминания о чудовищной трагедии середины двадцатого века становятся предметом политических спекуляций и инструментом в геополитических играх. Историческая память — основа любого национального самосознания. Помимо этого, она играет огромную роль и в формировании восприятия страны ... Читать далее
Долгое время сохранялась иллюзия того, что вопросы исторической памяти о Второй мировой войне будут постепенно уходить на задний план. Однако, оказалось, что это не так, и воспоминания о чудовищной трагедии середины двадцатого века становятся предметом политических спекуляций и инструментом в геополитических играх. Историческая память — основа любого национального самосознания. Помимо этого, она играет огромную роль и в формировании восприятия страны внешним миром, формирует образ государства в общественном мнении. Важно помнить при этом, что история и цепочка событий — всегда одна, очень редко всплывают новые факты. Зато разнятся интерпретации событий, а также их оценки, периодически становящиеся инструментом для манипулирования общественным мнением и удовлетворения чьих-то амбиций. Историческая память превращается при этом из культурного феномена в арену политической борьбы. Трагедия Второй мировой — очень удобный повод для манипуляций и торга. Слишком многогранная, крайне чувствительная и болезненная тема — не зря говорят, что у старых грехов бывают длинные тени.
ВЗАИМНЫЕ НЕ-ПРИГЛАШЕНИЯ
В последние годы именно Польша оказывается всё чаще вовлеченной в широкие общественные дискуссии о роли этой страны во Второй мировой войне. В Польше сейчас наблюдается преобладание национального нарратива памяти над общеевропейским коллективным сознанием, которое десятилетиями формировалось европейскими политиками и СМИ с тем, чтобы «засыпать ментальные окопы» Второй мировой. Для того, чтобы позволить реализоваться и дальше развиваться европейскому интеграционному проекту без этого рудиментарного груза. Такие серьёзные разночтения в общей истории Европы можно рассматривать как один из симптомов пробуксовки проекта европейской интеграции.
На официальном уровне стигматизируется тема польского государства как «двойной» жертвы, пострадавшей от обоих тоталитарных режимов: и сталинского, и гитлеровского. Официальные власти Варшавы посчитали возможным не пригласить президента Владимира Путина на празднование 27 января 75-летней годовщины освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау (Освенцима), хотя последний и был освобожден не кем иным, как частями Красной Армии. Список приглашённых на торжества лидеров утверждал лично президент Польши Анджей Дуда, мероприятие пройдёт под его патронатом. Формальным поводом стало то, что приглашены страны-участницы ЕС, НАТО и Восточного партнерства, а Россия не является участницей ни одного из этих форматов. Сам же польский президент отказался поехать в Израиль на мероприятия памяти Холокоста, которые 23 января будет проводить в Иерусалиме институт «Яд Вашем». Формальным поводом стал регламент мероприятия, который не предполагал выступления президента Польши, но в котором были запланированы речи глав России и Германии.
Комментируя решение польских властей, заместитель главы МИД Польши Шимон Шинковский заявил вот что: «Сложно закрывать глаза на сегодняшнюю политику РФ. Мы хотим отметить эту трагичную годовщину в духе исторической правды. Россия в этом не заинтересована, что подтверждается последними событиями. Это в том числе и символическая иллюстрация изменений нашего подхода к историческим вопросам — по сравнению с тем, как мы видели их 10 лет назад». При этом предполагается участие в памятных мероприятиях в Освенциме Германии в лице её президента Франка-Вальтера Штайнмайера, поскольку, по словам польского дипломата, «Германия добилась прогресса в признании своей вины в контексте Второй мировой войны».
В свою очередь пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков прокомментировал позицию Варшавы следующим образом: «Любые мероприятия, посвященные годовщинам Великой Отечественной или Второй мировой, без участия России не могут считаться полноценными».
СКЕЛЕТЫ ИЗ ШКАФА
Истинная причина подобных демаршей польской стороны, разумеется, кроется в нынешнем печальном состоянии отношений между Россией и Польшей, которые находятся в своей низшей точке за много лет. Взаимные упрёки и опасная риторика между странами нарастают день ото дня, порой возникает такое ощущение, что решено вытащить все имеющиеся скелеты из шкафа. Хотя, как говорится, ещё никогда не было так плохо, чтобы не могло стать ещё хуже. Польша в конечном счете требует от России признать равную ответственность за развязывание Второй мировой войны — и со стороны коммунистического, и со стороны нацистского режимов. 9 января этого года нижняя палата польского парламента приняла резолюцию, в которой указано, что к началу Второй мировой войны привело заключение 23 августа 1939 года пакта Молотова-Риббентропа, включающего тайные протоколы по разделу Польши, а также политика СССР и фашисткой Германии. В числе первых жертв обоих тоталитарных режимов в резолюции названы Польша и некоторые страны Восточной Европы. Приветствуя эту резолюцию, президент Анджей Дуда заявил, что Польша и дальше продолжит «отстаивать свою историю». Очевидно, что польский Сейм действовал с оглядкой на принятую в сентябре прошлого года резолюцию Европарламента, в которой Россия наряду с Германий прямо названа виновницей начала Второй мировой.
СТАЛИНИЗМ — ПЛОХО, НО НАЦИЗМ — ХУЖЕ
В свою очередь в целом позицию России в этом вопросе можно было бы охарактеризовать формулой «сталинизм и его преступления — это очень плохо, но нацизм во много раз хуже». Кроме того, президент Владимир Путин не раз отмечал в своих выступлениях, включая выступление в декабре прошлого года, что Польша разделяет часть ответственности за Вторую мировую войну. В частности, во время своего выступления на расширенной коллегии Минобороны 24 декабря 2019 года Путин обвинил тогдашние польские власти в антисемитизме. В качестве примера президент привел высказывания в отношении еврейского населения посла Польши в Германии в 1934-1939 годах Юзефа Липского.
Российскому президенту возразил премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий, выступление которого некоторые польские телеканалы транслировали, а потом многократно повторяли практически круглосуточно. Премьер заявил, что слова главы российского государства не соответствуют действительности и что «в большинстве случаев это происходит, когда Москва чувствует международное давление, связанное со своей деятельностью».
На этом обмен «любезностями» не закончился, победа в последнем раунде остается пока за Россией. 17 января к годовщине освобождения Варшавы частями Красной Армии от немецко-фашистских войск Министерство обороны РФ опубликовало на своём сайте подборку ранее засекреченных архивных документов о Варшавском восстании сентября 1944 года, во время которого погибли около 200 тыс. гражданских лиц и более 15 тыс. польских военнослужащих. А также документы, касающиеся положения узников фашистских концентрационных лагерей и их освобождения. В Минобороны подчеркнули, что данная публикация является противодействием фальсификации истории и попыткам пересмотра итогов Второй мировой войны. © РИА Новости, Кирилл Каллиников | Перейти в фотобанкОткрытие выставки «1939 год. Начало Второй мировой войны»
ДАВИТЬ И НА РОССИЮ, И НА ЕС
Очевидно, что попытки Варшавы представить себя как жертву двойного геноцида делаются в целях получения возможности оказывать давление и на Россию, и на «старую» Европу с целью получить политические выгоды. В своё время державы-победительницы не только поделили сферы ответственности в Европе, но и организовали новый послевоенный миропорядок. Поэтому статус участницы квартета держав-победительниц для России является и вопросом её легитимности как одного из главных субъектов послевоенного Ялтинско-Потсдамского мирного порядка. Уравнивая коммунизм с нацизмом, Польша возлагает таким образом на Запад ответственность за то, что пострадала и от побежденных, и от победителей. И если коммунистическое правительство Польши пришло к власти после окончания Второй мировой на идеологическом фундаменте «собирания» исконно польских земель, то сейчас пришедшим к власти в Польше правым популистам очень удобно разыгрывать национальную карту «двойной жертвы». Поскольку это — весьма удобный политический инструмент для переключения внимания. Когда стране, как выясняется, задолжали «захватчики» из разных государств, у граждан притупляется осознание того, что прежде всего им должно собственное правительство.
ЕВРОПА СКЕЛЕТЫ НЕ ЛЮБИТ
На европейском континенте перманентные войны шли не одно столетие, не говоря уже о кровавой мясорубке первой половины двадцатого века, поэтому западноевропейскими политиками была достигнута молчаливая договоренность в отношении того, что все «скелеты» останутся по своим шкафам. А нации, пытаясь построить единую Европу, не будут предъявлять претензии к друг другу, даже если они исторически обоснованы. После распада Организации Варшавского договора (на Западе ее называли советским блоком) бывшие его участники, наоборот, пытались всячески не объединиться, а отделиться, выделиться из общей советской истории. Польша, Венгрия и Балтийские страны заново выстраивают свою государственность на основе попытки отринуть советское прошлое, полностью размежеваться с ним. Их цель — найти собственные национально-исторические основания своего существования. Тем более, что оборотной стороной глобализации с её размыванием государственных и национальных границ вообще является возросшее стремление индивидов и обществ отгородиться, найти свою собственную сущность, обособить своё «я». Это же мы наблюдаем и на примере отчетливо растущего национализма в Западной Европе.
Помимо других фобий, в Польше за столетия выработалась некая парадигма «соседского проклятия»: поляки всегда отягощены сосуществованием с Россией, они постоянно ждут от нее угрозы. Ещё после окончания Первой мировой в польских научных кругах возникла так называемая «ягеллонская идея», суть которой заключалась в том, что основным противником многонационального польского государства, некогда включавшего в свой состав земли сегодняшних Литвы, Белоруссии и Украины, является Россия. Хотя, казалось бы, к настоящему моменту Польша уже должна была сменить образ государства-жертвы на образ государства-лидера «восточноевропейского возрождения». От этого возрождения Польша смогла получить максимум, успешно интегрировавшись в западные структуры и взяв на себя очень активную роль в Евросоюзе и в НАТО.
И ПОГРОМЫ, И ДЕПОРТАЦИИ
Запрещая обсуждение наиболее одиозных фактов из прошлого своей страны, представляющие себя «жертвами сталинского режима» представители правящей ныне в Польше партии ПиС надеются получить искупление от любых обвинений в даже косвенном соучастии поляков в преступлениях режима нацистского. Сейчас любые упоминания о сотрудничестве населения Польши с оккупационными немецкими властями во время войны либо категорически отвергаются, либо замалчиваются, либо подвергаются жёсткой критике со стороны польских официальных лиц. Как, например, вопрос о причастности польских властей к истреблению еврейского населения и вопрос вины за насильственную депортацию этнических немцев, проживавших на территориях, которые после окончания войны вошли в состав социалистической Польской Народной Республики (ПНР). Речь идёт о территории Силезии, Померании и Восточном Бранденбурге — эти земли были аннексированы в пользу Польши по решению Потсдамской конференции в 1945 году. Первая волна депортации этнических немцев и граждан Германии началась еще в феврале 1945 года, причем сопровождалась не только конфискацией имущества, но и перемещением этнических немцев в бывшие нацистские концентрационные лагеря. При этом по распоряжению польских властей немецкое население, подлежавшее депортации, обязано было носить на левой руке повязку с изображением свастики чёрного цвета с жёлтыми полосами. Всего после окончания Второй мировой войны с территории Польши было депортировано 5 миллионов этнических немцев.
Причины такой массовой депортации — не только ненависть поляков к оккупантам, сформировавшаяся за годы войны. В польской исторической науке ещё после Первой мировой войны возникли концепции, ратовавшие за возвращение немецких территорий вплоть до Эльбы в состав польского государства. Поскольку на этих землях исконно проживало славянское население, которое было «насильственно германизировано». Поэтому население Польши воспринимало депортацию этнических немцев как акт восстановления исторической справедливости и законное возвращение исконно польских территорий. Эта идея всячески поддерживалась и официальной пропагандой. Более того, эта насильственная депортация стала одной из главных опор легитимности нового коммунистического правительства в ПНР, которое преподносило присоединение бывших немецких территорий как польское «национальное возрождение».
ПРИЧАСТНОСТЬ К ХОЛОКОСТУ
В последние годы всё чаще всплывают и факты о причастности поляков к Холокосту. Немецкая пресса пишет о том, что к 1939 году в Польше возникла отчётливая проблема антисемитизма. Так, например, только в августе 1937 года польские еврейские общины насчитали более 350 нападений на евреев. Кроме того, польское правительство установило новые правила — евреи были лишены возможности выполнять государственные функции, а также ограничены в праве на образование.
В качестве примера этих мрачных страниц в истории Польши чаще всего приводится еврейский погром в местечке Едвабне в июле 1941 года, в процессе которого была уничтожена еврейская община численностью 1600 человек. Выступая в июле 2001 года на мемориальной церемонии в Едвабне, тогдашний польский президент Александр Квасьневский сказал: «Мы знаем с полной уверенностью, что среди гонителей и палачей были поляки. У нас не может быть сомнений: здесь, в Едвабне, граждане Польской Республики погибли от руки других граждан Польской Республики». Это заявление не было голословным. В основе слов польского президента лежали результаты прокурорского расследования по делу Едвабне, проведенного в Польше в 2001 году. Примечательно, что согласно опросам общественного мнения, около 48% поляков не одобрили тогда публичное покаяние президента Квасьневского, принесённое им от имени нации. © AP Photo, Евреи во время оккупации Варшавы Германией
Сейчас все попытки поднять тему о частичной ответственности Польши за события Холокоста неизбежно наталкиваются на жёсткое сопротивление официальных варшавских властей и желание снять с себя всю ответственность. Очень наглядно это проявилось в 2013 году после показа германским телевидением фильма о Второй мировой войне «Наши матери, наши отцы», в котором была затронута тема сильных антисемитских настроений, существовавших в Польше ещё до начала войны. Посол Польши в Германии Ежи Морганский выступил тогда с заявлением, что «образ Польши, показанный в этом фильме, представляется большинству поляков крайне несправедливым и оскорбительным».
В целом если Западная Европа функционировала и объединялась в рамках идеи национального покаяния Германии и признания Холокоста как коллективной вины, то в Восточной Европе начала доминировать идея рассмотрения своих стран как «жертв» тоталитарной красной и чёрной угрозы, а размышления о Холокосте отошли на задний план.
ИСТОРИЯ КАК КОМПРОМАТ НА СОПЕРНИКА
Почему память о трагедии Второй мировой становится предметом исторического ревизионизма, особенно в отношении России? Дело не только в том, что, как пишут западные СМИ, президент Путин сделал победу над фашизмом краеугольным камнем нового национального сознания россиян. Россияне — это не национальность и даже не гражданство, это скорее общность судьбы. Вот та национальная идея, которая нас объединяет. И в этой общности судьбы один из главных цементирующих моментов — войны. Ситуации, когда страна была на грани, но смогла выжить и все сдюжила. Это сильный объединяющий момент.
Леонид Бершидский в своей статье о новой интерпретации Второй мировой войны Западом на сайте американского агентства Bloomberg цитирует слова новоиспеченного британского премьера Бориса Джонсона: «Я изменил свою точку зрения на возможность перезагрузки отношений с Россией. Я думал, что это великая страна, вместе с которой мы боролись против фашизма. Я ошибался, и это вызывает у меня очень большое разочарование». Действительно, Запад утратил коллективные иллюзии в отношении России, которые возникли после окончания холодной войны. Иллюзии и надежды на то, что Россия воспримет западную либеральную модель и будет покорно следовать в фарватере «свободного мира». Такую Россию были готовы воспринимать как «члена клуба». Россию нынешнюю воспринимают как соперника, а не партнера. Поэтому так раздражают Россию любые моральные сомнения в том, что, как держава-победитель, она имеет легитимное право быть одним из тех государств, кто держит в руках нити современных международных отношений. Само участие в пуле победителей во Второй мировой — это уже своего рода индульгенция за прошлые грехи и право на то, чтобы объявлять себя частью «правильной стороны» истории. Польша и в меньшей степени страны Балтии пытаются сейчас нивелировать значение той России, которой позволили стать во главе Ялтинско-Потсдамской системы миропорядка. Смикшировать значение её победы над гитлеровской Германией, смещая акцент на причины и начальный этап Второй мировой. Поэтому, когда мы говорим о подобных попытках пересмотра истории, речь идет не только о 1939-м, но и о 2014-м и о 2020-м годах. О возможности и пределах российской легитимности. Это если рассуждать политико-правовыми категориями. А если говорить о моральных аспектах, то для всех россиян, особенно для родившихся ещё в двадцатом веке, сам факт того, что страну поставили на одну доску с фашизмом, вызывает шоковую реакцию.
Что могло бы если не помирить Россию и Польшу, то хотя бы снизить градус дискуссии, с учётом наличия разных исторических парадигм и трактовок истории в наших странах? Разумной стратегией было бы максимально широко развести историю и мифологию, придерживаясь исторических фактов, отмечая и принимая для себя, что в любой истории есть и белые, и черные стороны. И корни Второй мировой уходят гораздо глубже 1939 года, они уходят к Первой мировой и Версальскому миру. Историю нельзя пересмотреть. Иногда на ней получается спекулировать, но изменить ее всё равно нельзя.