Умерший в США сын Хрущева первым узнал о заговоре против отца
Никита Хрущев потерпел поражение в политической борьбе и лишился власти. Но он был счастлив в семье и этим отличался от других советских руководителей. Его младший сын, Сергей, который ушел в мир иной, немного не дожив до своего 85-летия, посвятил отцу всю свою жизнь.
Первая же книга Сергея Хрущева об отце оказалась очень успешной благодаря умело закрученному, почти детективному сюжету. Я тогда написал, что Хрущев-младший положил начало литературе оправданий — кремлевские дети взялись защищать честь отцов. Сергей Никитич обиделся на меня, Наверное, я был не совсем прав. фото: AP Сергей Хрущев.
Если бы Никита Сергеевич когда-то прислушался к своему сыну, он бы, возможно, сохранил власть. О том, что возник заговор против Хрущева, в 1964 году первым узнал его сын. Сергею Хрущеву рассказал об этом работник КГБ Василий Галюков, бывший начальник охраны Николая Игнатова, из секретарей ЦК передвинутого на безвластный пост председателя президиума Верховного Совета РСФСР.
Обиженный на Хрущева Игнатов ездил по стране и убеждал старых приятелей выступить против Хрущева. А Галюкова возил с собой в роли помощника для устройства всех дел.
Перед самым отъездом в отпуск, который станет для него последним, Хрущев пригласил члена президиума ЦК Николая Подгорного в кабинет:
— Что-то, товарищ Подгорный, идут разговоры, что существует какая-то группа, которая хочет меня убрать, и вы к этой группе причастны?
Николай Викторович собрался с силами и с деланным удивлением поинтересовался:
— Откуда вы, Никита Сергеевич, это взяли?
Хрущев показал Подгорному письмо, переданное Сергею Хрущеву:
— Вам что-нибудь по этому поводу известно?
Подгорный, не моргнув глазом, сказал, что ничего не знает. Похоже, Хрущев ему не поверил.
Формально он уже находился в отпуске, но неожиданно появился на обеде, устроенном в честь индонезийского президента. Никита Сергеевич вошел в зал со словами, не сулившими ничего хорошего:
— Ну что, мне места уже нет?
Место, разумеется, сразу нашлось.
Хрущев заговорил:
— Я недавно приехал из отпуска, а все меня уговаривают, что я не здоров, что мне надо поехать подлечиться. Выпроваживают отдыхать: «Завтра ты должен убраться из Москвы». Ну, ладно, я поеду. А когда вернусь, я всю эту «центр-пробку» выбью.
И он показал на сидевших тут же членов президиума ЦК:
— Они думают, что все могут решить без меня…
Хрущев поступил нерасчетливо в том смысле, что предупредил многих, что их снимет, и уехал отдыхать. Самоуверенность подвела Никиту Сергеевича. Его отправили на пенсию раньше, чем он успел убрать более молодых соперников.
Остался без работы
Сергей Хрущев в 1958 году окончил Московский энергетический институт. Он интересовался автоматикой и хотел работать в конструкторском бюро Николая Пилюгина, занимавшегося разработкой систем управления ракетными комплексами. Но его переманил к себе Владимир Челомей, один из создателей советского ракетно-ядерного оружия.
Различие между Челомеем и Королевым состояла в том, что Сергей Павлович «знал одной лишь думы власть», с юности мечтал о космических полетах и всю жизнь упрямо шел к этой цели, а Челомей мог бы преуспеть и в других областях науки и техники. Личный опыт показал Челомею, как важна поддержка сильных мира сего. И он неустанно завоевывал себе друзей наверху. Успехи Челомея многие связывают с тем, что у него работал сын Хрущева Сергей Никитич.
После того, как младший Хрущев пришел в конструкторское бюро Челомея, Владимира Николаевича отметили ленинской премией, избрали академиком, наградили двумя золотыми звездами Героя Социалистического Труда. Конкуренты и завистники говорили, что награды Челомею принес Сергей Хрущев.
Неверно полагать, что младший Хрущев просил отца: дай нам то или другое. Аппарат делал все сам, зная, что у Челомея работает сын хозяина. Наверное, обаятельный и обходительный Челомей не упускал случая сказать Никите Сергеевичу, какой у него замечательный и одаренный сын. И сердце Хрущева таяло, ему было приятно… Но главное состояло в том, что в определенном смысле они были родственные души. Никита Сергеевич буквально бредил ракетами. А Челомей их создавал.
Когда Хрущева сняли с должности в октябре 1964 года, жизнь его детей переломилась. Никита Сергеевич предупредил семью:
— Что дальше будет, неизвестно, могут арестовать.
Сергей Хрущев описывал ту растерянность, которая охватила семейство после того, как Никиту Сергеевича отправили на пенсию. Хрущевы просто не знали, как им жить. Сергей Никитич лишился любимой работы. Челомею он больше не был нужен. Но сын Хрущева не впал в отчаяние.
Судьба детей
Хрущев – редкость среди членов политбюро — был многодетным отцом.
Старший сын, Леонид Хрущев, военный летчик, погиб на фронте, его вдову арестовали, а их дочь Хрущевы взяли к себе и воспитывали ее как дочь.
Время от времени рассказывают, будто сын Хрущева, Леонид, военный летчик, не то попал в плен к немцам, не то убил человека, и Никита Сергеевич чуть ли не ползал на коленях, вымаливая у вождя прощение.
Ничего этого не было. Историки и сослуживцы подтверждают: Леонид Хрущев в 1943 году был сбит в воздушном бою и погиб. Тело его не удалось найти, как и останки многих солдат и офицеров Красной армии, которые числились без вести пропавшими.
Командующий 1-й воздушной армией генерал-лейтенант Сергей Худяков написал Никите Сергеевичу: «С глубоким прискорбием сообщаю Вам печальную весть. Ваш сын, летчик 18-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии старший лейтенант Леонид Никитович Хрущев 11 марта 1943 г. не возвратился с боевого задания».
Дочь, Рада Хрущева, всегда держалась скромно. Никто бы и не подумал, что она дочь хозяина страны. Она вовсе не была похожа на детей других начальников. Всю жизнь работала в журнале «Наука и жизнь», заведовала отделом биологии и медицины, потом стала заместителем главного редактора. Решив, что журналистского образования недостаточно, окончила биологический факультет московского университета.
Она была принципиальным человеком, не поступалась своими убеждениями и очень достойно прошла по жизни, доказав своим примером, как можно избежать любых соблазнов.
Рада Никитична говорила мне, что уже через пять лет, проведенных на политическом Олимпе, хозяин страны теряет представление о реальной жизни, поэтому она даже не особенно сожалела о выходе отца на пенсию в октябре 1964 года:
— Это даже к лучшему. Программа Хрущева исчерпала себя, дальше придет молодая команда и пойдет дальше…
А Сергей Хрущев сделал огромное дело — уговорил отца диктовать воспоминания. Это вызвало недовольство в ЦК. За Хрущевым и его сыном следили. Разговоры Никиты Сергеевича записывались.
Что придумал Андропов
25 марта 1970 года председатель КГБ Юрий Андропов отправил в политбюро записку: «В последнее время Н.С. Хрущев активизировал работу по подготовке воспоминаний о том периоде своей жизни, когда он занимал ответственные партийные и государственные посты. В продиктованных воспоминаниях подробно излагаются сведения, составляющие исключительно партийную и государственную тайну… Раскрывается практика обсуждения вопросов на закрытых заседаниях политбюро ЦК КПСС.
При таком положении крайне необходимо принять срочные меры оперативного порядка, которые позволяли бы контролировать работу Н.С. Хрущева над воспоминаниями и предупредить вполне вероятную утечку партийных и государственных секретов за границу. В связи с этим полагали бы целесообразным установить оперативный негласный контроль над Н.С. Хрущевым и его сыном Сергеем Хрущевым…
Вместе с тем было бы желательно, по нашему мнению, еще раз вызвать Н.С. Хрущева в ЦК КПСС и предупредить об ответственности за разглашение и утечку партийных и государственных секретов и потребовать от него сделать в связи с этим необходимые выводы».
Сотрудники КГБ взялись за Сергея Хрущева, требуя отдать им все экземпляры отцовских воспоминаний. В общении с чекистами ему пришлось пережить немало неприятных минут. Но он не испугался. Тогда затеялась сложная интрига.
«Меня познакомили с Виталием Евгеньевичем Луи, — вспоминал Сергей Хрущев. — Многие почему-то звали его Виктором. Отсидев десять лет по обычному в сталинское время вздорному обвинению, Луи вышел из тюрьмы после ХХ съезда…
Виталий Евгеньевич устроился работать московским корреспондентом в одну английскую газету, что обеспечивало ему несравненную с обычными советскими гражданами свободу выездов и контактов. После женитьбы на работавшей в Москве англичанке (ее звали Дженифер) его положение еще больше упрочилось.
Виталий Евгеньевич стал неофициальным связным между компетентными лицами у нас в стране и соответствующими кругами за рубежом. Он стал выполнять деликатные поручения на все более высоком уровне».
Луи взялся переправить на Запад мемуары Никиты Сергеевича. Но не просто так.
«Луи, — рассказывал Сергей Хрущев, — предложил изъять из текста упоминания, способные вызвать слишком большое раздражение у Брежнева или других членов политбюро. Это в основном касалось крайне редких упоминаний о них самих и некоторых одиозных фактов — таких, как помощь супругов Розенберг в овладении американскими атомными секретами, кое-какие «секреты», касающиеся ракет».
Луи сказал, что заручился согласием Андропова. Председатель КГБ идею одобрил. Забавная деталь. Луи предложил Андропову прочитать записки Хрущева, уверенный в том, что тот заинтересуется. Но Андропов, улыбнувшись, отказался.
Юрий Владимирович понял, что помешать выходу хрущевских воспоминаний на Западе невозможно, поэтому принял предложение Виктора Луи отправить за границу сокращенный вариант рукописи. Луи сам подписал договор с американским издательством. Ему же и причитался гонорар.
Товарищ майор приехал
Над переводом рукописи Хрущева на английский язык работал молодой советолог Строуб Тэлбот, друг будущего президента США Билла Клинтона и будущий первый заместитель государственного секретаря Соединенных Штатов.
После выхода мемуаров Хрущева чекисты опять взялись за Сергея. А от Никиты Сергеевича потребовали объяснений в ЦК. Разговор на повышенных тонах ускорил его кончину.
Когда Хрущев умер, и его вдова Нина Петровна и дети вернулись из больницы на дачу, то обнаружили, что комната Никиты Сергеевича заперта, опломбирована и взята под охрану.
Через час приехал заместитель управляющего делами ЦК КПСС. Возмущенная Нина Петровна сказала ему:
— Что же вы, товарищ майор, так поспешили? Могли бы меня дождаться и все сделать при мне.
Партийный чиновник обиделся:
— Я не майор, а работник ЦК.
Сняли пломбы. Вошли в спальню. Первым делом забрали магнитофонные пленки — записи Хрущева. Чиновники все еще боялись его голоса…
Новая жизнь в Америке
Теперь мы сознаем, что эти объемные четырехтомные воспоминания Никиты Сергеевича, который не только был свидетелем и участником важнейших событий ХХ века, но и обладал завидной памятью, – бесценный источник по истории Отечества.
А потом и сам Сергей Никитич стал писать, и его исторические книги пользуются большим успехом. В 1991 году его пригласили читать лекции в один из американских университетов. Он почувствовал себя уютно в университетской жизни.
Сергей Хрущев занимался историей холодной войны и сам стал символом ее преодоления, когда сын первого секретаря ЦК КПСС, который обещал когда-то похоронить западный мир, получил американское гражданство.
История Сергея Никитича Хрущева свидетельствует о том, что холодная война возникает в наших головах, и потому может прекратиться так же легко, как и началась.