Коллаж для тьютора. Анна Рауд - об особенных детях и трёхколёсном авто
«Я не верю в необучаемых детей! Жизнь доказывает другое: в меру своих возможностей особые дети читать учатся, складывать, есть ложкой и рисовать. Только подход к ним нужен особый», - считает председатель регионального отделения Всероссийской организации родителей детей-инвалидов Республики Адыгея Анна Рауд.
Там, где трудно
- На прошлой неделе в школе-интернате для детей с нарушениями слуха и зрения прошли курсы для тьюторов. От кого исходила инициатива - от родителей или властей?
- Это идея директора АНО «Инклюзивный центр «Вместе со всеми» Эльвиры Кулоковой. Она отправила в Фонд президентских грантов свой проект, посвящённый организации очных семинаров специалиста по поведению (АВА-терапии - Ред.) Екатерины Седых. На средства гранта в конце прошлой недели на базе школы-интерната и прошли трёхдневные курсы.
Как организатор скажу: желающих было много. Но из-за карантина по требованиям Роспотребнадзора мы пригласили только 50 человек: большая часть - педагоги, логопеды, психологи и тьюторы школы-интерната, школы для детей с ОВЗ и специального детского сада № 18.
Екатерина Седых на конкретных примерах (готовых кейсах) из своей практики рассказала, как можно повлиять на ребёнка и исправить те или иные отклонения в его поведении. Она разбирала разные ситуации, предлагая готовые решения, отвечала на вопросы специалистов.
- Тьютор в переводе с английского - наставник. Чему он учит детей, а чему - родителей?
- Тьютор - скорее посредник между ребёнком, учителем и родителями. В его задачи входит усложнить или упростить учебный материал так, чтобы ребёнок его усвоил. Сейчас эту задачу выполняет учитель.
Поэтому обычные школы против инклюзивного образования: особый ребёнок там - дополнительная нагрузка на учителя. Только с достаточным числом профессиональных тьюторов инклюзия получит развитие.
Кроме того, особенный ребёнок в семье - большая нагрузка на родителей, у многих от бессилия и усталости опускаются руки. Трудно быть для своего ребёнка и массажистом, и юристом, и тренером, и процедурной медсестрой. Поэтому требовать от них каких-то особых знаний невозможно. Тут советом и конкретными делами может помочь профессиональный тьютор. Но это должен быть очень грамотный, практикующий специалист.
Радуют простые вещи
- Насколько в Адыгее велик дефицит тьюторов? Есть ли у тьютора какие-то табу?
- Дефицит катастрофический! Связано это с тем, что специальность «тьютор» появилась в современной России в 2008 году. До 2017 года этому обучали только в столичных вузах. Только три года назад в Адыгейском гос университете и в Адыгейском педколледже стали готовить специалистов по инклюзии.
А пока мы сталкиваемся с ситуациями, когда особых детей педагогам дали, а методики их обучения освоить не помогли. Этим методикам как раз и учили на курсах в рамках проекта. Многие вещи педагоги для себя открывали впервые.
Что же касается табу, они должны быть в любой профессии. На мой взгляд, главный прокол многих тьюторов - выполнение каких-то задач за ребёнка. В школах я часто вижу такую картину: вместо того чтобы научить ребёнка завязывать шнурки, держать ложку, застегнуть пуговицы, тьютор делает это сам. А так нельзя.
- Бывали случаи, когда работа тьютора вызывала у вас восторг или слёзы умиления?
- Эти чувства я испытываю каждый год на торжественной линейке 1 сентября и на последнем звонке, и не как мама, а как общественник. Радуюсь, казалось бы, простым вещам: появлению ещё одного специалиста в школе, ребёнку, который в начале года только прыгал-скакал и учиться не хотел, а теперь спокойно стоит в общей шеренге.
Был случай два года назад, когда мальчик пошёл в первый класс, но программу не усваивал совершенно. А недавно на улице он внезапно сказал: «Вон на дороге одно колесо лежит». Мама его спросила: «Но если одно колесо здесь, сколько осталось у машины?», он ответил: «Три» - сделал счастливой не только маму, но и всех нас, у кого на руках особые дети.
Я бы сравнила работу педагогов нашей школы-интерната и родителей-общественников с толканием вагона электрички. Одна, даже небольшая подвижка вызывает радость, придаёт сил. Сейчас мы бьёмся над проблемой отсутствия школьного автобуса в школе для детей с ОВЗ. В школу ездят дети из Майкопа и Майкопского района. Хорошо тем семьям, где есть машины. Но ведь многим приходится добираться из Курджипской и Ханской общественным транспортом, да ещё с пересадками. Представляете, как это тяжело?!
Труд необходим
- Как вы относитесь к диагнозу педагогов «необучаемый ребёнок»?
- Если говорить юридически, в России с 2012 года понятия «необучаемый ребёнок» вообще не существует. Более того, в законе закреплено: дети с любыми нарушениями имеют право на образование.
Как по мне, если он за полгода научился держать карандаш или ложку, значит, уже обучился чему-то. Нет необучаемых детей, есть учителя, не сумевшие найти к ним подход.
Думаю, было бы нелишним особых детей обучать и профессиональным навыкам. Сейчас это обучение сжалось до столярного мастерства для мальчиков и швейного дела для девочек. Правда, в нашей школе-интернате появилась компьютерная техника - будут обучать детей работе с несложными программами. А это шанс в будущем стать, к примеру, оператором клининговой машины или простого электронного оборудования.
А вот брать разрешение у родителей на занятия ребёнка трудом - это, по-моему, полный бред. Где, как не в школе, учить его труду? Было бы неплохо
возобновить в школах субботники, дежурства по классу, уроки кулинарии и рукоделия для девочек, работу с деревом и металлом для мальчиков. Для особых детей такой опыт стал бы ступенью к самостоятельности.
Анна Рауд. Родилась в Майкопе. В 2001 г. окончила АГУ по специальности «учитель начальных классов». Работала вожатой в школе, в детских оздоровительных лагерях, затем сотрудником УК ЖЭУ № 5. С 2014 г. - председатель Адыгейской общественной организации поддержки детей-инвалидов «Солнечные мамочки Адыгеи». С 2018 г. - председатель регионального отделения Всероссийской организации родителей детей-инвалидов РА.