Екатерина Васильева: «Я боюсь не ухода, а суда Страшного»

Я, конечно, собеседник тот еще.

Духовный отец иногда благословляет на интервью. Говорю: «Батюшка, ну ведь одно и то же!..» А он: «Вы знаете, Катенька, и у меня всю жизнь — одно и то же, одно и то же! Хоть бы какое-то разнообразие...» Я так хохотала!

Знаете, когда 75 уже, не смешно и очень страшно. Очень страшно. Потому что ничего не сделал.

ВГИК вспоминаю — тихий ужас! Кто больше выпьет или забористее ругнется, тот и круче. Хорошо, хоть наркотиков не было, а то со своим максимализмом и горячностью я и здесь вышла бы в лидеры. Спасибо Господу, вырвалась.

Если б можно было вернуться назад — изменила бы все. Совсем не устраивает меня та жизнь, которую прожила.

Знаете, нам искалечили всю жизнь, отняв у нас Бога. Если бы я знала, что делаю, то никогда не прожила бы свою жизнь так, как прожила. Если бы я знала о Боге так, как знают о нем сейчас с детства мои внуки, то ничего из того, что я делала, не сделала бы – не пошла бы в актрисы, ни с кем не разводилась бы, нарожала бы много детей, вообще все делала бы по-другому. Все, что я делала, было от безбожия, от самости, гордыни, тщеславия…

Я не знаю, кто я. Я часто в течение дня задаю себе этот вопрос, он для меня не нов, и не нахожу ответа.

Я как-то по телевизору посмотрела «Андрея Рублева» и пришла ужас. Это вообще не про то. Это про искусство, про себя. Это про «я» художника. Может быть, да, есть еще какие-то там параллельные темы, но они приглушены. Самое главное: я — творец, я сотворец.

Была жизнь мирская, стала духовная. У меня все примерно поровну разделилось. Крестилась лишь в 33 года, росла ведь в семье атеистов.

Был большой скандал у меня с отцом, который срывал с меня крест. И я бежала, я помню, плакала, он за мной бежал, срывал этот крест. У него из-за этого были большие неприятности. Он был секретарем Союза писателей в это время и вообще коммунист из коммунистов.

[Журналисты] Услышали, что я поехала в монастырь помолиться и потрудиться во Славу Божию, и сразу бросились писать — «Екатерина Васильева ушла в монастырь!» С тех пор прошло много лет, но люди до сих пор думают, что я постриглась в монахини, и часто недоумевают, когда видят меня в кино, по телевидению, в театре: «Неужели Васильева оставила монастырь?!»

Вам говорят, что христианская жизнь скучная и постная? Уверяю вас, она живая и счастливая. У нас каждый день праздник! 

Моя позиция — без Церкви спасения нет. Только в ней мы получаем благодать, И в ней совершаются семь таинств. Конечная цель наша — спасение души, и без Церкви она невозможна. 

Поэт в России больше, чем поэт. Так же и артист в России больше, чем артист. Мы стали непререкаемыми авторитетами, а жизнь у нас далеко не святая. Мы не имеем права быть лидерами, а в телепередачах решаем важные государственные проблемы. Фантастика какая-то!

Не зря ведь говорят: молиться — кровь проливать. На мой взгляд, ничего нет тяжелее.

Снимаюсь, выхожу на сцену ровно столько, сколько требуется для жизни, ничего лишнего не беру.

Это делалось исключительно ради заработка. Не любила и не люблю кино. Наверное, и оно было послано мне для смирения. Лишь «Визит дамы» Михаила Козакова готова принять. Собственные актерские удачи связываю только с театром.

Совсем не пью, не курю, не ем мяса, стараюсь мало спать, регулярно пощусь. Утром молюсь, вечером, перед едой. Вся жизнь должна быть посвящена одному — спасению души.

Я родилась 15-го, а с 14-го — пост. Такой же строгий, как Великий. Особенно не разгуляешься, а людей ведь хочется угостить, раз в гости зовешь. Придется отложить торжества на пару недель. Честно говоря, не очень люблю день рождения, мне по душе именины. Тогда говорят не о тебе, такой красивой, умной, доброй, хорошей, а о святом, в чью честь ты названа. Гордыне меньше искушений.

Я боюсь не ухода, а суда Страшного, грехов неотмоленных. И жизнь прошу продлить, чтобы успеть покаяться, заслужить прощение Божие.

По-моему, опять получилась назидательная православная беседа.

Материал подготовлен на базе открытых источников.