Взгляд клинического психолога на пандемию
С приходом короновируса наша жизнь круто изменилась. Как новые реалии повлияли на психологическое благополучие людей?
Безусловно негативно. Во-первых, мы столкнулись с угрозой для жизни. Здоровье – главная человеческая ценность, и нет, наверное, ничего страшнее, чем понимать, что в любой момент ты или твои близкие могут его потерять, а возможно и сама жизнь может внезапно оборваться. Разве задумывались мы об этом раньше?
Во-вторых, появилась реальная угроза социальному статусу. Люди стали бояться за своё материальное благополучие, над которым тоже нависла опасность в виде экономического кризиса. И наконец, негативно на человеческой психике сказались и сказываются следствия пандемии – ограничительные меры и, в первую очередь, самоизоляция, которая только по началу воспринималась, как неожиданный отпуск, а в реальности обернулась для многих заточением.
Прошло полгода с тех пор, как ВОЗ сообщил, что на мир надвигается кризис психических заболеваний. Настал ли он или только предстоит?
Кризис психических заболеваний, согласно эпидемиологическим исследованиям ВОЗ, не надвигается, а висит над человечеством постоянно. И дело не в том, что психических заболеваний становится больше, а в том, что развиваются и совершенствуются современные методы статистики и учета. Поэтому не надо ничего ждать, все уже есть. Ну а если серьёзно, то в любом обществе в тяжёлые кризисные периоды, периоды социально-экономической и политической нестабильности, безусловно наблюдается рост числа психически больных.
Как вы прокомментируете слова главы департамента психического здоровья Всемирной организации здравоохранения Деворы Кестель: «Изоляция, страх, неопределенность, экономические потрясения — все они вызывают или могут вызвать психологический стресс»?
Согласна. Страх и неопределённость – основа психического напряжения и источник психологического стресса.
Появилось много людей, отрицающих эту болезнь. Почему общество разделилось на «ковидников» и «атниковидников»?
Общество никогда не придерживается единого мнения. Задайте любую тему, и общество сразу же разделится на согласных и не согласных. Будь то вопрос толерантности, веры, охоты на морских котиков или пандемии.
Если же отвечать на вопрос применительно к данной теме, то те, кто относят себя к «антиковидникам», – это либо люди, которых раздражает сам факт, что кто-то или что-то ограничивает их личную свободу, либо люди, использующие отрицание в качестве защиты от страха: если я проблемы не вижу, значит ее нет, либо беспечные субъекты с дефицитом инстинкта самосохранения.
А вот «ковидники» – это другая крайность: паникеры, способные сложную ситуацию превратить в безвыходную, а страх – в панику. Часть из них совершенно осознанно взвинчивает толпу, сея панику, в погоне за хайпом — они самые опасные!
Что нам и мешает принять новую реальность – «жизнь в период пандемии»?
Это к хорошему люди быстро привыкают. А реальность, которая оказалась не просто новой, а хуже той, что была до этого, сложно принять.
Особенно непросто принять ограничения, которые на нас накладывает жизнь в период пандемии. Угнетает не столько необходимость приспосабливаться к новым жизненным реалиям, сколько факт неопределенности.
Что нам помогает нам адаптироваться к изменившимся условиям жизни?
Помогает нам вера в лучшее, способность даже в плохом находить положительные стороны. Сидеть дома – это минус, а то, что мы перебрали старые фотографии и освоили оригами – плюс; потолстели – это минус, но научились готовить в стиле фьюжен – это плюс! Носить маску и перчатки – это неудобно, но можно носить их креативно – это плюс. Мы стали меньше общаться друг с другом, при этом больше ценить и любить. Мы стали уважительнее относиться к старикам и врачам. И хотя не во всех из нас загорелся этот огонёк альтруизма и любви к ближнему, но во многих. По крайней мере, я верю в это.
Сначала мы привыкаем к изоляции, затемк жизни в опасных условиях, дальше мы будет привыкать к постковидной жизни. Сколько нужно средне здоровой психике, чтобы привыкнуть к новым условиям жизни?
Если верить величайшему русскому физиологу Ивану Петровичу Павлову, нужно примерно 3 месяца для того, чтобы сформировать условный рефлекс. Так что с точки зрения физиологии, мы уже адаптировались к жизни в условиях пандемии.
Вообще ко всему можно адаптироваться, вот только вопрос времени индивидуален. Нет среднестатистической здоровой психики и нет нормативов, для каждого они свои. Кто-то более гибкий, легче принимает перемены и адаптируется к ним, для кого-то это сложнее. Пожилым людям особенно тяжело даётся подстраиваться под новые реалии.
Одной из мер безопасности стало онлайн обучение и переход жизни в онлайн режим. Сейчас, когда опасность распространения вируса высока, эти меры оправданы. Но главное последствие этого – зависимость. Не стали ли мы еще больше зависимы от наших телефонов и мира интернета?
Не думаю, что из-за пандемии значительно увеличится число новообращённых в интернет-религию.
Те, кто жили в телефонах и компьютерах, уже имея зависимость, там и останутся.. боюсь, они даже не поняли разницы «до» и «после». Те, у кого существовали другие жизненные приоритеты, лежащие за пределами интернет пространства, только обогатятся, освоив новые формы онлайн-работы, онлайн-обучения и онлайн-развлечения. Зависимость всегда появляется там, где пусто. Если человек до пандемии жил насыщенной и интересной жизнью, сомневаюсь, что он впадёт в интернет зависимость.
А что касается детей, они ведь больше подвержены влиянию всего нового?
Вот дети и подростки безусловно в группе риска. Поскольку их жизненные цели и ценности ещё не сформированы, а психика пластична, они легко впитают новые реалии, а поняв, что так жить даже проще, скорее всего с трудом вернуться в прежний формат обучения и жизни, требующий от них гораздо большего напряжения и терпения.
Никто не знает, когда закончится пандемия, будут или нет новые волны коронавируса, и насколько они могут оказаться интенсивными. Что может успокоить людей и помочь справиться с этими угнетающими мыслями?
Только изобретение вакцины.