«Живописцы, окуните ваши кисти…»
Детской художественной школе им. Д.И. Каратанова — 55 лет
Детская художественная школа им. Д.И. Каратанова была открыта в Абакане в 1965 году. Тогда она находилась под патронажем Красноярского художественного училища, поскольку Хакасия была в составе Красноярского края.
В то время Федор Ефимович Пронских работал учителем рисования в школе № 1. А в подвале, в бывшей столярной мастерской, он организовал занятия, набрав один класс тогда еще будущей художественной школы. В первый «заход» могли попасть все желающие, одно условие — только старшеклассники. Кстати, многие из этих первых учеников стали художниками. В числе преподавателей были Топоев Андрей Алексеевич, Бурнаков Михаил Андреевич и другие. Уровень школы считался серьезным.
Следующим этапом для абаканской художественной школы стал переезд в 20-ю школу города. Здесь ей выделили уже три класса.
— А у нас же было четыре класса обучения, поэтому еще один, старший, разместился в коридоре. И вот детки всегда шутили: «Я закончил три класса и коридор», — с юмором вспоминает Александр Кобыльцов, директор Детской художественной школы им. Д.И. Каратанова.
Потом художественная школа переехала в деревянное здание на улице Карла Маркса, там была станция юных техников. Художники разместились на втором этаже. Хорошее место, центр города, всех, вроде бы, устраивало, если бы не одно «но», которое заставило школу снова стать «передвижницей» и снова искать себе новый дом.
— Там здание старое было, в аварийном состоянии, со стеной проблема, — вспоминает Александр Григорьевич. — Поэтому художку выселили, в принципе, опасаясь за жизнь детей.
Новым местом пребывания художественной школы стало здание Республиканского дома культуры.
— Это было в 1989–90 годах. То есть, школа наша существовала без своего постоянного места. И, к сожалению, когда мы занимались в РДК, в 1991 году там случился пожар. В принципе, он со второго этажа начался, школа была на третьем, у нас ничего не пострадало, но сгорела крыша, и здание несколько лет так и стояло, — рассказывает Александр Кобыльцов. — Ребятишки стали заниматься в 24-й школе, но это территориально далековато от центра, то есть, по большому счету, город остался без художественной школы. В торгово-кооперативном училище и в общежитии было по одной мастерской. Таким образом, школа существовала по трем адресам. Это очень сложный период, потому что у нас просмотры и натюрмортный фонд все едины, а нам пришлось «разрывать» их на части.
Но это далеко не все сложности, которые обстоятельствами были уготованы художественной школе.
— Период был сложный. Начались времена товарно-денежных отношений. Красноярск больше не хотел нас курировать. Так мы лет на десять попали в изоляцию. У нас даже не было денег отправить преподавателей на курсы повышения квалификации, — с сожалением вспоминает Александр Григорьевич. — В конечном итоге мы поняли, что идем путем деградации, а она совсем не на пользу развитию. С поддержкой Министерства культуры Хакасии объявили конкурс на новую программу по композиции. Ничего дельного никто не предложил. Тогда у нас четко сформировалось мнение, что собственных ресурсов недостаточно. Стали приглашать из других школ к нам.
Судьбоносным для художественной школы стал приезд преподавателя Московского академического художественного лицея — Виктора Евгеньевича Елизарова.
— Он привез огромную папку, килограммов, наверное, 30 — с работами учеников. В течение 5 дней нам подробно рассказывал о том, чем они занимаются в своем лицее. Тот уровень, который он продемонстрировал, для наших учителей стал шоком. Потом летом следующего года мы организовали пленэр и пригласили Елизарова его руководителем. С тех пор он к нам ездит каждый год. Наш тандем единственный в стране, он существует уже почти 20 лет. Та методика, которую мы наработали — это детище Виктора Евгеньевича Елизарова. Больше нет подобного опыта практически нигде. В наше творческое содружество еще входят Саяногорская художественная школа и школа искусств поселка Черемушки. В чем специфика разных методик? Когда мы формировались под крылом Красноярска, дети хорошо рисовали, развивались. Но проблема, как научить детей сочинять, была самой серьезной, — поясняет Александр Кобыльцов. — А в Московской школе пошли по пути изучения мировых цивилизаций, начиная от Древнего Египта до современности. У каждой эпохи есть свои выработанные приемы. И дети просто-напросто берут их и изучают. Они познают культуру и смотрят, потом делают по аналогии свою работу. И получается, что за 3–4 года ребенок осваивает целые пласты культуры, у него появляется опыт, как отреагировать на любую тему. Когда ученику понятно, что делать, у него есть интерес. Такая система формирует не только ремесленную сторону, но и художника как личность. И так получилось, что за то время, пока мы внедряли эту методику, наши преподаватели стали сами формироваться как художники. Начали больше участвовать в выставках. Мы подсчитывали, что у нас уже 16 педагогов проводили свои персональные выставки.
Окончание следует.
Анжелика МИХЕЛЬСОН