Митрополит Амвросий: Пилат и Иисус
«Никто не может избежать своей судьбы. Злой рок правит всеми. Он и богам неподвластен. Пилат лишь кусочек веретена в руках космической драмы. Нет никакой свободы. Это иллюзия, которой утешает себя человечество. И это рассуждение было бы верным, если бы это был отрывок из некой позабытой всеми трагедии Софокла. Но Христос заканчивает фразу такими словами...». — Митрополит Тверской и Кашинский Амвросий, глава «Пилат и Иисус» из книги «Свет прекрасных дел», 2020 год.
Таинство прекрасных дел | спецпроект Afanasy.biz Фото: личный архив митрополита Одно из самых скорбных евангельских повествований — о суде над Господом Иисусом Христом, о Его страданиях, распятии и смерти. Эти евангельские строки Церковь вспоминает всякий раз, находясь в преддверии Страстей Христовых, на Страстной седмице, а также в праздники, посвященные Кресту Господню. Хотя это евангельское чтение кажется нам знакомым, а его сюжет, каждое действие и слово, которое многократно читается Церковью, интерпретируется литературой, искусством и кино, кажутся нам известными почти досконально,— но вместе с тем мы часто упускаем из виду разговор, за которым кроется масса смыслов о людях и о Боге. Это разговор Пилата и Иисуса Христа. В этой беседе, обрывки которой сквозь тысячелетия слышим мы и по сей день, два царства словно сталкиваются одно с другим: Божественное с человеческим, вечное с зыбким и преходящим. Мир тления, мир суеты, мир событий судит мир тишины, мир правды и бессмертия. Человеческое царство вынесет приговор Царству Вечному, которое не от мира сего. Эта беседа, это напряжение и кризис между первым и вторым в каком-то смысле продолжается и по сей день. В этом диалоге с такой отчетливой ясностью пересекаются вечное и временное, что он заставляет вновь и вновь останавливаться на сказанных тогда словах — и Господа, и Пилата. Начался судебный процесс. Он не завершится судебным решением, а перерастет в гнев толпы. Попытка справедливо рассудить превращается в обыкновенный и безобразный человеческий шум. Истинный Судия мира подчиняется решению судьи от человечества, Пилата, который отказывается Его судить. Пилат не оглашает приговор, а лишь предает Обвиняемого в руки Его же народа, первосвященникам и палачам. Мы слышим, как Пилат выводит Христа в венце из терния и в ложной багрянице к народу и говорит собравшимся во дворе: Се, Человек! Я не нахожу в Нем вины (Ин. 19:5, 6). И слышим, как безумствует толпа, вопреки мирскому судье и закону человеческому: Распни, распни Его! (ст. 6) Мы слышали величественное Евангелие Креста. В этом евангельском отрывке — сердцевина человеческой истории. Эта история ужасает и удивляет, она вопрошает о том, чтó есть человек, каковы его низменные проявления и каков он в своем величии. Вопросы, которые ставит Пилат Христу и которые человечество ставит Богу. Это, прежде всего, вопрос о свободе. Прокуратор Иудеи говорит Владыке Вселенной: «Твоя жизнь в моих руках». На что получает вполне понятный этому образованному язычнику ответ: Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше (ст. 11). Для человека Античности не было нужды объяснять эти слова. Никто не может избежать своей судьбы. Злой рок правит всеми. Он и богам неподвластен. Пилат лишь кусочек веретена в руках космической драмы. Нет никакой свободы. Это иллюзия, которой утешает себя человечество. И это рассуждение было бы верным, если бы это был отрывок из некой позабытой всеми трагедии Софокла. Но Христос заканчивает фразу такими словами, смысл которых вряд ли возник бы в античной литературе: Посему более греха на том, кто предал Меня тебе (ст. 11). Если свобода — это иллюзия, то о каком грехе может идти речь? Напротив, каждый сам в ответе за свои поступки, фаталистический выход невозможен. Пилат сам вправе выбирать, как ему поступить со Христом. И в этом своем выборе он свободен — соединиться с Истиной или пойти против Нее, в страхе. Выбор ежеминутно встает перед каждым из нас. Необходимость выбирать ставит нас по ту или иную сторону: быть с ожесточенными сердцем людьми, желающими не иметь ничего общего со Христом, или же быть с теми, кто, может, и не в силах предотвратить зло, но готовы следовать за Спасителем повсюду. И хотя порой так хочется убежать от любой ответственности в царство абсолютной причинно-следственной связи, царство детерминизма, но именно подлинная свобода, о которой говорит Евангелие, не позволяет скрыться от себя. Немного раньше в этом же Евангелии мы встречаем другой вопрос, будоражащий человеческий разум. Это, конечно же, вопрос об истине. На слова Христа о ней: Я… пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине,— Пилат вопрошает Его: Что есть истина? — и уходит, не дожидаясь ответа (ср.: Ин. 18:37–38). Часто мы говорим, что Пилат просто задал неправильный вопрос, что он просто не узрел стоящую перед ним самим Истину, а потому так легко ушел, зная все возможные ответы. И это отчасти верно. Но есть в этом и нежелание услышать ответ. Нежелание даже слышать об истине нечто иное. Пилат, как, возможно, и многие его современники, уже устал от этого вопроса. Поиск истины или ее «вспоминание» были главным деланием античной философии, главным содержанием всех запутанных дискуссий, мудреных разговоров, бесконечных текстов, которые Пилат читал. Очередной разговор об истине мог означать для Пилата только одно: очередную скучную беседу, которой нет конца. Поиск истины, как и свободы — это определяющие человека свойства. Речь не о той истине, которая обозначает соответствие написанного на обложке с содержанием книги. А о той Истине, которой мы так боимся и вместе с тем так жаждем. Она не в сложных философских беседах, хотя и они могут быть путем к ней. Однако открывается она все же сердцу, такому сердцу, которое жаждет ее, несмотря на весь страх перед ней. И наш ответ на встречу с Истиной, как и свободный выбор, осуществляемый нами, определяет место каждого из нас в Таинстве Креста. Выбор, который мы делаем для себя в вопросах истины и свободы, определяет то, насколько мы стали христианами не только внешне, но, прежде всего, внутренне. И сегодня, как и в каждый день нашей жизни, нам заданы вопросы: насколько мы действительно умерли со Христом? Насколько отдали нашу жизнь Богу (см.: Кол. 3:3)? Ранее в рамках проекта: Что может сказать христианство современному молодому человеку Ничего нельзя удержать Свет прекрасных дел Призванные стать небом На пути к обóжению Приобрести истинное богопознание Смирением измеряется духовный рост Как пережить радость прощения Сложная заповедь любви Ключи Царствия Царство Божие уже здесь О виноградарях и о Хозяине дома сего О Рождестве Пресвятой Богородицы и о достоинстве женщины Справочно: 25 августа 2020 года Синод РПЦ вынес решение о назначении главы Тверской митрополии. Ее возглавил архиепископ Верейский Амвросий, на тот момент являющийся викарием Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, а также наместником Сретенского ставропигиального монастыря в Москве и ректором Сретенской духовной семинарии. Как рассказывает митрополит, в Церкви он вырос: с 12 лет нес послушания в храмах Курской и Орловской епархий. По окончании средней школы и службы в армии поступил в Московскую духовную семинарию. 7 апреля 1994 г. ректором Московских духовных школ епископом Дмитровским Филаретом в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры пострижен в монашество с именем Амвросий в честь прп. Амвросия Оптинского. По окончании семинарии оставлен в духовных школах преподавателем и регентом академического хора. Позже, распоряжением Святейшего Патриарха Алексия II назначен проректором пастырских курсов, преобразованных впоследствии в Сретенскую духовную семинарию при Сретенском монастыре в Москве, и определен в братию обители. Пребывая в Сретенском монастыре, исполнял послушание благочинного монастыря, но главным делом стало создание нового, ставшего знаменитым, хора Сретенского монастыря, которым будущий владыка управлял почти пять лет. Вскоре, в 2004 году, архиепископом Орехово-Зуевским Алексием в соборном храме Сретенского монастыря возведен в сан игумена. В том же году решением Священного Синода избран епископом Прокопьевским, викарием Кемеровской епархии. Полтора года спустя, в 2006 году решением Священного Синода назначен епископом Бронницким, викарием (помощником) Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Далее - Петербург, куда решением Священного Синода епископ Амвросий назначен ректором Санкт-Петербургской духовной академии, викарием Санкт-Петербургской епархии, с титулом “Гатчинский”. 10 лет, проведенных в Санкт-Петербурге, были посвящены духовному образованию и развитию богословской науки в Северной столице. Под руководством епископа (а впоследствие - архиепископа) Амвросия Духовная академия на берегах Невы стала первой в рейтинге среди духовных учебных заведений Русской Православной Церкви. В 2018 году архиепископ Амвросий возвращен в Москву и назначен ректором главного учебного заведения РПЦ, Московской духовной академии. Тогда же владыке Амвросию определено быть архиепископом Верейским, викарием Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Год спустя решением Священного Синода назначен наместником Сретенского монастыря в Москве и ректором Сретенской духовной семинарии. В августе 2020 года Священный Синод определил новое место служение - Тверскую митрополию, в качестве главы митрополии, с титулом митрополита Тверского и Кашинского. В настоящее время глава тверской митрополии является также членом Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, Синодальной библейско-богословской комиссии, Синодальной комиссии по канонизации святых.