Опасность для Кремля: с кем хочет воевать Сергей Лавров?
Нервы сдали тогда, когда европейцы стали говорить о проблемах самой России.
«Хочешь мира – готовься к войне». Уже тот факт, что для объяснения постулатов российской внешней политики Сергей Лавров вспомнил это древнеримское изречение, думаю, показывает, насколько далеко в прошлое готов мигрировать режим Владимира Путина – только чтобы сохранить власть.
Градус агрессивности в заявлениях Сергея Лаврова, похоже, нарастает день ото дня. На совместной пресс-конференции с главой европейской дипломатии Жозепом Боррелем Лавров попросту издевался над гостем. Да и сама пресс-конференция выглядела плохо режиссированным спектаклем с участием специально подготовленных «журналистов» пропагандистских изданий.
Затем появилось вот это – «хочеш мира – готовься к войне». И заявление, что Россия готова к разрыву отношений с Европейским союзом. Потом разъяснение – на самом деле это ЕС разрывает с Россией отношения, это он готовится к войне. А Россия всего лишь реагирует на вызов. Что последует дальше? И почему сейчас?
Почему в отношении ЕС не было столь агрессивной риторики в 2014 году, когда Россия аннексировала Крым и начала войну на Донбассе, а Европейский союз усиливал санкции? Почему тогда не было такого рода обвинений и призывов готовиться к войне? Почему тогда с европейскими визитерами еще обходились с уважением, а не вываливали им на головы ушаты грязи – как в случае с Боррелем или министром иностранных дел Финляндии Пеккой Хаависто (именно глава финляндского внешнеполитического ведомства выслушивал обвинения Лаврова в европейской «русофобии»)?
Ответить на этот вопрос не так сложно. Пока конфликт ЕС и Кремля касался агрессивных действий России в Украине или – перед этим – в Грузии, в Москве, похоже, еще готовы были соблюдать приличия. Нервы, как видим, сдали тогда, когда европейцы стали говорить о проблемах самой России. О неудавшемся отравлении оппозиционера Алексея Навального, его задержании и аресте. О разгоне российскими силовиками протестных акций. О необходимости вернуться к правовым нормам и перестать преследовать оппозиционеров и просто неравнодушных граждан.
Это как раз то, что превращает любого, пускай самого благожелательного, собеседника даже не в «русофоба», а в личного врага Путина и Лаврова. И разве это не логично? Санкции могут ударить по экономике России, но никак не влияют на устойчивость режима. В Украине требуют восстановления собственной территориальной целостности, а не смены власти в России. Уверен, настоящая угроза для этой власти – не украинцы, не Европейский союз, не Байден, а сами россияне.
Именно поэтому в любом оппозиционере, который рассказывает о «дворце Путина», и в любом студенте, который зажигает фонарик в питерском дворике, российская власть видит настоящую, а не придуманную угрозу. Это российским телезрителям пропагандисты режима рассказывают об «агрессивном НАТО» и «распятом мальчике». На самом деле и они, уверен, прекрасно знают, что ни Украина, ни НАТО, ни США, ни ЕС России не угрожают.
Но если главная опасность Кремлю исходит от самих россиян, то любой, кто пытается поддержать право граждан России протестовать, рассказывать правду, влиять на политические процессы – враг. И с таким врагом нужно разговаривать жестко и без сантиментов. А если он не понимает «лавровского языка» – прекращать любые контакты. Потому что нельзя поощрять желание россиян быть свободными.
Но в этом случае получается, что российское руководство готовится вовсе не к войне с Европейским союзом.
Оно, я уверен, готовится к войне с народом самой России.