Птица Феликс: Дзержинского возвращает на Лубянку вера россиян в чудеса
Проблема с памятником Дзержинскому вовсе не в том, что свято место не бывает в пустоте. Проблема именно в моменте возвращения. В наивной вере в волшебство жеста, в извечном нашем желании простого, без собственных усилий решения: по щучьему велению, по моему хотению... Давайте предположим, что у активных граждан ни с того ни с сего возникла потребность украсить пустынную Лубянскую площадь. Тридцать лет они страдали — и вот терпение лопнуло. Сил нет больше на это смотреть. И вот уже идет обсуждение. А давайте памятник Андропову поставим! Ну, ок. Тут хоть логика есть, в отличие от предложения поставить памятник Ивану Третьему. Он, конечно, молодец был, но символизм места требует другого Ивана — Грозного. А например, в 2015 году в ходе опроса ВЦИОМ выяснилось, что более половины москвичей вообще согласны с идеей обустройства на Лубянской площади пешеходной зоны с фонтаном. Так что все это — не то. Ни о какой-то акцентирующей вертикали в архитектурном ансамбле площади речь не идет. Феликса Эдмундовича подавай! Разобраться, реальным символом чего является памятник Дзержинскому, крайне сложно. В реальности Феликс Эдмундович занимался разрушением основ Российской империи (в том числе веры, и поэтому РПЦ резко против памятника). Одновременно он был государственником. Апологетом государства рабочих и крестьян, защитником трудового народа от капиталистов-эксплуататоров. То есть врагом существующего у нас капиталистического (да еще и в его хищнической форме) строя. Поэтому понятно, что речь идет скорее о мифическом символе — борце за абстрактную (не замутненную никакой идеологией) справедливость, за честность и чистоту жизни, за беззаветное служение Родине и людям. Прекрасный миф. Это он сейчас сложился. А когда в 1991 году памятник Дзержинскому сносили, казалось, что вот не будет его, и все — конец тоталитаризму, чекистскому беспределу, смирительным бинтам, страху, и придет невиданная свобода. Прошли десятилетия без памятника. Ну что, получилось? Заменился ярем барщины старинной оброком легким? Есть разница — стоит памятник на Лубянке или не стоит? Так с чего вдруг все изменится, если его обратно поставить? Ну, будет он стоять, и что? Вот поэтому именно о единовременном действии речь идет, самом моменте воздвижения на постамент — ура, мы всем либералам показали, кто здесь власть. Показали, отлично. Испугались они? Или вот вся страна в едином порыве сплотилась — и нет больше места пятой колонне? Эх... Через неделю бурление кончится, все привыкнут к новому-старому облику Лубянки. А дальше? По Феликса велению, по моему хотению, стань страна справедливой, расточитесь враги ее? Железный Феликс не возродится из пепла, как почти одноименная птица. Не пойдет стрелку на путях перед нашим паровозом переключать так, чтобы в Коммуне остановка. Только сами. Но это так долго, трудно и скучно... А тут раз — и все получилось! Даешь Феликса! Лично я, кстати, — за. Но это совсем другая история. Кастинг на вакансию архитектурной доминанты Лубянской площади: Фонтан Ивана Витали (стаж работы на этом месте — 99 лет; возможно, не соответствует современным компетенциям, необходимым для данной позиции) Ковер-самолет из фильма «Старик-Хоттабыч», висевший над площадью в 1957 году (стаж работы на этом месте — 1 год, дополнительные компетенции: фотогеничен) Памятник Ивану III (без опыта на данной позиции, кандидатура соответствует корпоративным ценностям) Памятник Юрию Андропову (без опыта на данной позиции, кандидатура соответствует предпочтениям совета директоров)