Право сильного было, есть и остаётся единственным инструментом международных отношений
Генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил о готовности как к сотрудничеству, так и к конфронтации с Россией
Что ж, европейцы, как всегда, в своём репертуаре. Крайне выгодная позиция: и люблю, и ненавижу одновременно. Вне зависимости от того, куда подует ветер: соломка в любом случае подложена, можно клониться в любом направлении.
Но мы отлично понимаем, что так говорят обычно, когда не могут определиться с позицией. Теперь, мол, мяч на вашей стороне, а мы умываем руки. Сделайте что-нибудь, а мы решим, как реагировать. Или не решим, а подождём ещё какого-нибудь сигнала или знака.
Позиция выбрана вдвойне удачная и перспективная: ведь априори известно, что Россия — по-прежнему воплощение зла. Теперь ещё и судит фотогеничного революционера. К гадалке не ходи — очередная порция санкций не за горами. Европейцы в любом случае, получается, красавчики, ну а Россия опять «не смогла».
Иметь хорошую мину при плохой игре — это излюбленный приём наших европейских партнёров на протяжении столетий. Только вот есть на этот раз одно существенное но. Собраться всей шайкой и напасть из-за угла с заточкой на мирно проходящего мимо гражданина — это несложно. Но гораздо сложнее и практически невозможно, оказывается, дать отпор старшему товарищу, который держит в страхе квартал и всю прилегающую округу, регулярно собирая дань с тех, кто находится под его крышей. Это я про США, если кому-то вдруг неясно.
Классическая получается картина. С одной стороны — надувание щёк, с другой — поджатие хвоста и жалобный вой в позе покорности. Ведь что такое НАТО? Вассальная зависимость от заокеанского синьора, принимаемая как единственно возможный вариант существования и развития событий. При осознании ситуации, конечно, некоторыми разумными субъектами. Но давайте посмотрим, чем закончилась попытка Эммануэля Макрона заговорить о европейской армии. Идея прозвучала — и даже начались разговоры вокруг, и что же было дальше? Тот же Макрон сказал некогда и о смерти мозга НАТО. Случился скандал, который предпочли просто позабыть, без каких-либо решений.
Для того чтобы дело реально сдвинулось с мёртвой точки, нужен какой-то катаклизм, потрясение. И у европейцев был отличный шанс — это президентство Трампа со всеми его выходками, после одной из которых, например, Ангела Меркель вполне могла сделать грозное фи и на полном моральном основании снизить уровень отношений, но этого не случилось. Что же это, если не стокгольмский синдром и полная атрофия мышц?
При этом находящимся в униженном положении европейцам, разумеется, очень хочется восполнить этот комплекс на иных фронтах, одним из которых для них является Россия. Но только здесь европейцы в свойственной им манере, как всегда, запутались: решили общаться с нами с позиции бремени белого человека, забывая о том, кто победил в своё время и Наполеона, и Гитлера. Их риторика не только неуместна, но и никак не соответствует реальному положению дел.
О чём же на самом деле эта фраза: «НАТО готово и к сотрудничеству, и к конфронтации с Россией»? О том, что европейцы смирились с тем, что многое в их жизни, если не всё, зависит не от них.
Для нас это хороший сигнал: есть разумные основания полагать, что заявление Сергея Лаврова о том, что мы готовы к разрыву отношений, о том, что хочешь, мол, мира — готовься к войне, дошли до своего адресата. Риторика хоть и осталась двусмысленной, но всё же сменилась. Теперь европейцы уже и к сотрудничеству готовы, а ещё недавно только грозили кулаком и грозились усилить санкции, иного способа общения за ними не наблюдалось.
Главный же вывод простой: чем меньше миндальничаешь и чем более жёсткую и решительную позицию занимаешь, тем больше уважают. Право сильного было, есть и остаётся единственным инструментом международных отношений, который не утрачивает свою актуальность на протяжении тысячелетий.
Анна Шафран, RT
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен, а также Телеграм-канал FRONTовые заметки