Какую альтернативу Россия может предложить Европейскому зеленому курсу
Вопросы изменения климата и сокращения выбросов парниковых газов – это арена не только сотрудничества стран, но и острой конкуренции между ними. Через эту призму в России принято рассматривать пограничное углеродное регулирование, о скором введении которого объявил Европейский союз. Это регулирование (официальное его название – пограничный компенсационный углеродный механизм – ПКУМ), старт которого намечен не позднее 2023 года, предполагает введение платы за выбросы для продукции, импортируемой в ЕС из стран, не имеющих должного климатического регулирования.
Детали реализации ПКУМ пока не определены, как и его страновой охват. Однако нет сомнений, что российские экспортеры будут одними из первых пострадавших: во-первых, Россия экспортирует в ЕС продукцию с высоким углеродным следом (черные и цветные металлы, химикаты, удобрения и т. д.), во-вторых, в России до сих пор отсутствует углеродное регулирование в каком-либо виде.
Европейские заявления вызвали в России большой ажиотаж, ставший благоприятной средой для мифологизации ПКУМ. Поспособствовали этому и сами европейцы, поспешившие заявить о введении регулирования, не приняв даже базовых принципов его имплементации.
Российские консалтинговые компании и академические институты быстро выпустили в широкое обсуждение оценки потерь от ПКУМ. Эти оценки оказались запредельно высокими – в диапазоне от 4 до 50 млрд евро в год. И, вероятно, завышенными на порядок: в резолюции Европарламента предполагаемые сборы от ПКУМ оцениваются от 5 до 14 млрд евро в год со всех стран в сумме. Платежи из России, по европейским оценкам, могут составить от 80 млн до 1,2 млрд евро в год. Все страны – часть единой глобальной экономической системы, каждая со своим уровнем развития и торговой специализацией, ставшей результатом эволюции мировой экономики в последние полвека. Западные страны – крупнейшие потребители углеродоемкой продукции, и они должны нести солидарную ответственность за связанные с ней выбросы вместе со странами-производителями. Проявлением такой солидарности могла бы стать глобальная система финансирования низкоуглеродных проектов, позволяющая соединить доступные источники этого финансирования, преимущественно расположенные на Западе, с самыми дешевыми проектами, расположенными по всему миру и особенно в развивающихся странах.
В-третьих, в качестве приложения этой повестки к российско-европейским отношениям Москва могла бы предложить Евросоюзу позитивную альтернативу ПКУМ. Эта альтернатива базируется на том, что сокращать выбросы в России существенно дешевле, чем в ЕС, где все относительно дешевые возможности уже реализованы. В связи с этим вместо обложения российских товаров пограничным налогом, что чревато началом торговой войны, можно было бы запустить «Российско-европейскую зеленую сделку»: Россия вводит систему регулирования на своей территории, стыкует ее с ЕС, и европейские компании получают возможность реализовывать на территории России проекты в счет своих климатических обязательств. В выигрыше все: и европейский бизнес, и потребители, платящие за сокращение выбросов меньше, и Россия, получающая приток иностранных инвестиций, и мировой климат – за те же деньги можно сократить гораздо больше выбросов.
Правда, ЕС вряд ли согласится. С одной стороны, Европейский зеленый курс – это история не только и даже не столько о климате, сколько об экономике. С другой стороны, российско-европейские отношения сейчас находятся на таком уровне, что конструктивный диалог едва ли возможен. И все же пытаться надо. Из практических соображений: после отказа от очевидно выгодной для климата сделки Евросоюзу будет не так просто продвигать идею пограничных углеродных барьеров, обосновывая ее заботой о будущих поколениях. Из соображений стратегических: когда-то российско-европейские отношения придется собирать заново, и хорошо бы иметь для этого объединяющую основу. Наконец, помня историю: в 1970 году противоположные взгляды на мир не помешали России и Германии заключить «сделку века» (газ в обмен на трубы), заложившую систему газопроводов в качестве фундамента российско-европейской взаимозависимости на полвека вперед. Сейчас эту взаимозависимость необходимо наполнять новым содержанием в соответствии с новыми реалиями. И оно вряд ли может иметь другой цвет, кроме зеленого.
Автор – руководитель департамента мировой экономики НИУ ВШЭ