О российских законопроектах, подготовленных USAID, а также о менеджерах писсуаров

Профаны, не помнящие родства, навязывают нам англоязычные термины, засоряя их зачастую неграмотными переводами русский язык

С изумлением как-то прочитал, что в банковской Ассоциации «Россия» обсуждался законопроект о регулировании краудфандинга. Краудфандинг – английское слово, которое не выговоришь, не вывернув языка, в переводе на русский означает народное финансирование. Оно широко осуществлялось в СССР во время Великой Отечественной войны и на народные деньги строились танки, самолеты, корабли… Да и выигрышные займы и гособлигации – тоже разновидность народного финансирования государства, на них восстанавливали страну после войны. Спрашивается, зачем в закон притягивать за уши иностранный термин, когда у нас имеется свой, исторически значимый, аналог? Еще один законопроект был посвящен «краудфандинговой деятельности». Это искалеченное английское слово должно означать «народная финансовая деятельность». Любопытно, обучались ли авторы подобных шедевров русскому языку, да и английскому тоже, а заодно - истории родной страны?

Таких примеров, к сожалению, превеликое множество. Возьмем другой англоязычный термин – аутсорсинг, означающий передачу одной компанией определённых видов своей деятельности другой компании. По-русски это называется подрядом. Но столь привычное и благозвучное на слух слово почти исчезло из делового обихода так называемых менеджеров. По-русски это означает управляющий. Таковыми теперь страшно модно стало быть. Поэтому у нас появились сотни разновидностей менеджеров с несуразными приставками вроде менеджер чистоты или клининг-менеджер, что по-русски означает уборщица, или менеджер по продажам – продавец. И менеджерами писсуаров для солидности называют даже туалетных работников. Желающие могут продолжить перечень свидетельств дурных «преклонений перед Западом».

Бред какой-то в стране уже давно происходит с внедрением множества англоязычных терминов при наличии понятных всем их русских аналогов. Происходит это зачастую по безграмотности переводчиков и заказчиков переводов, незнания ими предмета перевода и его истории. Говорю это не с чьих-то слов. В издательстве иностранной литературы «Мир» вышло около десятка переведенных мною книг по вычислительной и измерительной технике. Мне доводилось по этой тематике редактировать там и ряд переводных изданий. Конечно, такие прижившиеся у нас англоязычные термины, как, к примеру, интерфейс - средство, обеспечивающее совместимость различного вида электронных устройств в системах управления и обработки данных, нельзя было игнорировать. Но я требовал от переводчиков и придерживался этого сам давать обоснованное определение заимствованного термина и, по возможности, использовать его русский аналог. Естественно. что для оригинальных терминов, использованных в зарубежных компьютерных программах и языках программирования, этого не требовалось.

Известны также случаи безграмотного перевода зарубежных нормативных документов, которые использовались в качестве основы для российских федеральных законов. Таковым явился закон «О техническом регулировании». С его принятием была отменена обязательность применения прежних государственных стандартов – ГОСТов. Их отмена нанесла громадный ущерб экономике страны и потребителям, и оставила Россию без должной правовой защиты при ввозе импортной продукции в рамках ВТО. Сделано это было из-за неправильного, умышленно либо по безграмотности, перевода англоязычного термина «technical regulation». Термин использован в Соглашении ВТО по техническим барьерам в торговле и определяется как документ, регламентирующий определенные характеристики товара и процесса его производства, соблюдение которых обязательно. Это общепринятое в мире определение стандарта.

Но «technical regulation» неправильно перевели как «технический регламент», хотя по смыслу, принятому в русскоязычной профессиональной литературе, он означает «техническая норма», то есть «стандарт». После чего в законе подменили «правовое регулирование» и «техническое нормирование» или «нормирование технических характеристик» совершенно иным понятием - «техническим регулированием», а стандарты – соответственно техническими регламентами.

Однако правовое регулирование (нормирование) характеристик объектов вопреки толкованию авторов закона - отнюдь не синоним технического регулирования. Техническое регулирование, согласно учебникам, - это целенаправленное изменение параметров процессов и объектов при помощи технических средств. Такая подмена была использована в качестве основы «новой концепции реформы технического регулирования» и предлога для написания и принятия соответствующего закона, которым фальсифицированные технические регламенты возвели в ранг надуманных федеральных законодательных актов. Мол, за рубежом якобы так, и поэтому нам прежние ГОСТы, как обязательные документы и «пережитки социалистического прошлого», тоже не нужны.

Таким образом «обосновали» необходимость замены всей прежней отечественной нормативно-технической базы, которая во многом соответствовала международной системе стандартизации, на новые законодательные акты. При этом отказались от контроля качества продукции, как совокупности ее свойств, которые прежде регламентировались ГОСТами, а технические регламенты содержат требования лишь к ее безопасности. После этого, в частности, многие продукты питания лишились прежнего своего качества. Ведь, к примеру, колбаса согласно соответствующему техническому регламенту может быть безопасной для человека, но содержать в основном картон и ароматизированные наполнители. Мне довелось читать пояснительную записку к законопроекту, которая представляла собой плохой перевод с английского языка. Финансировала подготовку этой акции, как и приватизации, американская правительственная организация USAID.

Таковы лишь некоторые опасные последствия безосновательного внедрения в русский язык англоязычных терминов и их неграмотных переводов.

Моисей Гельман
Источники: 
1.  https://ss69100.livejournal.com/5647544.html
2.    https://www.promved.ru/articles/article.phtml?id=3439&nomer=136