Нет-Zero и не будет: итоги СОР26
В субботу завершилась 26-я сессия Конференции сторон (КС) рамочной конвенции по изменению климата ООН. Переговоры прошли в Глазго, Шотландия, и продлились дольше, чем ожидалось. Обстановка особенно накалилась к концу второй недели — стороны Парижского соглашения не могли договориться о терминологии по основным вопросам, обсуждаемым на этих переговорах: вывод мощностей угольной энергетики и Механизмы устойчивого развития […]
Запись Нет-Zero и не будет: итоги СОР26 впервые появилась Экологический центр «Дронт» (Нижний Новгород).
В субботу завершилась 26-я сессия Конференции сторон (КС) рамочной конвенции по изменению климата ООН. Переговоры прошли в Глазго, Шотландия, и продлились дольше, чем ожидалось. Обстановка особенно накалилась к концу второй недели — стороны Парижского соглашения не могли договориться о терминологии по основным вопросам, обсуждаемым на этих переговорах: вывод мощностей угольной энергетики и Механизмы устойчивого развития (Статья 6 Парижского соглашения). В пятницу по расписанию переговоры не закончились, как это планировалась изначально. Но благодаря компромиссу, который устроил не всех, стороны конвенции пришли к соглашению по основным пунктам.
Конференция проходила очно в сложных условиях продолжающейся пандемии COVID-19. Вопросы безопасности и условий участия делегатов секретариат РКИК принимал буквально накануне конференции. В итоге эти переговоры стали самыми посещаемыми со времен Конференции сторон в Париже в 2015-м году. Президент КС Алок Шарма даже назвал их “самой инклюзивной Конференцией сторон в истории”, с чем не согласились наблюдатели из гражданского общества. Из-за сложностей с логистикой, эпидемиологической обстановкой и другими обстоятельствами представительство коренных народов и уязвимых развивающихся стран было слабым. Зато количество лоббистов индустрии ископаемого топлива превысило число участников любой делегации сторон Парижского соглашения. Также из-за установленных службой безопасности конференции правил, непосредственное присутствие наблюдателей в залах переговорного процесса было сильно ограничено. Можно предположить, что и эти условия в некоторой степени повлияли на ход переговорного процесса.
Больше всего споров в конце второй недели среди делегатов вызвала формулировка о выводе угольных энергетических мощностей — фраза, включение которой в Климатический пакт президент КС установил как основную цель этих переговоров. Как итог в последний момент переговорщики приняли правку, инициированную Индией — заявление стало крайне размытым по смыслу. Вместо слов о “немедленном выводе угольных мощностей” (phase out), в финальном документе появилась фраза о “постепенном отказе от угольных мощностей” (phase down) и об отмене неэффективного субсидирования ископаемого топлива. И хотя упоминание ископаемого топлива, в принципе, появляется в официальных документах впервые в с Киотского протокола — очевидно, что такое изменение в формулировках было необходимо странам, в которых генерация угля и энергии из других ископаемых источников энергии занимает значительную часть энергетического сектора. Смягчение формулировки ставит под вопрос сам процесс отказа от угля и его скорость.
В Заявлении российских неправительственных организаций, ориентируясь на международные запросы гражданского общества и научные данные, мы требовали от сторон КС26 РКИК принять цель по отказу от угля к 2030-му году. Такая цель не была поставлена в этом раунде переговоров, что ставит под угрозу достижение целей Парижского соглашения — велика вероятность, что без амбициозных целей и глобальной декарбонизации энергетики не удастся удержать рост глобальной температуры в рамках 1.5-2 градуса Цельсия от доиндустриального уровня.
Принятый на конференции Климатический пакт также приглашает стран-участниц Парижского соглашения пересмотреть и усилить цели сокращения выбросов антропогенных парниковых газов на 2030-й год. При этом ряд стран, в том числе Россия, заявляют о необязательности пересмотра целей, ссылаясь на то, что необходимо сначала добиться уже поставленных ОНУВ (определяемые национальные уровни вкладов).
Важно отметить, что обновленные цели России в рамках Парижского соглашения, которые страна предоставила в ноября 2020 года ставят цель снизить суммкрные выбросы парниковых газов на 30 % от уровня 1990 года. Основная загвоздка такой цели в том, что после распада СССР выбросы ПГ с учетом ЗИЗЛХ в стране к 1995-му году упали более, чем вдвое, и к 2017-му году составили 50 % от уровня 1990-го года с учетом лесов. Эксперты называют митигационные цели России крайне недостаточными.
В целом, конференция прошла под лозунгом достижения углеродной нейтральности (net-zero) к 2050-му году. И хотя все крупные страны заявили о достижении этой цели к середине века или позже — у нее есть свои подводные камни.
Углеродная нейтральность подразумевает, что будет достигнут баланс в количестве антропогенных выбросов парниковых газов и их поглощением экосистемами или с помощью технологий. Здесь мы можем столкнуться с несколькими проблемами. Например, пока неясно, как будет происходить мониторинг и учет этого баланса. Также нужна структура, которая будет эти данные верифицировать, чтобы не допустить ошибок в расчетах. Например, когда страна завышает поглощающую способность своих лесов. Представители гражданского общества подчеркивают, что углеродная нейтральность даёт “зеленый” свет лоббистам ископаемого топлива, которые делают вывод, что можно продолжать добывать и сжигать уголь, нефть и газ, занимаясь проектами поглощения.
Выполнение странами обязательств по достижению углеродной нейтральности ведет к повышению среднемировой температуры на 2.5-3 градуса Цельсия к концу века, что приведет к катастрофическим последствиям для человечества и экосистем.
Проблема в том, что леса, на которые так надеется ряд стран, в фокусе лесных проектов — ограниченный ресурс, а также вполне недолговечный, так как современные климатические изменения уже влияют на увеличение количества и площади лесных пожаров. Вторая проблема в том, что леса в основном выступают как хранилище углерода — поглотительная способность океанов гораздо выше, но на них тоже не стоит надеяться. Для всех в мире углеродоёмких индустрий требуется такое количество лесов, чтобы достичь нейтральности, сколько не планете просто не существует и не может существовать. Третья проблема: проекты поглощения углерода с помощью технологии Carbon capture and storage (захват и хранение углерода), которой энергетические компании планируют “озеленить” в том числе уголь. Даже при условии соблюдении баланса поглощения и выбросов эта технология не исключает другие губительные эффекты добычи и производства ископаемого топлива для экосистем и здоровья людей.
В рамках конференции были также подписаны декларация по лесам и землепользованию и декларация по метану. Более 100 стран подписали очередную лесную декларацию, пообещав остановить обезлесение к 2030-му году. Страны-подписанты декларации по метану приняли на себя обязательство сократить выбросы метана на 30 % к 2030-му году. В 2019 году выбросы метана достигли 390 млн тонн (9.8 гигатонн CO2-экв.), а темпы роста выбросов оцениваются в 1,3 % за год. Россия эту декларацию не поддержала, несмотря на выступление президента на Форуме мировых лидеров, где он заявил о важности решения этой проблемы.
На переговорах также обсуждалось создание фонда, который будет обеспечивать развивающиеся уязвимые страны финансовой поддержкой для реализации адаптационных мер. Это решение было принято дополнительно к Зеленому климатическому фонду, цель которого собирать 100 млрд долларов от развитых стран-доноров ежегодно на поддержку развивающихся стран-получательниц. Развивающиеся страны, особенно островные государства, уже сейчас больше других страдают от катастрофических последствий изменения климата. Помощь в борьбе с последствиями — обязанность развитых стран в рамках климатической ответственности, так как на протяжении истории развитые страны выбросили в атмосферу большую часть парниковых газов.
В Глазго страны наконец-то приняли механизмы международного сотрудничества по Статье 6 Парижскго соглашения, переговоры по которым велись еще в Катовице и Мадриде. Эти механизмы включают три компонента: передача единиц снижения выбросов (углеродных единиц) между странами; передача между проектами и так называемые нерыночные механизмы, то есть широкий спектр проектов, который не подразумевает торговлю углеродными единицами. Эксперты отмечают, что ожидать развитие широкой межстрановой торговли пока не стоит, сейчас более актуален второй компонент — межпроектная передача единиц. Появление таких проектов можно ожидать уже в ближайшие годы. Гражданское общество в большинстве своем выступает против углеродных рынков, считая механизмы торговли недостаточно прозрачными и требуя реальных действий по сокращению выбросов вместо рыночных механизмов.
Этот раунд переговоров можно назвать особенно сложным не только из-за организационных трудностей. Здесь обсуждались преимущественно финансовые или связанные с финансами вопросы: использование углеродных кредитов со времен Киотского протокола в Механизме устойчивого развития Парижского соглашения, механизмы международного сотрудничества, дополнительное финансирование уязвимых стран через фонды, отказ от угольной генерации и субсидирования ископаемого топлива и другие. Подавляющее присутствие представителей развитых стран, компаний ископаемого топлива и отсутствие полноценной возможности для наблюдателей — особенно из числа коренных народов и уязвимых групп — наблюдать за переговорным процессом, привели к слабому результату, который не гарантирует выполнение целей Парижского соглашения.
Эксперты Международного энергетического агентства посчитали, что со всеми обещаниями стран, данными в рамках Парижского соглашения и деклараций к 2030-му и 2050-му годам, человечество всё ещё не сможет ограничить рост глобальной температуры в пределах 1.5 градуса Цельсия от доиндустриального уровня до 2100 года. При условии успешного выполнения обещаний всеми странами рост глобальной температуры превысит полтора градуса и достигнет отметки в 1.8 градусов Цельсия. С учетом всех этих обязательств и обещаний, человечество к 2030-му году произведет в два раза больше парниковых газов, чем необходимо для ограничения роста температуры полутора градусами к концу века.
Российские неправительственные организации призывают все стороны Парижского соглашения обновить обязательства до 2030 года по снижению выбросов от всех источников антропогенных парниковых газов. Эти обязательства должны выполнять цели соглашения, то есть вести к ограничению глобальной температуры в рамках 1.5-2 градуса цельсия. Мы также призываем все страны отказаться от угля к 2030-му году и разработать планы по выводу из использования мощностей на природном газе и нефти. Мы требуем переориентировать субсидирование ископаемого топлива на поддержку ВИЭ и энергоэффективности, а также исключить из климатических проектов АЭС, крупные ГЭС и сжигание твердых бытовых отходов.
Представители Российского социально-экологического союза приняли участие в переговорах СОР26 в качестве наблюдателей, чтобы узнать больше о позиции российской делегации, распространить информацию о ходе переговорах для русскоязычной аудитории и передать делегации Заявление российских НПО к КС26.
Автор: Виктория Руденко, Климатический секретариат РСоЭС, АНЭО Друзья Балтики
Источник: РСоЭС
Запись Нет-Zero и не будет: итоги СОР26 впервые появилась Экологический центр «Дронт» (Нижний Новгород).