«Мертвых больше, чем живых». Директор Барнаульского крематория о том, почему о похоронах нельзя молчать
Запреты и табу порождают пустые слухи и дают волю мошенникам, уверен Андрей Чумаченко
Родительский день — один из немногих в году, когда о смерти и похоронах говорят открыто. Обычно эта тема в России считается запретной. Табу часто приводят к большим проблемам, уверен гендиректор Барнаульского похоронного дома Андрей Чумаченко. Его компания — единственная на Алтае, которая предоставляет услуги крематория. По словам предпринимателя, вокруг этого не самого привычного для россиян способа погребения ходит много слухов, которыми активно пользуются мошенники, спекулянты и похоронные агенты.
Чумаченко рассказал amic.ru, почему считает кремацию самым гуманным способом погребения, как барнаульская компания семь лет борется с выдумками о своей работе и как не попасться на уловки нечестных «похоронщиков», если в дом пришла беда.
Мёртвых больше, чем живых
— Андрей Сергеевич, крематорий открылся в Барнауле семь лет назад. Рискну предположить, что тогда большого спроса на ваши услуги точно не было. Кремацию в нашей стране далеко не все считают «правильным» способом погребения. Меняется ли эта тенденция?
— Да, тенденции меняются. В 2015 году, когда мы открылись, кремаций было очень мало, а о нас ходили всякие слухи. Сейчас у нас в разы больше обращений. Люди всё чаще склоняются к выбору в пользу кремации. Причём не только молодые: и старшее поколение, и люди среднего возраста меняют своё отношение к этому способу похорон. Как мне кажется, просто культура погребения на Алтае со временем улучшается. За эти семь лет у нас на прощаниях побывало много людей. Даже те, кто был строго против, меняют свое мнение. Они посмотрели и убедились, что здесь ничего страшного нет.
— Слышал такой аргумент в пользу кремации, что наша планета не бесконечна. Рано или поздно закончится место для традиционных могил.
— Здесь, скорее, вопрос в экологии. Я по этой теме много чего читал. Мало кто задумывается, что за время существования человечества на Земле умерло порядка 100 млрд человек. А живёт при этом всего около 7 млрд. Получается, мёртвых в разы больше, чем живых. Поэтому нужно задумываться, чего мы хотим в дальнейшем. Планета — она же в первую очередь для живых. Кроме того, существует реальная проблема — тела не разлагаются. По идее, это должно произойти за десять лет. Но их и через 25 лет эксгумируют мумифицированными. Не знаю, с чем это связано, — об этом спорят. Но для природы ничего хорошего в этом нет.
Вот в СССР были строгие нормы, как и где кладбища организовывать. Проводили гидрологические исследования, чтобы грунтовые воды не задеть, чтобы трупный яд никуда не попал. Сейчас я не вижу, чтобы кто-нибудь исследования делал. Взяли, отрезали кусок земли сельхозназначения да и сделали там кладбище. А потом видим, что всё это водой затопило, одни кресты торчат. А вода оттуда потом идёт в Обь, из которой мы питаемся. С точки зрения экологии это ужасно.
Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина
— А что говорят люди, которые выбирают кремацию, а не захоронение в землю? Почему именно этот способ?
— Причины разные. Для кого-то это единственная возможность. Например, нужно подхоронить человека к родственникам на уже закрытое кладбище, где места нет. На урну санитарные нормы не распространяются, поэтому через кремирование это можно сделать. Кому-то нужно перевезти останки близкого в другой город или даже страну.
Но я всё чаще слышу от людей, что у нас им психологически легче прощаться с близкими. Людям не нужно ехать на кладбище, они не видят эту землю, не топчутся в грязи весной или осенью. У нас здесь организован полный комплекс услуг, поэтому все траурные мероприятия можно провести в одном месте. Когда только начинали, нам Новосибирский крематорий очень помогал: как организовать работу, что здесь разместить, каких людей нанимать и как взаимодействовать с клиентами. И лично я вижу, что у нас получается. Потому что люди выходят после прощания и признаются, что для них это прошло не так тяжело, как было бы на кладбище.
— Стали ли чаще обращаться в пандемию? Есть мнение, что с эпидемиологической точки зрения тех, кто инфицирован, лучше кремировать. К тому же общая смертность очень сильно выросла.
— Да, в ковидные времена у нас были самые пиковые нагрузки. Это осень 2020-го и осень 2021-го. Знаю, что тогда врачи в моргах родственникам говорили, что покойного лучше кремировать. Некоторые сами выбирали этот способ для своих близких. К тому же, вы правильно сказали, общая смертность возросла, что тоже дало всплеск нагрузки.
Бывало, что крематорий был расписан на неделю вперёд.
— А в обычные дни у вас на сколько дней всё расписано?
— Обычно это два-три, максимум четыре дня.
Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина
«Вы там по несколько человек сжигаете»
— В начале разговора вы отметили, что о вашем крематории ходило немало слухов. Что люди говорили?
— Чего только не говорили. Пожалуй, самое распространённое слышу, что мы тут якобы по несколько человек сразу сжигаем и что гробы потом перепродаём. Нам до сих пор звонят на горячую линию и задают эти вопросы. Конечно, это всё бред. Но я с пониманием отношусь: просто люди не знают, как это устроено.
Те же печи, в которых происходит кремация, — специализированные. Они не подразумевают несколько загрузок, там всё по стандарту: только один гроб. После этого печь закрывается и блокируется. Если прах не изъять, она вообще не откроется.
Наша работа — объяснять и при необходимости показывать все эти нюансы. Это самый действенный способ.
— А как именно у вас устроена вся процессия? И отличается ли она чем-то от стандартных похорон?
— Никаких кардинальных изменений, кроме способа погребения, нет. У нас в комплексе два траурных зала, где проходят церемонии прощания. До этого тело покойного в нашем морге подготавливает танатопрактик. Это не обычный санитар, а человек, который на эту профессию специально учился: готовить тело к прощанию — от бальзамирования до макияжа.
После прощания гроб отправляют на кремацию. А родные и близкие могут возложить цветы на камень скорби на аллее памяти. После этого каждый из близких бьёт в колокол и все отправляются на поминальный обед. Зал для трапезы у нас тоже есть в комплексе.
Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина
— Что ещё за колокол?
— У нас на аллее памяти установлен колокол, в который каждый ударяет после прощания. Это своего рода акт поминовения — аналог обычая, когда люди бросают горсти земли в могилу.
— Получается, при самом процессе кремации люди не присутствуют?
— Обычно нет. Это уже без прощающихся делается. Но у нас дополнительная возможность: тем, кто хочет быть с близким до конца, доступен просмотр начала кремации через стекло. Услуга стоит 1,5 тысячи рублей.
Это, скорее, ответ сомневающимся, которые переживают, не подменяют ли гробы и одежды, обращаются ли с телом достойно.
— А как Церковь смотрит на кремацию? Есть ли возможность заказать отпевание?
— С этим проблем нет, отпевания у нас проводят. У нас при крематории даже небольшой храм, который мы построили с благословения местного митрополита. К нему приставлен батюшка, он и проводит все необходимые обряды.
На эту тему есть постановление Московского синода. Официально РПЦ считает кремацию нестандартным способом погребения. Но ничего не имеет против, если это волеизъявление человека или его родственников. С точки зрения Церкви нет ничего страшного, если покойного кремировали.
— Как родственники получают прах и что с ним потом делать?
— Здесь тоже каждый выбирает свой вариант. При крематории есть колумбарий, где можно приобрести место для усопшего на 20 лет. Этой услугой, кстати, всё чаще пользуются. На тот же Родительский день или в любое время можно прийти сюда и побыть рядом со своим близким человеком. Многих сложностей, с которыми люди сталкиваются при поездке на кладбище, в этом случае просто нет. Не нужно далеко ехать и долго искать могилу. Здесь круглый год всё чистят и убирают. Для родных это намного удобнее.
Но в основном, конечно, урну с прахом люди забирают и захоранивают на кладбищах. Или же просто развеивают прах в каком-нибудь красивом месте, как того хотел усопший. Если родные ещё не решили, что делать с урной, её можно оставить у нас на временное хранение. Услуга стоит 30 рублей в день.
Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина
Сколько это стоит?
— Сколько стоят услуги барнаульского крематория и сравнимы ли эти с ценами на обычное погребение?
— По стоимости выходит примерно одинаково. У нас минимальная стоимость кремации с учётом гроба, услуг морга, доставки до крематория — 36 150 рублей. Если нужно прощание, отпевание, поминальный обед или более дорогой гроб, сумма увеличивается.
Стоимость места в колумбарии на 20 лет — от 34 до 54 тысяч рублей, в зависимости от расположения.
Нужно ещё учитывать, что при погребении в землю расходами на похороны всё не ограничивается. Затем нужны памятник и оградка, требуется постоянный уход за могилой.
Фото: amic.ru / Екатерина Смолхина
— Вы как-то меняли цены в 2022 году?
— Нет, с начала года ни на какие наши услуги цены не изменились ни на рубль. Сейчас и так всё вокруг дорожает, нагрузка на людей большая. Даже товары первой необходимости выросли в цене. Если ещё и умереть дороже станет, я тогда не знаю, как людям быть. Пока есть возможность, держим и будем стараться держать цены на прежнем уровне.
— Похоронные агенты, которые часто выступают посредниками, тоже предлагают ваши услуги? Некоторые из них смело заявляют, что могут быстро организовать кремацию, а прах родственники получат уже через час. Вы действительно с ними работаете?
— Работать-то мы работаем, в этом ничего такого нет. Но про урну через час — это неправда. Сам процесс кремации длится час-полтора. Ещё час двадцать прах остывает. Затем десять минут длится кремуляция — прах перемалывается до однородного состояния. Весь процесс — это 2,5-3 часа. Но прах мы обычно отдаём на следующий день.
Поэтому я не понимаю, о чём говорят такие посредники. Видимо, какой-то другой прах отдают родственникам — иначе вариантов нет.
Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина
— Почему, как вам кажется, люди доверяют таким агентам?
— Я думаю, вся проблема в том, что у нас мало разговаривают о смерти и похоронах. В других странах это считается нормальным. Многие люди заранее определяются, как и где хотят быть похоронены. У нас же такие темы — табу. Зато потом, когда случается трагедия, люди растерянны и не знают, что делать. Конечно, есть риск попасться на уловки мошенников или согласиться работать с не самым честным агентом.
Поэтому я и считаю, что отношение к похоронам нужно менять. Эта тема не самая приятная, но очень важная.
— А как быть, чтобы точно не стать жертвой обмана?
— Если уж решили выбрать кремацию, проще позвонить сразу нам, на горячую линию. У нас есть свои похоронные специалисты, которые выезжают на место и комплексно организуют весь процесс.
Были случаи, когда людям посредники говорили, мол, в Барнаульском крематории на две недели вперёд очередь, хотя это не так. Рекомендовали поехать в Новокузнецк или ещё куда-нибудь, чтобы больше денег заработать. Но всё ведь решается одним звонком в крематорий.
К тому же приоритет мы отдаём именно собственным клиентам, которые обратились напрямую к нам. Сначала мы предоставляем услуги им. А посредникам, которые к нам обращаются, мы уже оказываем услуги в порядке очереди. Так что все эти рассказы агентов о том, что через них будет быстрее, — неправда. Будет дольше и дороже.