Как политика помешала отправить российско-европейскую миссию на Марс

Одним из главных космических событий текущего года должен был стать запуск совместной европейско-российской миссии «ЭкзоМарс-2022». Российские ракета «Протон» и посадочная платформа «Казачок» должны были помочь европейскому марсоходу «Розалинд Франклин» оказаться на поверхности Красной планеты и начать искать там признаки жизни. Однако этим амбициозным планам не суждено было сбыться. Что же пошло не так, и есть ли шанс все исправить?

Долгая дорога к сотрудничеству

Свои марсианские изыскания европейцы начали еще в самом начале нулевых. В 2001-м была разработана долгосрочная программа Европейского космического агентства (ESA) по изучению Солнечной системы, в частности Луны и Марса. Программа была составлена очень амбициозно: ее финалом должен был стать пилотируемый полет на Марс после 2030 года.

Первой же и наиболее простой в реализации частью программы значилась отправка большого марсохода (собственно, проект «ЭкзоМарс»). Правда, даже тут сразу начались проблемы – Италия, игравшая в проекте ведущую роль, сократила финансирование. Размеры марсохода пришлось уменьшить и отказаться от части научного оборудования – такого, как аппарат «Гумбольдт», который должен был «прослушивать» марсианский грунт и искать воду.

Программу «ЭкзоМарс» изрядно бросало из стороны в сторону – то речь шла о сотрудничестве с американцами, то об использовании российской ракеты. Регулярно принимались противоречащие друг другу решения. С 2009 года ESA умудрялось сидеть на двух стульях, планируя запускаться то ли на российском «Протоне», то ли на американском «Атласе». И лишь когда NASA официально вышло из программы «ЭкзоМарс», сославшись на недостаток финансирования, сотрудничество с Роскосмосом стало безальтернативным. В 2012 году появилась договоренность о создании российской стороной приборов для орбитального космического аппарата, а в 2013-м в Париже тогдашним главой Роскосмоса Владимиром Поповкиным и главой ESA Жан-Жаком Дорденом был подписан договор о совместной межпланетной программе.

Удача с привкусом поражения

Программа «ЭкзоМарс» была разбита на два этапа. Первый подразумевал отправку марсианской орбитальной станции Trace Gas Orbiter (TGO) и посадочного модуля Schiaparelli. Главная задача орбитального модуля – изучение марсианской атмосферы. Наибольший интерес вызывали исследования водяного пара и метана. Дело в том, что метан образуется как геологическим, так и биологическим путем. Резкое изменение содержания метана в атмосфере могло бы свидетельствовать о наличии на Марсе бактериальной жизни.

Собственно, TGO и был ключевым элементом миссии. Посадочный модуль Schiaparelli должен был обеспечить мягкую посадку на Марс, а также сделать несколько измерений атмосферной пыли и электрических полей у поверхности планеты. Двигаться он не мог, а комплекс приборов «Гумбольдт» на него помещать не стали. Даже работать он должен был совсем недолго – энергии его аккумуляторов хватило бы лишь на несколько суток.

Что получилось в итоге? 14 марта 2016 года с космодрома Байконур состоялся удачный запуск «ЭкзоМарса» при помощи ракеты-носителя «Протон». 19 октября миссия прибыла на высокоэллиптическую орбиту Марса, откуда к поверхности планеты отправился модуль Schiaparelli. Но уже через несколько секунд после включения двигательной установки сигнал с аппарата прервался. Спустя неделю Европейское космическое агентство официально сообщило: посадочный модуль Schiaparelli разбился о поверхность Марса. Сначала казалось, что «ЭкзоМарса» это все не коснется – слишком уж много сил и средств было вложено в подготовку миссии. Однако правящий совет ESA, встреча которого прошла в Париже 16–17 марта, единогласно решил: в сложившихся обстоятельствах невозможно продолжать сотрудничество с Роскосмосом. Платформу «Казачок» заблокировали в Италии, где она проходила финальные испытания, не дав Роскосмосу вывезти ее.

Сейчас уже очевидно, что в 2022 году запуск не состоится. В лучшем случае это произойдет во время следующего «окна» – в 2024-м. Но как и с чьей помощью? Степень российской интеграции в проект очень высока, и даже смена ракеты-носителя вряд ли поможет ESA. Придется с нуля создавать посадочную платформу, заменять приборы на марсоходе «Розалинд Франклин». А это, во-первых, очень дорого, а во-вторых, потребует много времени.

Роскосмосу в этой ситуации несколько проще. Мы со своей стороны не разрывали никакие научные проекты и планируем продолжать сотрудничество. «Протон» для запуска миссии уже готов, осталось только собрать его с полезной нагрузкой и можно запускать. Так что решение исключительно за Европейским космическим агентством.

Но шансов вернуться к сотрудничеству все меньше. Об этом прямо свидетельствуют слова главы Европейского космического агентства Йозефа Ашбахера. «Большая часть оборудования «ЭкзоМарса» находится в Италии с российскими компонентами. Точно так же у нас есть другое оборудование в России. И нам нужно обсудить план действий. Европе нужно вернуть свои компоненты, а русские хотят вернуть свои», – заявил он 23 июня.

То есть ESA все-таки попробует сменить коней на переправе и продолжить работу уже с NASA. Но для этого потребуется много чего изменить и доработать, а также провести заново все испытания.

Есть и другая проблема – неизвестно, сколько еще проработает на орбите Марса станция Trace Gas Orbiter. Ее предлагалось использовать в качестве ретранслятора для управления марсоходом. Не будет ретранслятора – не будет и миссии. Поэтому сейчас ESA фактически оказалось в тупике. Если прекратить сотрудничество с Роскосмосом, то с большой вероятностью на «ЭкзоМарсе» в его нынешнем виде можно поставить крест, даже если попытаться предельно быстро перенести все имеющееся на американскую ракету-носитель.

Роскосмосу тут тоже нечему радоваться. Да, у нас будет посадочная платформа «Казачок» и ракета для ее отправки на Марс, но этого недостаточно для полноценной миссии. Чтобы «доработать» имеющееся до полноценной экспедиции, требуется время и финансирование. И в каком виде может быть возрожден российский марсианский проект, тоже пока непонятно.

Что в итоге? В итоге политические разногласия и «культура отмены» похоронили один из самых интересных межпланетных проектов России и европейских стран. Годы работы множества специалистов стали всего лишь разменной пешкой в санкционной войне. Конечно, всегда остается шанс на нормализацию отношений, но в этот раз его почти не видно. А жаль, очень жаль.