История становления армянского города Шуши: Исторические факты

К моменту основания на шушинском плато города, т.е. в середине XVIII века Шуши и его окрестности входили в состав меликства Варанда, которым правил мелик Шахназар, и именно его укрепления были на плато. Только он мог дать «добро» на строительство города на плато. Поэтому, когда выдвигаются версии о том, что место для города якобы выбрал и назначил вождь кочевников Панах, это просто смешно, отмечает историк Арам Хачатрян.

В период восстания армян Сюника и Арцаха в начале XVIII века против персидского и турецкого угнетения, один из центров освободительного движения, возглавляемого меликами (князьями) этих областей и Гандзасарским католикосатом, находился неподалеку от селения Шош, где, на небольшом плато, размещался штаб предводителя армянского воинства Карабаха Авана-Юзбаши. В документах это место называется «укрепление Шоша» или «скала». О том, что Аван-Юзбаши был занят здесь возведением укрепления, сообщает русский генерал Матюшкин в письме от 19 декабря 1725 года.

В одном из писем посланника русского царя Петра I Ивана Карапета упоминается «новая крепость, построенная на вершине скалы». В другом письме Карапет сообщает, что он «пребывает в Карабахе, в крепости, расположенной на вершине скалы, и пользуется гостеприимством армянских юзбашей Тархана и Баги» [Ионнисян А. Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века. Историческое введение. Сборник док., т. II, часть I, под ред. А. Ионнисяна, Е. 1964. С. XLI— XLIII].

К моменту основания на шушинском плато города, т.е. в середине XVIII века Шуши и его окрестности входили в состав меликства Варанда, которым правил мелик Шахназар, и именно его укрепления были на плато. Он, и только он мог дать «добро» на строительство на плато города. Поэтому, когда выдвигаются «версии» о том, что место для города выбрал и назначил вождь кочевников Панах, это просто смешно: кто позволили бы чужаку распоряжаться в чужой феодальной вотчине?

Русский полководец Александр Суворов писал об этом Шахназаре, что он «призвал Панаха, отдал ему в руки свой крепкий замок Шуши-кала и учинился ему с его сгнахом покорным».

Обратим внимание на формулировку Суворова: «отдал ему в руки свой крепкий замок Шуши-кала», что свидетельствует о первичности Шуши как владения Шахназара, и вторичности Панаха как пришлого кочевника.

Вот, например, что говорится о занятиях Панаха-Али и его подданных до поселения в Шуши и принятия оседлого образа жизни, в рукописи Мирзы Джамала Джеваншира Карабагского «История Карабаха», изданной в Баку, в 1959 году в издательстве Академии наук АзССР Институтом истории этой республики.

В 1959 году рукопись была издана на трех языках — фарси, русском (изначальный русский перевод этой рукописи, написанной в середине XIX века на фарси, был осуществлен А. Берже и напечатан в 1855 г. в издававшейся в Тифлисе газете «Кавказ» (№№ 61, 62, 65, 67, 68, 69) и азербайджанском. Причем на последнем языке произведение было опубликовано впервые, ибо и впервые было переведено на оный с фарси. Любопытно, что советские азербайджанские ученые сделали столь «вольный перевод» оригинала как на русский, так и на азербайджанский языки, что в тексте появилось немало географических терминов и эпитетов («Азербайджан», «азербайджанский»), которые, ясное дело, отсутствовали как в оригинале на фарси, так и в дореволюционном русском издании.

«Панах хан, объединив вокруг себя многих удалых юношей из своих родственников и илатов, занялся грабежом в Ширванском, Шекинском, Ганджинском и Карабагском вилайетах». [Мирза Джамал Джеваншир Карабагский, История Карабага, Баку, 1959, с. 67].

Об армянском характере Арцаха и Шуши говорит и грузинский царь Ираклий II в «Описании областей и городов, соседних с Грузией» от 1769 года:

«Хамс составляет владение и во оных семь воеводских правлений, народ весь армянского закона, в том владении находится армянский патриарх, когда ж персицкого шаха не стало, то с их же стороны один человек, закону магометанского и от народа жеванширского принял силу; среди того правления, Хамсы, состоит старинная крепость, которая им обманом взята…».

Название города вполне могло произойти от расположенного в ущелье Унот старого и заброшенного в конце XIX века села, которое в современных источниках именуется так же, как и само ущелье — Унот. Однако на русских топографических военных картах середины XIX века село это именуется «Шуши», в то время как город — Шуша, как, собственно, он до сих пор и именуется по-русски.

Уже в начале двадцатых годов XIX столетия царские военнослужащие при описании города Шуши выделяли три квартала в городе: Казанчецоц, населенный выходцами из Казанчи; Агулецоц — из Агулиса и Тавризли. В двух первых имелось 208 армянских «дымов», а в последнем 202 «дыма» мусульман [ЦГИА Груз. ССР, фонд 2, оп.1, ед.хр. 1433. С. 191-194]. Интересно отметить, что 40 из них являлись дымами мусульманских помещиков и членов ханской фамилии.

Некоторое представление о характере застройки того времени можно получить из описания 1836 года:

«Крепость, будучи защищена с трех сторон самою природою, совершенно неприступна; с четвертой же имеет искусственные укрепления… Городские строения расположены без малейшего порядка; улицы гористы и во многих местах пересекаются глубокими оврагами. Дома почти все каменные, покрытые, большей частью, тесом, однако же есть и небольшие землянки, называемые там дарбазами; кровли домов, против обыкновения азиатцев, не плоские, а со стропилами. Всех домов в крепости считается 1698…

Крепость Шуша снабжается водою посредством водопровода, устроенного иждивениями одного из тамошних армян. Однако вода в водопроводе, а также в колодцах нездоровая. Поэтому берут для питья воду за Эриваньской заставой из ключа». [Обозрение Российских владений за Кавказом в статистическом, этнографическом, топографическом и финансовом отношениях. Ч.III. Санкт-Петербург. 1836. С. 308-309].

По данным Кавказского календаря, к 1851 году в городе проживало 12724 постоянных жителей, из них — армян 6357. По социальному составу это были: простые горожане — 10944 человек, армянское духовенство — 75, мусульманское духовенство — 66, православное духовенство — 1, мелики — 28, беки, чиновники и члены бывшей ханской фамилии — 1560, гражданские чиновники — 18 человек. [Кавказский календарь на 1852 год. Тифлис. 1851. С. 433-435].

Кавказский календарь

Кавказский календарь

В 1856 году население Шуши составляло 15194 человека, из которых армян было 7 761 человек, им принадлежало 1715 домов; татар насчитывалось 7391 человек, 1319 — домов; русских — 42 человека, 6 — домов. В городе занимались торговлей 713 армян и 301 татарин; ремёслами — 1318 армян и 545 татар. 758 человек составляли члены бывшей ханской фамилии, мусульманские беки, сеиды, муллы. Следовательно, как и раньше, Шуша продолжала оставаться гнездом иждивенчества мусульман. В городе было 16 государственных зданий, четыре караван-сарая, семь бань, государственных учебных заведений — три. Было семь площадей; 970 колодцев; пять армянских церквей (в том числе — монастырь); одна русская церковь; две соборные мечети. [Кавказский календарь на 1856 год, Тифлис, 1855. С. 358-360].

Накануне 1917 года в Шуши имелись две 2-минаретные и одна одноминаретная мечеть при медресе, то есть всего 3 мечети. Наряду с мечетью в Агдаме эти 4 шиитские мечети на протяжении советского периода были единственными мечетями в НКАО и прилегающих районах бывшей АзССР.

Сказки о «17 мечетях» в Шуши оставим на совести азерпропа. Такие же сказки насчет 67 мечетей на указанных территориях распространяет и алиевский режим, впрочем — бездоказательно. По истории становления Шуши, его мечетям, кажется, все очевидно.

Арам Хачатрян — общественный деятель, историк, публицист, член Союза журналистов Москвы