Микронации: эксцентричные и безобидные – CounterPunch.org

На тему суверенитета написано множество книг, глав и трактатов. Обычно эта концепция подразумевает контроль и власть, последняя является следствием первой. В международном праве суверенитет находит некоторую форму выражения в Конвенции Монтевидео 1933 года, но вряд ли его можно считать исчерпывающим. По правде говоря, концепция представляет собой фруктовый салат и попурри, «организованное лицемерие», как описывает это Стивен Д. Краснер.

Все это оставляет место для элемента пантомимы, который мог бы допустить суверенитет: эксцентрик, провозглашающий свое собственное главенство; отказник решил избегать налоговых органов; канцелярская ошибка, которая может породить новое творение. Однако то, что таким сущностям позволено существовать, основано на устойчивом самомнении. Ни одна армия в наше время — за исключением случаев — не будет тратить свои ресурсы против глупых деклараций о суверенитете над случайно выбранными участками земли. Проблема, однако, заключается в рисках или их отсутствии, которые представляют собой такие декларации для центральных властей.

Чрезвычайно яркая личность с прожилками безумия, вероятно, является ключом к этому. Возьмем, к примеру, Луи Маринелли, фигуру, долгое время связанную с усилиями по отделению Калифорнии от Соединенных Штатов. После выборов в США в 2016 году Маринелли решил открыть иностранное посольство в Москве, чтобы представлять Независимую Республику Калифорния. Посольство находится в том же здании, что и российское антиглобалистское движение, которое также оказало некоторую поддержку.

Создавая центр, Маринелли признал его ограничения. В то время он не выполнял никакой «дипломатической функции», и россиянам, желающим поехать в Калифорнию, приходилось проходить через посольство США. Но он осмелился мечтать о независимости. «Эта идея заложена в самом вопросе, который мы намерены поставить перед избирателями: «Должна ли Калифорния стать свободной, суверенной и независимой страной?». Это остается, мягко говоря, незавершенным.

Усилия Маринелли вряд ли можно назвать мимолетными или даже отдаленно странными. Эксперимент с микронациями трепещет и трещит по ветру, это постоянное явление. Достаточно вспомнить усилия изобретателя сегвея Дина Кеймена, самопровозглашенного правителя Пельменного королевства у побережья Коннектикута, убедить президента Джорджа Буша-старшего подписать фиктивный пакт о ненападении.

Социолог Джуди Латтас могла только удивляться в 2005 году, почему «в научной прессе не было значительных исследований микронационализма, который является современным явлением простых людей (хотя и причудливых) в давно установившихся демократиях, зарождающихся в идее создания своих собственных стран». .

Из всех стран на планете Земля, наиболее приверженных концепции микронаций, Австралия является исключительной, поистине идиосинкразическим чудом. Размер, пропитанная кровью пограничная история и запутанное уголовное прошлое могут объяснить, почему треть из них нашли там дом, что дало Австралии титул «Центральной микронации». Мэтт Сигел, пишет для Атлантический океанпредположил, что такая одержимость микронацией могла возникнуть из-за этого утомительного описания ларрикинизма, предположительно присущего австралийскому характеру.

В 1970 году Леонард Кэсли основал, пожалуй, самый известный из этих колоритных выскочек — княжество Хатт-Ривер. Участок площадью 76 квадратных километров на Среднем Западе Западной Австралии стал предметом интереса Кэсли, который спорил из-за квот на производство пшеницы в 1970 году.

В том же году в письмах, адресованных генерал-губернатору Австралии, премьер-министру Западной Австралии и губернатору Западной Австралии, Кэсли заявил, что официально отделяется, и призвал все стороны «совместно и взаимно успешно решить эту проблему». Со временем его любопытная сущность обеспечила около 13 000 граждан по всему миру, хотя население никогда не превышало 30 человек или около того. Была выпущена валюта Хатт-Ривер, а также въездные визы для любопытных посетителей. Жители были освобождены от подоходного налога, хотя это оказалось неисполнимым.

В декабре 1977 года принц Леонард даже сделал объявление войны по телеграмме генерал-губернатору Австралии, надеясь, что этот жест обеспечит его княжеству серьезное положение. Настоящим источником вдохновения для этого послужило его многолетнее пугало — налоговая служба Австралии. Декларация была проигнорирована в Канберре и отозвана через несколько дней без единого выстрела.

В 2020 году майор Королевского легиона реки Хатт Ричард Ананда Бартон объявил, что его княжество воссоединится с Австралийским Содружеством. «Его Высочество принц Грэм сообщил мне, что правительство княжества Хатт-Ривер приняло решение о роспуске княжества, которое снова станет частью Содружества Австралии».

Два ученых-правоведа, Гарри Хоббс и Джордж Уильямс, недавно рассмотрели этот любопытный вопрос и пришли к выводу, что Австралия, в отличие от многих штатов, «в значительной степени игнорирует микронации (и коренные народы) при условии, что они соблюдают налоговые и другие законы». Они выдвигают три причины, почему это может быть так: культура Австралии ценит тех, кто «тыкает носом в авторитет»; что чувство суверенитета страны безопасно и стабильно; и сочетание факторов, относящихся к демографии и географии.

Последствия последних двух факторов должны быть достаточно ясны. Австралия остается одной из самых урбанизированных стран на планете, где 89% населения проживает в городских центрах. А учитывая, что на континенте площадью 7,6 миллиона квадратных километров проживает около 25 миллионов человек, места для угрожающих и осмысленных заявлений о независимости кажется довольно мало.

Это, однако, не означает, что открытые угрозы отделения не встревожили некоторых. Усилия Западной Австралии в 1930-х годах, подстрекаемые Лигой Доминиона и Великой депрессией, считались достаточно серьезными, чтобы потребовать препятствий со стороны как Австралийского Содружества, так и Великобритании. Результат государственного референдума 1933 года был в подавляющем большинстве случаев в пользу отделения, что побудило государственную делегацию отправиться в британский парламент, чтобы изложить свои доводы о том, чтобы стать самоуправляющимся Доминионом в составе Британской империи.

Ответ Вестминстера был довольно типичным: создание Объединенного специального комитета, который пришел к выводу, что петиция делегации не может быть рассмотрена на законных основаниях. Вестминстерский статут 1931 года предоставил Австралии власть доминиона, тем самым сделав Канберру арбитром в отношении того, может ли Вашингтон отделиться.

В конце концов, единственная причина терпимости к таким микронациям должна заключаться в их неугрожающей, идиосинкразической природе. Именно их неэффективность спасает их от уничтожения и препятствует их официальному признанию. Президент Авраам Линкольн показал Конфедеративным Штатам, как может закончиться угрожающая попытка отделения от Соединенных Штатов, подкрепленная силой оружия. Последовавшая Гражданская война унесла 620 000 жизней и укрепила святую тайну договора, которым является Союз.

От Турции до Китая сепаратистские движения преследуются как реальная угроза национальному объединению, его сторонники должны быть подавлены, заключены в тюрьму и раздавлены. Но без оружия, последовательной идеологии и наличия сводящего с ума юмора микронации мира могут только размножаться.