В австралийских университетах не существует такого понятия, как гарантированная работа

До создания Института Дианойи и других институтов результаты исследований ACU были настолько низкими, что университет столкнулся с санкциями и рисковал потерять аккредитацию Агентства по качеству и стандартам высшего образования.

Следовательно, предшественник Златко Скрбиса на посту вице-канцлера Грег Крэйвен решил инвестировать в гуманитарные исследования – и не без оснований. Для небольшого, относительно нового учреждения, такого как ACU, трудно создать исследовательский потенциал в области науки, технологий, инженерии и математики, не тратя невероятные суммы денег на лаборатории и оборудование. Напротив, гуманитарные исследования дешевы: для привлечения ученых-гуманитариев или проведения передовых исследований не нужны современные лаборатории.

Таким образом, за считанные годы Австралийский католический университет создал ведущие в мире исследовательские институты в области гуманитарных наук с относительно небольшими затратами, отчасти за счет поиска ведущих исследователей из таких университетов, как Оксфорд, Йель и Кембридж.

В 2021 году Златко Скрбис занял пост вице-канцлера ACU с зарплатой чуть более 1 миллиона долларов, и отношение университета в одночасье изменилось. Действительно, многие сотрудники подозревают, что Скрбис непосредственно стоит за решением о закрытии Института Дианойи, утверждая, что он не заинтересован в продолжении исследовательской стратегии своего предшественника или выполнении обещаний о гарантиях занятости и институциональной поддержке, данных недавним сотрудникам. Вместо этого сотрудники утверждают, что Скрбис хочет завоевать репутацию вице-канцлера, готового принимать трудные решения.

Чтобы оправдать сокращения, руководители ACU указывают на дефицит бюджета в 38 миллионов долларов и заявляют, что ограничение расходов на исследования является необходимым злом. Однако сотрудники отмечают, что ACU тратит очень мало на исследования по сравнению с другими учреждениями Австралии. По словам Стива Финли, директора Института Дианойи, ACU тратит только 8 процентов своего общего бюджета на исследования по сравнению со средним показателем по сектору в 16 процентов.

При этом сотрудники отмечают, что, согласно годовой отчетности АКУ, бюджетные проблемы вуза только начались. после смена администрации. Например, с 2014 года крупнейшим растущим расходом ACU стал консалтинг. Сейчас университет тратит около 10 миллионов долларов в год на внешних консультантов.

На первый взгляд, нападки Скрбиса на штатных научных сотрудников сбивают с толку и жестоки, и они демонстрируют то, что американский философ Брайан Лейтер называет «твердой приверженностью посредственности». На более глубоком уровне сокращения свидетельствуют о неолиберальных структурах управления австралийских университетов, которые стимулируют такое поведение.

Неолиберализация австралийских университетов в конечном итоге ответственна за концентрацию власти в руках бесцеремонных вице-канцлеров и неподотчетных членов советов директоров.

Неолиберальная трансформация высшего образования в Австралии началась в 1980-х годах с реформ Докинза, названных в честь Джона Докинза, министра в лейбористском правительстве Хоука-Китинга. Докинз считал, что сотрудники и студенты имеют слишком большое влияние на управление университетами, и им нельзя доверять управление таким важным экономическим активом.

Итак, в 1994 году по предложению Докинза правительство Китинга предоставило руководителям университетов возможность принимать собственные решения по проектам капитального строительства, что побудило их действовать скорее как управляющие активами. Эта тенденция усугублялась повторным введением платы за обучение в университетах, дерегулированием платы за обучение для иностранных студентов и сокращением государственного финансирования.

Со временем это привело к тому, что университеты стали переходить к корпоративному управлению частным сектором. Хотя они действуют в соответствии с уставами некоммерческих организаций, руководители университетов стали вести себя скорее как генеральные директора. Они стремились сократить затраты на рабочую силу и увеличить инвестиции в основной капитал, чтобы максимизировать излишки, генерируемые за счет платы за обучение. Конечно, они также выплачивали себе семизначные зарплаты, на которые рассчитывали руководители частного сектора.

Проблема в том, что австралийские университеты — это не то же самое, что частные компании. Руководители крупных корпораций подотчетны акционерам, по крайней мере, в некотором смысле. Корпоративные советы избираются акционерами с правом голоса, тогда как университетские советы и сенаты в основном выбираются самостоятельно. Сенат ACU, который будет отвечать за принятие или отклонение предложенных Скрбисом сокращений, состоит из восемнадцати членов. Только четверо избираются его сотрудниками и только один избирается студентами. Большинство других членов Сената ACU не являются учеными, набранными на руководящие должности в частном секторе, НПО и судебной системе.

Менеджмент австралийских университетов превратился в дешевую пародию на корпоративное управление частного сектора. Руководители университетов опустошают свои бюджеты за счет чрезмерных расходов на маркетинг, консалтинг, капитальные работы, а также зарплаты и льготы менеджеров, такие как командировки. Когда наступает неизбежный дефицит, они инициируют еще одну реструктуризацию, чтобы сократить расходы на персонал. И, в конечном счете, благодаря реформам Докинза, не существует эффективного внутреннего механизма, который мог бы привлечь их к ответственности и потребовать, чтобы они ставили на первое место сотрудников и студентов.

Сокращение рабочих мест в Австралийском католическом университете также подчеркнуло отсутствие гарантий занятости в университетах по всей Австралии.

Когда мы думаем о небезопасной работе в университетах, мы обычно представляем себе случайных ученых, которым регулярно недоплачивают и которые сводят концы с концами, перепрыгивая с одного небезопасного краткосрочного контракта на другой. Но сокращения ACU показывают, что никто не находится в безопасности — даже престижные ученые, которые продолжают заниматься исключительно исследовательской деятельностью и имеют элитный рейтинг публикаций.

Действительно, ряд ученых в Дианойе оставили работу в странах с постоянным стажем работы, полагая, что продолжающаяся академическая работа в Австралии также будет постоянной. Но ни один академик в Австралии не имеет постоянной должности. Благодаря стандартам трудоустройства, которые благоприятствуют работодателям, для сотрудников практически невозможно успешно обжаловать увольнение.

Многие из сокращаемых сотрудников ACU были приняты на работу сравнительно недавно — в некоторых случаях всего несколько месяцев назад — в то время как другие только что получили визу, позволяющую им переехать в Австралию. Но эти факторы не имеют значения в соответствии с австралийским трудовым законодательством. И что еще больше усугубляет личное опустошение, их короткое время в ACU означает, что сотрудники Дианойи будут иметь право на очень небольшую компенсацию при увольнении.

Новости о предлагаемых сокращениях уже широко разошлись, нанося ущерб международному авторитету всех австралийских университетов. Исследователи-гуманитарии всего мира были предупреждены о том, что в Австралии рабочие места в университетах могут отобрать в любой момент. В результате они будут справедливо опасаться покидать надежную работу за границей и работать в Австралии. Это также лишит стимулов налаживание институциональных связей с австралийскими университетами или сотрудничество с факультетами австралийских университетов и учеными, независимо от их заслуг.

Хотя сокращения Скрбиса исключительны по своей наглости, они полностью соответствуют мировоззрению поколения корыстных, некомпетентных университетских менеджеров, получивших полномочия в результате реформ Докинза 1980-х годов. Реструктуризация за реструктуризацией привела к ужасающей гонке ко дну, и ущерб настолько глубок, что весь сектор находится в очевидном кризисе.

Однако для персонала самый важный урок заключается в необходимости солидарности перед лицом руководства. Во многих случаях постоянные сотрудники более неохотно идут на забастовку, чем случайные работники университетов, отчасти потому, что небольшая гарантия занятости лучше, чем ее отсутствие. Но сокращения ACU показывают, что ни одна работа не является безопасной — гарантия занятости станет реальностью только тогда, когда постоянные и случайные университетские работники объединятся против неолиберальных университетских менеджеров.