Как грабили могилу триумфатора Чесмы

Победителей не судят и... не помнят?

Русский адмирал Григорий Андреевич Спиридов. Герой Чесменского сражения, после окончания которого на дне турецкой бухты оказался практически весь неприятельский флот. Российские флотоводцы, капитаны кораблей, матросы и солдаты десантных батальонов в то лето 1770 года праздновали самую триумфальную победу в истории отечественного флота.

Турки потеряли тогда 11 тысяч, мы – лишь 11 человек. Вечная память русским погибшим героям!


Возвратившись в Россию через несколько лет, адмирал Спиридов был крайне разочарован. Ведь лавры той победоносной баталии достались отнюдь не ему и всем тем, кто доблестно и мужественно сражался с турками, а графу Алексею Орлову, который был удостоен самых высших похвал императрицы Екатерины II.

Отныне он стал именоваться графом Орловым-Чесменским. И долгое время русские историки наперебой не уставали прославлять этого вельможного интригана, родного брата фаворита императрицы.

А Григорию Андреевичу вручили награду, деньги и одарили имением в селе Нагорье на ярославской земле, где он и доживал свои последние годы. Стал барином, построил на свои средства вместе со своими выдающимися сыновьями храм Преображения Господня, где и был похоронен в одном из его приделов.


А потом надолго забыт Россией, славу которой он вознёс на весь мир.

Если быть уж честным, то и сегодня тот храм пребывает совсем не в том первозданном привлекательном виде. Многое в нём необходимо ещё доводить до совершенства, реставрировать, преображать, чтобы можно было сказать, что всё здесь так, как и следует.

У России просто нет на это средств! Поэтому он такой, как и есть. И в этом вся наша совесть! Правда, самого Спиридова уже который год всё чаще стали упоминать на ежегодных военно-морских парадах в Санкт-Петербурге и даже называть его первым. А уже после него – Ушакова, Нахимова, Лазарева, других именитых российских флотоводцев.

Думаю, что это правильно, так и должно быть, хотя памятников на Руси Григорию Андреевичу не так много – всего лишь три – в селе Нагорье, в Кронштадте и в Мурманске. А улица, именованная в его честь, лишь единственная – всё в том же Нагорье.



Благо, что к этому стали причастны весной 1944 года адмирал Николай Герасимович Кузнецов и Иосиф Виссарионович Сталин. В этом году на ней положили два слоя свежего асфальта. Ну хоть как-то позаботились.

А возвращением самого Григория Андреевича из небытия занимается лишь небольшая группа энтузиастов. Без особых на то средств. Всё в основном выстраивается на человеческом энтузиазме, бескорыстии и совести. Им-то и удалось добыть некоторые архивные документы, которые свидетельствуют о том, как в тридцатые годы прошлого века разграбили могилу великого русского Героя.

Из архивов и со слов

Итак, на основе раритетной докладной удостоверяемся, что осенью 1957 года директор Переславского краеведческого музея К. Иванов по просьбе начальника управления музеев Министерства культуры РСФСР А. С. Ханукова выезжает в Нагорьевский район. С целью установления останков адмирала Григория Андреевича Спиридова.

На месте он видит, что храм, возведенный на адмиральские и его сыновей средства в 1783–1787 гг., к тому времени используется исключительно под колхозное складское помещение и находится в крайне запущенном состоянии. Следов какого-либо ремонта К. Иванов не обнаружил, а только лишь констатировал, что «сама церковь уже без куполов, шпиль с крестом на колокольне также отсутствуют, кровля местами задрана и провалена, окна без остекления».

По его просьбе председатель исполкома районного Совета депутатов трудящихся И. В. Соболев приглашает местных граждан, которые были неким образом причастны к вскрытию адмиральской могилы в 1931 году.


Далее следуют рассказы участников и очевидцев, приведённые К. Ивановым.

«Первым взял слово бригадир трактористов Николай Иванович Скорасов. Он вспомнил, что в тридцатые годы в селе была организована Нагорьевская тракторная станция. В один из летних дней он въехал на тракторе в церковь, в которой в то время размещалась МТС.

Разворачиваясь на тракторе, мужчина внезапно ощутил, что одно из колёс провалилось. В то время пол в этом приделе ещё был покрыт чугунными плитами. Так вот одна из плит рухнула, и под ней оказалось углубление.

Необходимо уточнить, что ранее здесь была металлическая оградка. На одной из стен висела адмиральская фуражка, икона и лампадка при ней, которая зажигалась во время богослужений.

Далее, как свидетельствует Николай Иванович, из Переславля Залесского приехал представитель ОГПУ, предложил ему спуститься в склеп и изъять имеющиеся ценности. Через узкое отверстие он пробрался в склеп.

Его взору предстал большой гроб, в котором помещалась домовина чуть поменьше из досок. Ручки у неё отвалились. Обнаруженные им адмиральский кортик, большой серебряный поднос и фарфоровая чашечка были подняты наверх. Затем дошла очередь и до самого гроба.

Деревянную домовину варварски раскололи колуном, извлекли человеческие скелетные кости, истлевшие останки мундира темно-синего цвета и ещё Андреевскую ленту».

...И сброшено в склеп

По свидетельству К. Иванова, аналогичные воспоминания «привели также присутствующие на встрече заведующий райсобесом Степан Андреевич Брунов и директор Нагорьевской средней школы Павел Иванович Иванов.

Все очевидцы подтвердили, что после освидетельствования содержимого гроба не стали проводить какое-либо церемониальное захоронение адмиральских останков. Всё, что было извлечено, кроме, конечно, отдельных ценных вещей, просто сгребли и сбросили в проём».

В документе так и значится: «…сброшено в склеп».

«Далее проём засыпали землёй, металлическим ломом и мусором. Все металлические плиты позднее вывезли. А вместо них соорудили дощатый пол из неструганных досок.

Очевидцы также вспомнили, что склеп имел размеры длиной – 2, шириной –1,5 и высотой 2,5 метра.

Той же осенью 1957 года была предпринята попытка откопать склеп. Был снят деревянный настил. Далее пошли земля, металлолом, мусор.

Больше ничего тогда делать не стали. Просто перенесли очистку склепа на следующий год, потому как предстояло извлечь до 12 кубометров грунта, как и всего прочего».

На этом директор музея К. Иванов свое повествование заканчивает.


Остаётся лишь дополнить, что храм частично реставрирован в 90-е годы прошлого века. Тогда и адмиральская могила была приведена в надлежащее состояние. Впрочем, реставрация там проводилась не совсем умело, из-за чего крыша в отдельных местах уже стала подтекать, что повлекло разрушение кирпичной кладки стен.

Да, что весьма существенно, один из церковных приделов так и не был отремонтирован. Он и поныне такой же, как и в те далекие тридцатые годы – обшарпанный, ветхий и древний. Нет, не о таком мечтал адмирал Спиридов, возводя вместе со своими легендарными сыновьями в XVIII веке столь чудное строение на русской земле.

Храм этот не балуют своим посещением военные чиновники Министерства обороны и Главкомата ВМФ России. За многие годы лишь минувшим летом здесь побывали представители Морского собрания Санкт-Петербурга. Не скрою, многое их удивило и, признаться, разочаровало.


Так мы относимся к нашей истории. Больно, нет – даже страшно, такое лицезреть. Это наша боль. Русская, нелицеприятная действительность. На которую мы почему-то совсем не обращаем внимания. Так всё и есть. Лишь местные люди ходят в храм, посещают богослужения, которые исправно проводит настоятель отец Илья.

В День воинской славы России – Победы русского воинства в Чесменском сражении в Нагорьевский храм собираются на молебен у могилы адмирала все, кто чтит и помнит великого флотоводца.

И это пока всё, что есть у нас на самом деле. На сегодняшний день. И как такое расценивать, судите сами. Поистине же говорят, что имеем – не храним, потерявши – плачем.