Стыдился ли ты отца. Зачем в театре поднимут самые болезненные вопросы о родительстве
Можно ли бить детей? Плачут ли мужчины? Когда папе труднее, чем маме? И отчего отцы бросают семью?
В России традиционно говорят о материнстве и детстве. Государство поддерживает мать и дитя, сетевые сообщества бурлят постами о трансформации роли матери и психологической нагрузке на неё же. Отцы притулились на обочине дискурса: они защитники (от кого?) и кормильцы (если получится), но этого как будто недостаточно. Сетевой хор требует от отцов большего вовлечения в домашние дела, государство вручает автомат, а родня напоминает, что зарабатывать нужно столько, чтобы жена могла не работать. Что думают об этом сами отцы, известно плохо: в России они традиционно молчаливы.
В Театре драмы Кузбасса готовят необычный спектакль. Двадцать мужчин со сцены расскажут о том, что значит быть отцом и сыном. Можно ли бить детей? Плачут ли мужчины? Когда папе труднее, чем маме? Отчего отцы бросают семью? На сцене не будет профессиональных актёров, но драматурги и режиссёр помогут сделать спектакль цельным. Корреспондент A42.RU узнал у них, зачем вообще поднимать эти вопросы и почему именно таким способом.
Лаборатория отцов
Проект «Отцы» — это лаборатория театра горожан. В нём есть драматурги, режиссёры и художники, но вместо профессиональных актёров — люди почти случайные. «Почти», потому что их специально отобрали с помощью анкетирования: предложили всем желающим ответить на тридцать вопросов и пригласили тех, кто хочет попробовать себя в роли актёра. Педагоги будут полтора месяца заниматься с ними сценической речью и актёрским мастерством, а в финале поставят полноценный спектакль.
— У каждого из нас есть отец, и мы приглашали мужчин, которые готовы поделиться своей историей, — рассказывает Юлия Клейман, куратор проекта, театральный критик и доцент кафедры зарубежного искусства РГИСИ. — Вопросы в анкете провоцировали воспоминания и размышления. Участники готовы рассказать истории со сцены, но перед этим их ждут тренинги, совместные обсуждения, работа с актёрами, драматургами и режиссёром.
На первой встрече с командой проекта участников усадили на стулья, расставленные вкруг. Каждого попросили представиться. Среди желающих оказаться на сцене — слесарь и водитель, юрист и психолог, заместитель директора школы, предприниматель. Был отец шести детей, пришедший получить новый опыт, отец единственной дочери, с которой он не может найти общего языка, будущий отец, который переживал, что не справится. Почти все участники говорили, что выступление перед зрителями ценно для них не само по себе, а как инструмент для решения какой-то внутренней задачи. Завязывались первые разговоры о целях, ценностях, способах понять друг друга. Драматурги, сидящие здесь же, в кругу, делали первые пометки в блокнотах.
— Это не совсем сценарий, нечто вроде монологов. Каждый человек расскажет историю, а наша задача — передать ощущения актёра художественным языком, сделать их более понятными зрителю, — объясняет Анна Пронкевич, руководитель студии «Атмосфера» и драматург проекта.
— Мы «почистим» записанные истории, но сохраним речевые особенности, — говорит член Союза писателей России и драматург Яна Орехова. — Распределим истории композиционно. Хоть монологи и отдельные, мы приведём их к форме спектакля, у которого есть начало, главное событие, концовка. Это сложно, но интересно.
У команды проекта есть нужный опыт: Яна, например, только что окончила участие в фестивале «Таврида», где непрофессиональными актёрами были участники специальной военной операции. Ведущий драматург проекта Дина Сафина работала в формате театра горожан в Казани, Набережных Челнах и Воронеже.
— Перед Новым годом в Театре кукол Кузбасса прошла схожая театральная лаборатория, в которой мы работали с мамами. Собрали десять мини-спектаклей — по 15 минут каждый — в которых участницы рассказывали, что их беспокоит или радует. Но здесь, с отцами, у нас другая история, — отмечает Юлия Клейман.
Режиссёр Антон Остапенко подчеркнул главную особенность театра горожан: когда спектакль делают непрофессиональные актёры, они действуют искренне, и зритель это чувствует.
— С постановкой полноценного спектакля с непрофессионалами я сталкиваюсь впервые. И мне кажется, у этой идеи больше плюсов, чем минусов. Пока главное отличие, которое мне безумно нравится — это запредельная искренность непрофессионалов. Они настолько заряжены, вот просто по-человечески, что это перекрывает отсутствие актёрских навыков. Люди, совершенно ничего не зная, делают спектакль на топливе из своих чувств, желаний, страхов, мечтаний, — говорит Антон.
Защитник, кормилец, алкоголик, предатель
Отец в семье — защитник и кормилец. А ещё — алкоголик, иногда насильник и убийца, нередко — сбежавший от трудностей предатель. Статистика преступлений и разводов не на стороне отцов, это стыдные цифры, а жизнь вдобавок не делится на чёрное и белое: бьёт детей, обеспечивает их всем, любит их, пьёт водку и умирает на войне один и тот же человек. Почему вокруг нас так мало историй о счастливых, гармоничных отношениях с отцами? Почему отец либо избегает, либо травмирует?
Участники проекта будут искать ответы на эти и другие вопросы. Искать по-разному: кто-то — в собственном опыте, кто-то с позиции сына, кто-то с опорой на весь массив русской культуры.
— Мы пока не знаем, в каком жанре, в какой форме мы представим материал, — разводит руками Антон Остапенко. — Могу только сказать, что хотим не посмешить зрителей, а найти общие проблемные точки отцов сегодня. Спектакль не про то, как здорово и легко быть отцом, а про то, что ему сложно даётся, с какими трудностями он сталкивается. Это точно не комедия, хотя наверняка будет и смешное тоже.
— У меня сейчас ощущение, что я нахожусь в каком-то фильме, а не в реальной жизни, — делится участник проекта, солист кемеровской рок-группы «Якин Фанки» Павел Турукин. — Вот мы знакомились, рассказывали о себе, и некоторые персонажи настолько колоритные, что дух захватывает. У меня даже мысль мелькнула: может быть, актёр? Подсадной, чтобы более интересная история получилась? Но это ерунда, конечно. Жизнь порой круче любой выдумки, эти сюжеты действительно среди нас. Зрителей подкупает настоящее, и эти реальные истории, реальный опыт цепляют сильнее всего.
Музыкант рассказывает, что в детстве мечтал выступать в театре, прикоснуться к сцене. Возможности поехать в столичный театральный вуз не было, мечта осталась нереализованной. Теперь он хочет испытать себя в этом деле и «поставить галочку». Павел не ставит перед собой психологических задач, не ищет ответов, но, по его словам, подозревает, что найдёт их — независимо даже от собственного желания.
У тренера по дзюдо и психолога Марата Исматова другая история. Он трижды женат, у него шестеро детей, старшему ребёнку 31 год, младшему — 3. Он пришёл в театр, потому что увидел на сцене дочь и решил попробовать тоже.
— Мне есть чем поделиться со зрителями, — говорит Марат. — Мужчины — такие существа, которые мало куда ходят, мало общаются, свои внутренние проблемы решают сами. Или думают, что решают, ведь к психологу их не затащишь. А когда я буду на сцене — это они вроде как в театр пришли, на спектакль посмотреть, а вовсе не к психологу.
Марат готов не только задавать вопросы, но и давать ответы: о поздних детях, о вреде стереотипов, о силе и слабости мужчин.
— Я с детства занимался боксом и борьбой, в военном училище был в сборной по армейскому рукопашному бою, затем более 20 лет отдал карате и дзюдо. Всюду говорили, что проявление чувств — это слабость, а слабость показывать нельзя. Живи и работай как робот — вот всё, что от тебя требуется. Когда шестилетнему ребёнку говорят: «Ты мужчина, а мужчины не плачут», он делает выводы и пытается так себя вести. Но плач — это естественный способ выразить эмоции, так ребёнок общается с миром. А ему в голову закладывают догму, что быть сильным — значит не показывать свою слабость, свою боль. На деле же это наоборот, отнимает силы, чтобы держать всё в себе. А настоящая сила в том, чтобы принять свою слабость. Противоположности друг друга поддерживают и вытекают одна из другой. Если человек не проявляет эмоций, если он всё держит в себе и живёт как железный, то рано или поздно это закончится больничной койкой, инсультом или инфарктом, — подчёркивает Марат Исматов.
По его словам, отцу нужно вовлекаться в домашние дела и воспитание детей не меньше матери, а роли родителей несравнимы и невзаимозаменяемы. У других участников будут другие истории: кто-то расскажет об отношениях с отцом-алкоголиком, кто-то о поиске контакта с сыном-подростком. Всего их целых двадцать: театр специально набирал участников с запасом, потому что в таких проектах добрая половина отсеивается в процессе. В Кемерове, однако, спустя полмесяца после старта не ушёл никто, и режиссёр уже подумывает, не поставить ли два спектакля вместо одного.
Чтобы мы начали друг друга слышать
Тренинги и встречи участников лаборатории театра горожан «Отцы» продлятся до 20 февраля, когда будет готов сценарий.
— Это называется «лабораторией», потому что мы не знаем, чем всё закончится, это эксперимент, — подчёркивает Юлия Клейман. — Я отвечаю перед директором театра, что что-то получится, но сама не могу быть в этом уверена. Участники не связаны никакими контрактами, и если они завтра решат уйти, мы не сможем заставить их вернуться. В формате театра горожан всегда есть риск, но это и интересно.
Юлия говорит, что хотела бы сделать театр местом, где устанавливают контакты и поднимают общественно важные вопросы.
— О материнстве говорят, а об отцовстве говорят гораздо меньше. В обществе как будто есть стандарты, как должен вести себя отец, но нет площадки для их обсуждения. Нам кажется, что театр мог бы быть такой площадкой. Задача — не только сделать интересный продукт. Важен сам процесс, в котором мужчины могут рассказать то, что держат в себе, обсудить с кем-то, наладить контакты между собой, возможно, образовать сообщество, — говорит куратор проекта.
— Собрались мужчины разного возраста, с разными интересами, порой противоположными взглядами, — рассказывает Антон Остапенко. — Они общаются, как будто знакомы всю жизнь. Появление участников в таком количестве — уже событие. Значит, в обществе есть запрос, есть проблема, значит, мужчинам хочется о ней говорить. И сейчас я должен эту проблему нащупать и явить зрителю, чтобы это было нескучно, остро, злободневно.
По словам режиссёра, его профессиональная задача — помочь участникам найти болевую точку, которая их тревожит, и максимально честно о ней рассказать. У самого Антона тоже подрастает сын Матвей, ему три года. На вопрос, как он объяснит подросшему сыну, чем занимался, режиссёр задумывается.
— Я пишу заметки. Такие послания к взрослому сыну о том, что со мной происходит. Я бы сказал ему, что это всё было про любовь и про взаимопонимание. Я сказал бы ему, что хотел наладить коммуникацию отцов и детей. Чтобы мы наконец начали друг друга слышать.
После 20 февраля участники начнут репетиции, а 10 марта готовый спектакль покажут на сцене Театра драмы Кузбасса.
Ответы, которые участники найдут, вряд ли будут универсальными. Проблема взаимопонимания отцов и детей существует столько, сколько существует человечество. Однако у каждого поколения свой набор болезненных точек, стереотипов и поводов для согласия или конфликта. Как их подсветят «Отцы» и как они отзовутся у зрителя, мы ещё расскажем здесь, на A42.RU. Универсального решения не найти, но, возможно, зрители вынесут для себя что-то личное — каждый своё.
Фото: Александр Денисов / A42.RU