Дядя Чехов
Помню тот миг, когда отдел рукописей в Российской государственной библиотеке (РГБ) в Москве открыл неограниченный доступ к своим фондам. Тогда я почувствовал себя как маленький мальчик, заглянувший в кондитерскую.
Современники вспоминали Антона Павловича особенно хорошо. Я бы сказал, редкая творческая личность когда-либо была до такой степени нормальной и уживчивой в обществе. Конечно, творчество писателя важнее, чем он сам как человек, но разница в том, что творчество именно Антона Чехова каждому здоровому читателю понятно и приемлемо. А критики, может быть, уже достаточно натрудились.
Личность Чехова, однако, тихий омут, из которого мы еще можем ловить если не чертей, то много неожиданного.
В третье издание «Жизни Антона Чехова» я добавил много мелких подробностей о его школьных преподавателях, его болезни, а также о судьбе его возлюбленных. Также у меня собрался новый материал из бюллетеня для русских посетителей Ниццы. Дело в том, что переводчики моей книги на разные языки задают мне множество любопытных вопросов, что заставляет меня многое пересматривать, поправлять и расширять.
Одно из ключевых дополнений книги — это мои попытки выяснить, насколько вероятно или даже возможно, чтобы Нина Корш родила дочь от Чехова. Корш была дочерью владельца первого частного театра в России Федора Адамовича Корша. Роман Нины и Антона Чехова, предположительно, начался, когда девушка приехала на премьеру «Чайки» во МХАТе. Архивы, обнаруженные мною в Сербии, где эта «дочь», предположительно, работала врачом и умерла, оказались довольно объемным источником информации, но окончательно вопрос разрешит только анализ ДНК. Боюсь, вряд ли на сербском кладбище позволят его провести.
В контексте мировой литературы этот вопрос не имеет значения, но на общественную мораль русской интеллигенции конца XIX века эта история проливает много света. Даже историкам литературы интересно, как пересекаются философия и частная жизнь великого писателя. Биография, я считаю, как жанр близка к роману. Разница между ними лишь в том, что она должна соблюдать все документально удостоверенные факты.
Но, если говорить о том, какие закоулки личной жизни Антона Чехова требуют исследования, я бы сказал, что это исчезнувшая, а возможно, даже навсегда потерянная переписка Алексея Суворина с Чеховым. До наших дней дошло два или три черновика. Однако у меня нет сомнений, что Суворин делился с Чеховым огромной массой сведений. Речь не только о литературных и политических данных, но также и о личных, которые могли бы определенно заинтересовать российских историков.
Не исключено, что, если мы хорошо покопаемся в тех же сербских архивах, кое-что найдется и по теме отношений Суворина и Чехова. Увы, многие исторически значимые документы и письма всё же были уничтожены. Например, его переписка с Ольгой Кундасовой и другими близкими к нему или его окружению женщинами.
Сегодня о жизни Чехова мы узнаем больше от тех, кто писал к нему. А сам он писал очень сдержанно и, как жаловались, неуловимо. И всё же ни у кого из русских интеллигентов переписка не была так тщательно сохранена, как у Антона Чехова. Это произошло благодаря немалым стараниям его сестры.
Несмотря на то что я занимаюсь переводами русской литературы, массово Чехова я не переводил. Но по просьбе издательства я пересматривал старые переводы Констанс Гарнетт. Я думаю, что Гарнетт — писательница с настоящими чеховскими качествами. Пожалуй, единственный ее недостаток заключается в лексических ошибках, но это легко поправимо. Сам я перевел для этого же издательства незаконченное произведение Чехова «Расстройство компенсации», а также рассказ, о котором Гарнетт не знала. Он называется «У знакомых». Недавно появились безупречные новые переводы Рональда Уилкса, в том числе «Черного монаха», «Дуэли», «Поцелуя» и «Дяди Вани», — лучше я не напишу.
Мое любимое произведение у Антона Павловича — рассказ «Моя жизнь». В нем можно найти все «чеховское». Знакомиться с творчеством Чехова я бы рекомендовал с «Дяди Вани». Затем обязательно нужно прочитать «Палату №6» и «Архиерея». Это поможет понять, насколько широк и объемен диапазон, в котором пишет Чехов.
Автор — доктор философии, британский литературовед, эксперт в области русской литературы конца XIX – середины ХХ века, профессор-эмерит русской и грузинской литературы Колледжа королевы Марии Лондонского университета, автор переводов на русский язык книг об Антоне Чехове и биографии «Жизнь Антона Чехова»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора