Теплое слово

Правый, давно потерявший пару, старенький, на пятке — дырка. Он переезжал со мной из пятиэтажки в высотку, затем в дом мужа, потом в наш общий дом. Лет тридцать назад его связала мама моей мамы. Подарок из дефицитной верблюжьей шерсти. Носок — тогда еще парный — грел мамины ноги в лыжных ботинках на занятиях по физкультуре в институте. А потом, когда родилась я, мамин подарок превратился в бабушкин — и грел уже меня. В этих носках я болела — они, единственные из всех, не кололись. В них же я вместе с сестрой каталась по паркету: шерсть отлично скользит по советской «елочке». В одном из этих заездов правый носок и получил «пробоину». Нитки, чтобы залатать эту дырку, я искала несколько лет. Есть темнее, есть светлее, а такой же точно — нет. А потом — неожиданно — поняла, что довязывать этот носок просто не нужно.

Помните такое: жил-был у вас шарф, прохудился, а мама или бабушка распустили его и связали варежки? Или старая кофточка таким же образом превратилась в шапочку? Новая вещь, пропитанная новой порцией материнского тепла.

Вот и мой носок ждет, что однажды за эту нитку на пятке я его распущу — пряжи как раз хватит на детские пинетки. К тому же бежевый — универсальный цвет. Наверняка и бабушка, и мама это предвидели.

Мнение колумниста может не совпадать с точкой зрения редакции «Москвички».