Аналитик Сергей Чалый прокомментировал визит Владимира Путина в Минск и деятельность Комитета госконтроля (КГК). — Действительно, редкий случай, когда Путин приехал сам, – отметил аналитик в программе Чалый: Экономика. – Меня поразило в этом визите, что даже когда цитировали высказывания каждого из них (Путина и Лукашенко — С.), это были в большинстве своем «хотелки» и декларации с одной стороны и никакого ответа с другой. Например, Лукашенко говорил о необходимости «завершить формирование единой промышленной политики Союзного государства, потому что от этого выиграют две стороны». А что сказал на это Путин? Естественно, было и про транспорт, и про логистику, например, про инвестиции в железнодорожную инфраструктуру. Лукашенко фактически говорит Путину: что-то сачкуешь, ну-ка понакупай вагонов и увеличь пропускные способности. Сергей Чалый также прокомментировал совещания, которые провел Лукашенко по «контрольно-надзорной деятельности» и решение КГК «нормализовать» работу операторов сотовой связи. — Председатель КГК Герасимов обнаружил нарушения в работе наших сотовых операторов («Стоимость услуг формируемся с превышением разумной доходности. Операторы получают практически неограниченную прибыль»). Вот это, конечно, очень круто звучит — это представление главы контрольного ведомства о том, как должна работать экономика? Герасимов словно говорит: что-то как-то у вас больше разумной доходности, надо неразумную отнять. Но это же не Герасимов придумал. На самом деле это идеологический посыл Лукашенко, когда все его отношение к частному бизнесу – «что-то вы много зарабатываете». Это как было с владельцами торговых компаний, реформированием системы ИП, когда им говорили: должно хватать на поддержание штанов. Аналитик отмечает, что КГК забрал себе важную функцию, которой раньше занималась Администрация Лукашенко. — Сейчас, по словам Герасимова, на контроле КГК находится около двух тысяч поручений Лукашенко. То есть КГК контролирует все сферы жизнедеятельности в направлении социально-экономического развития страны. И можно сколько угодно просить их записывать свои походы в книгу учета, не называть свои проверки «мониторингами», но если им дали полномочия контролировать вообще все, то не удивительно, что потом оказывается, что как-то «мало осталось хороших частников, которые для нас работают». Потому что те, что работают для них — работают все больше по убыточной модели, больше просят денег, чем приносят. Опричникам позволили иметь абсолютно неограниченные возможности по извлечению контрольной, карательной ренты из экономики. И, надо же, кто бы мог подумать, что это будет негативно сказываться на экономических перспективах страны. Это неустранимый элемент после контрреволюции. Потому что очень сложно отказать своим правоохранительным органам в желании расширить коррупционную деятельность на территории Беларуси. Потому что считается, что они его как бы спасли в 2020-м. И эта борьба на самом деле не о том, чтобы коррупцию искоренять, а чтобы ребята держали себя в рамочках и воровали только по чину.
