И от мощного крика «Ура!» содрогнулася старая Буда

Из архива газеты «Молот» от 29 июня 1941 года № 151 (6030). ЦЫМЛЯНСКАЯ. (По телефону.) Среди казаков и казачек Цымлянского района огромный патриотический подъём. В военкомат поступают десятки заявлений от трудящихся с просьбой немедленно отправить их на фронт. Колхозник сельскохозяйственной артели "Новая Цымла" Василий Григорьевич Бурмистров в своем заявлении пишет: "Прошу зачислить добровольцем в ряды действующей Красной Армии. Мне 64 года, но я молод духом и на деле докажу, на что способно донское казачество, охваченное гневом против фашистских гадов". На митинге мобилизованных в армию слово взял слесарь Цымлянской МТС Пётр Конышев, участник боев с белофиннами, награждённый медалью "За отвагу": "Честно выполню свой долг перед Родиной, — заявил он, — не щадя жизни, буду громить врага, а вы, товарищи, оставаясь на трудовом фронте, работайте самоотверженно, помогайте Красной Армии ускорить победу". Провожая на фронт сына, колхозник сельскохозяйственной артели "Большевик" Евсей Васильевич Маркин дал ему наказ: "Брат твой смело и беспощадно бил белофиннов. Отличись и ты". Бывший красный партизан Сергей Агеевич Куркин и его жена Ефросиния Васильевна, у которых четыре сына защищают Родину, послали им письмо: "Гордимся тем, — пишут они, — что вам выпала честь защищать мать-Родину. Беспощадно уничтожайте гитлеровскую свору, а мы будем, не жалея сил, работать на своих постах". В колхозах, на предприятиях района большой производственный подъём. Смертельной ненавистью к фашистским варварам пылают сердца донских казаков и казачек. — Не дадим топтать фашистскому сапогу священной советской земли, — заявляют колхозники. Организованно являются на пункты мобилизации в армию. С огромным подъёмом прошел митинг мобилизованных в Рабоче-крестьянскую Красную Армию и трудящихся станицы Романовской. На митинге под бурные аплодисменты принято письмо товарищу Сталину: "Заверяем Вас, дорогой и любимый товарищ Сталин, что донские казаки отдадут все свои силы, а если потребуется, и жизнь за родину, за честь, за свободу". Письмо подписали полторы тысячи человек. А вот рассказ о том, как всё было на самом деле. Об Ангеловых-казаках Семья с нетипичной для казачьего Дона фамилией Ангеловы обосновалась в Миллеровском районе Ростовской области основательно и уже достаточно давно. Бабушка, отвечая на вопрос внука Ивана «Почему мы в нашей и окрестных станицах одни с такой фамилией, и откуда она взялась?», рассказала историю, которая берёт своё начало с первой трети 19 века (тогда внешняя политика России была направлена на Балканы). Целью Российской империи стал захват черноморских проливов, которые открывали морские пути, но препятствием была Турция. Многовековое османское иго поработило балканские страны, в том числе и Болгарию, земли которой лежали на пути достижения целей России. Поэтому тогда взаимодействие с болгарами было в интересах России, и было очень тесным: из выходцев с Балкан создавались дружины и формирования для участия в русско-турецких войнах, многим из них царь дал разрешение селиться на землях Российской империи, создавались на юге страны целые колонии болгар. Вот оттуда и фамилия, и передаваемая из поколения в поколение смуглявость. Но Ангеловы давно считают себя донскими казаками, и по полному праву. Защита Родины — в крови у них. Поэтому, когда грянула Великая Отечественная война, мужчины Ангеловы ушли защищать родину. У деда, Семёна Алексеевича, было четверо детей — три сына и дочь. Степан погиб в подводной лодке на Балтике в войну, а Василий, отец Ивана Ангелова, сразу после школы в 1942 году ушел на фронт. Вслед за сыном, не удержавшись, пошёл воевать добровольцем его отец — Семён Алексеевич. Было ему в то время 66-67 лет. С матерью остался четырёхлетний Лёнька. В жизни редко что происходит случайно. Неисповедимы параллели судьбы. Уже много лет спустя, когда финансист Иван Васильевич Ангелов приехал работать на малую родину своей жены, в Целинский район, а потом получил должность главного бухгалтера колхоза имени Ленина (центр в селе Хлебодарном), его отец-фронтовик немало удивился: — Иван, так мы же в тех краях формировали в войну нашу кавалерийскую дивизию! У степного колодца — между Петровкой и Родионовкой! Вслед за собой привёз тогда Иван в целинские степи и своих родителей — чтобы рядышком были. Не удержался Ангелов-старший, настоял, и свозил его сын на то место — к колодцу, где стояла их часть. Замер ветеран, крепко сжал губы, смотрел молча в степь, только ветерок трепал седые волосы, да глаза подернулись солёной влагой. — Здесь мы стояли, — начал он свой рассказ. — Пять тысяч нас было — молодых хлопцев. Я попал в кавалерию как казачий сын. Считали — казак, значит, умеет сидеть в седле… Пригнали нам из сальской степи полудиких лошадей-трёхлеток. В огромный загон собрали. Учили жёстко в полевых условиях — и коней, и кавалеристов. Сажали бойца в седло — и в степь. Практически все имели навык и объезжали лошадей, силой и умением заставляли подчиниться человеку. Но случались и трагедии — не справившись с необузданной энергией животного, верховой вылетал из седла, и, если нога застревала в стремени, находили потом в степи избитую в кровь человеческую плоть. Четверо так погибли. После формирования и вот такого обучения попала дивизия на Миус-фронт. Деда Семёна определили в обоз — подвозил снаряды. Воевать ему довелось недолго. Под Пятихатками (недалеко от Таганрога) попал в обоз снаряд — прямо рядом с повозкой Ангелова-старшего. Рядом шёл взвод — 28 человек. Услышав трагическую весть, Василий отпросился у командира и поскакал к месту взрыва. То, что он увидел, погасило надежду попрощаться с отцом: где останки коней, где — людей, не разберёшь. Бомба оставила 8-метровую воронку, которая и стала братской могилой для всех погибших. И уже теперь, каждый раз проезжая по делам мимо Пятихаток или находясь рядом, Иван Васильевич Ангелов всегда останавливается и кланяется той земле. Иван много раз думал: может, дед и пошёл на войну вслед за сыном, чтобы обмануть смерть — отвести её от своего Васи — ведь он только начинает жить. Уже потом даже Василий Семёнович — очевидец события — не смог точно показать сыну место, где всё случилось. Покоятся погибшие в донской земле в безвестной могиле, такой, как сотни других, разбросанных по всей нашей земле, где проходил фронт. А тогда, после горькой вести, Василий смог заскочить домой буквально на несколько часов, повидать мать, Татьяну Григорьевну, и братишку Лёньку. Дивизия походным порядком выдвинулась на село Волошино Каменской области и проходила мимо Миллерова — в 15 километрах от родного хутора Ануфриевки. Командир эскадрона пожалел молодого кавалериста и отпустил на ночь с условием, что тот догонит товарищей утром. Повидались, проговорили до зари, и мать, утирая слёзы уголочком платка, проводила своего Васеньку, не зная, вернётся ли, или, как отец, сгинет в жерновах страшной войны. Но материнские молитвы его берегли. Один раз был ранен, две контузии получил, чуть не погиб при страшной переправе на подручных средствах через Дунай под сплошным огнем противника — спасли две пустые бочки, между которыми он завис в ледяной воде, да бурка. Василий Ангелов дошёл до Австрии. В Альпах, за Веной, встретили весть о Победе. В долине, на прекрасном изумрудном альпийском лугу раскинули борта двух «Студебеккеров», застелили получившуюся огромную сцену коврами, на неё взобрался командир корпуса — уже пожилой, седой кавалерист — «дед», как его любя называли ребята, чтобы поздравить с великой, долгожданной вестью. Он говорил, поздравлял, потом вручал завоёванные кровью награды и плакал, не стыдясь своих слёз. Громкие крики «ура», возгласы радости и придушенные всхлипы неизбытного горя потерь — долго и далеко разносились эхом в горах. А потом шестнадцатая дивизия 5-го Гвардейского Донского кавалерийского казачьего Краснознаменного Будапештского корпуса походным порядком вернулась на родину, и от Альп до донского города Каменск-Шахтинска разливалась по Европе песня «Ты ждёшь, Лизавета…» Маем 45-го война для Василия Ангелова не закончилась — он прослужил до 1947 года. Свидетелями его боевых подвигов стали орден Красной Звезды, медали: «За отвагу», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией». Дома после 5 лет расставания на пороге его встретил уже 9-летний брат Лёня. Он внимательно смотрел на мужчину в военной форме, на сверкающие награды — и не узнал: «А мамка на работе», — произнёс малец. «Лёнь, это я, твой брат, Вася…» Но стать для него Василию пришлось больше чем братом — он заменил мальчишке отца. Тогда же, в 1947-м, встретила бывшего героя войны Анна — красавица с длинными, в руку толщиной косами, а вскоре они поженились, в 48-м родился Иван. Своего младшего брата Василий воспитывал серьезно — строго спрашивал за шкоду, после окончания школы повёз поступать в институт, и в результате сбылась мечта об их — Лёня поступил в РИНХ, где выучился на экономиста, а пройдя здесь же военную кафедру, получил возможность служить в финчасти по линии Министерства обороны. Василий и его супруга занимались простым крестьянским трудом — работали в животноводстве, растили детей под мирным небом и тем были счастливы. — Нас папа никогда не наказывал и не порол, — вспоминает Иван Васильевич, — он сажал рядом и рассказывал о своей жизни: про голодные детские годы, про войну, про тяготы послевоенной жизни. И было так стыдно, что мы, живущие довольно благополучно и сытно, так себя вели… У Ивана Васильевича тоже не всё гладко было в судьбе. В 14 лет после операции по удалению гланд пошло серьёзное осложнение на сердце, и случился паралич нижней части тела. Год пролежал по больницам, но сумели его медики поставить на ноги. Не мудрствуя особо, пошёл учиться на курсы бухгалтеров. Получив специальность, поработал в колхозе счетоводом, а потом поступил в Новочеркасский техникум — «на бухгалтера», где и встретил свою судьбу — Раису Георгиевну. — Женился я рано. Так что всё почти делали с женой одновременно: и учились, и на ноги становились, и детей рожали: в 70-м родился Саша, в 72-м — Сергей, а в 74-м — Оленька. Сашку мы родили как будто в подарок бабушке Ане — в её день рождения — 9 мая. Так что они празднуют прибавление своих лет вместе. В Целинский район мы приехали потому, что подумали о детях: до этого работали в колхозе, где не было школы — 5 километров до неё добираться надо было. А я, помня о своих школьных годах, об интернате, не захотел такой судьбы детям. Так мы решили приехать на малую родину жены — она из совхоза «Целинский», тем более что и работу здесь пообещали обоим. Вот так и осели здесь, на целинской земле, вырастили детей, помогаем поднимать на ноги внуков. Старший сын Саша служит в специальных силовых структурах, живёт в Москве, среднего, Сергея, многие целинцы знают как хирурга. Сейчас он — заведующий хирургическим отделением в Усть-Донецкой районной больнице. Младшая доченька с нами рядом, в Целине, работает в Центре занятости населения. Пять внуков и три внучечки — это наше самое дорогое богатство. Рад, что рядом со мной живут брат Пётр и сестра Люба. Так что нас теперь — целый клан, — улыбается Иван Васильевич. Долго мы разговаривали о том, о сём, Иван Васильевич вспоминал, как работал в колхозе им. Ленина, стоял во главе колхоза имени Гагарина, трудился главным бухгалтером в колхозе имени Первого мая — его знают и уважают многие жители района — как знающего специалиста, честного и порядочного человека. У нас по мужской линии никогда не было подлецов, трусов и тунеядцев. Есть кем гордиться: прадед с женой воспитали 5 сыновей; дед, дядька по отцовской линии погибли на войне, по линии матери тоже дядька воевал, но попал в плен и был замучен в концлагере фашистами. — Мой отец всегда был примером для его младшего брата Лёни, и нас, его сыновей — меня и брата Петра, а потом — и своих внуков — моих сыновей. Своих мальчишек я воспитывал по-мужски: внушал, что никогда не надо разделять работу на «мужскую» и «женскую»; женская — бесконечная, незаметная со стороны и неблагодарная, потому надо помогать и жене, и матери. Особенно «приглядывал» и воспитывал сыновей, когда подросли, стали с девушками встречаться, внушал: мужчина всегда должен быть ответственен за свои поступки, нельзя допускать близости, если не намерен жениться — это подлость. Сейчас сыновьями доволен — вроде бы оправдали наши с матерью надежды. Хочется, чтобы и внуки вынесли добрые мужские традиции рода Ангеловых. А это ли не счастье? Больше всего хочу, чтобы не измельчал наш род, остался верен добрым традициям прадедов и дедов, чтобы этим и были мы сильны. Есть пословица: казачьему роду нет переводу. Она так и напрашивалась, пока я краткими заметками фиксировала судьбу нескольких поколений Ангеловых на бумаге. И думала, что не может от хороших, добрых, здоровых и сильных корней вырасти плохая поросль. Это доказывает жизнь, и она оправдывает лучшие надежды уже следующих поколений этого достойного рода. А в память уже своим детям и внукам Иван Ангелов написал прекрасное и пронзительно душевное стихотворение «Расскажи мне, отец, о войне», которое посвятил своему Василию Семеновичу Ангелову — гвардии казаку гвардейского Пятого Донского кавалеристского Краснознаменного Будапештского казачьего корпуса: Расскажи мне, отец, о войне, Ну, а я постараюсь осмыслить. Как прошел ты на резвом коне Пол-Европы то шагом, то рысью. Как в холодный и ветреный март Вы в Дунае коней напоили. Над собою подняв автомат, И, доверившись Богу, поплыли. Враг фарватер бомбил и бомбил, Под огнём беспощадным Вы плыли, И тебе никогда не забыть, Как под воду друзья уходили… Расплатиться настала пора — На ветру распахнулися бурки, И от мощного крика «Ура!» Содрогнулася старая Буда! Как медали вручал генерал За тот бой, что под Будой и Пештом, И скупую слезу, не стыдясь, вытирал, Прикрепляя награды к одеждам. Вена дружески встретила вас, Звук гармошки вдали раздавался — Гармонист наш играл «Венский вальс», Старый Штраус с небес улыбался. Как отец твой — мой дед — воевал, Расскажи и не сдерживай слезы… Как в преклонных годах он сам доставлял В полк снаряды на конном обозе. Шёл обоз по родимым полям… Ты, отец, расскажи — я запомню. Застонала от мощного взрыва земля — На кусочки и люди, и кони …Пролетают над степью года … Где ж трава этот холмик закрыла? Стала с самой войны навсегда Ты, воронка, им братской могилой. От судьбы, видно, не ускакать… Я слезу вытираю украдкой. Вдруг найду, где мой дед на века В землю лег у села Пятихатки! Расскажи, как у Альп ожидали приказ, Где водил свое войско Суворов, Штурмом брать Чертов мост и идти Прямиком в итальянские горы. На красивых Альпийских лугах, Где так буйно алели тюльпаны, Где вершины стояли в снегах, Вы встречали тот день долгожданный. И объятья, и радость у всех От такой исцеляющей вести. Счастье с горем, и слезы, и смех, И казачья раздольная песня… Расскажи мне, отец, о войне…