Игорь Воеводин – писатель, журналист, телеведущий. Его многие помнят по телепрограммам «Времечко», «Сегоднячко», «Профессия — репортёр». Игорь Воеводин больше сорока лет живёт в Выхине, ему есть что вспомнить и о чём рассказать. Сегодня мы открываем в газете его персональную рубрику «История мест с Игорем Воеводиным». Битва между старой и новой Рязанкой Сегодняшний житель Ферганской улицы, что в Выхине, привык к комфорту. Фитнес-клуб, ресторан, по выходным — продуктовая ярмарка, чуть дальше — детская школа искусств имени Балакирева, одна из главных культурных площадок города — живи и наслаждайся. Человек сегодняшний думает, что так было всегда, и рощица-бульвар на Ферганской тоже сама собой организовалась. Отнюдь, мой друг. Когда я переехал сюда 41 год назад, всё было не так: ни ресторана, ни клуба, ни деревьев. И в школу я пошёл, в 9-й класс, отнюдь не искусств. В трудовую политехническую, где меня два года учили колотить табурет. До этого же я жил на Юго-Западе и в школе учился специальной, французской. Первый день в новой школе. Форма, комсомольский значок. На первой перемене разговорился с новыми товарищами. Разговор пошёл о французской литературе — не знаю, почему. Так получилось. -Вы же Мопассана читали? — спросил я. Повисла неловкая пауза. -МопАссан чётко про это пишет, — наконец сказал один мальчик. -Гыыы! — раздалось сзади. — Ты кто? Я повернулся. Передо мной стоял Годзилла. Но тогда я этого ещё не знал. Он, впрочем, тоже. Сходство я заметил уже потом, с выходом фильма. -Гыыы! — продолжил он. — Комсомолец, гыыы! Его палец колупнул мой значок. В этот момент одноклассники как-то растворились. И я вспомнил, что они все были без значков. Я оттолкнул руку Годзиллы. Я был воспитан на рыцарских примерах поединков. В старой школе дрались до первой крови и один на один. Годзилла влепил мне в глаз. Автоматически я ответил ему правой в челюсть. Он рухнул. Мёртвая тишина повисла в рекреационном зале. Годзилла… упал?! Что?! Чтоо?!! На следующей перемене меня били одиннадцать человек окрестной шпаны, дружков Годзиллы. Одноклассники не вступались… - Кто это тебя так? — спросили ребята во дворе. — В школе, — ответил я. -А ты в какой? — В такой-то. — Так это ж на старой Рязанке! — И что? -Так мы-то на новой! Мы их бьём… Я воодушевился. Но быстро поник — чем больше будут мстить за меня ребята с новой, тем сильнее меня будут колотить со старой… О, тщета! О, мука! О, звериный оскал бытия! Но поделать ничего уже было нельзя. Новый год начался, в СССР по школам так просто не скакали… Стенка на стенку сходились биться во дворе моего дома, где сейчас две школы и спортивный городок. Но тогда, в годы моей пламенной юности, это были поля колхоза имени Ленина. Эх, раззудись плечо, разойдись, рука! Бемц! Бах — бах! Уйя, больно! В общем, погнали наши городских… Так было принято задолго до моего приезда. Судите сами — ни фитнеса, ни ресторана, ни, смешно сказать, искусства и культуры… Так было полгода уже с моим участием. Справедливости ради надо сказать, что я поочерёдно выступал то за тех, то за этих. И мне не мстили потом, все понимали — планида такая, не той я улицей прошёл, тебя не встретил, не нашёл… Потом как-то стихло. Кто сел, кто ушёл служить, кто переехал. Надо ли говорить, что в полях звали меня МопАссан? Ребёнка же я в школу отдал на новой Рязанке. Мало ли. Искусство — вещь ненадежная…
