Многоуважаемый шкаф
На днях шёл мимо шкафа для буккроссинга, который изрядно портит пейзаж и настроение, при-чём не по вине содержимого, а исключительно из-за своей очевидной ненужности и сиротливого вида. Было тем более обидно, что я, как поётся в известной песне, прекрасно помню, «как всё начиналось».
Честное слово, несчастный шкаф как будто испытывает какую-то вину из-за того, что торчит тут и всем мешает. Весь его вид как бы говорит: «Извините, что я, такой убогий, тут воздвигся! Не гоните меня прочь, пожалуйста! Может, возьмёте что-нибудь почитать? Я ведь здесь как раз для этого!».
Помню, как больше десяти лет назад, когда его там ставили, я по недоразумению попал в число выступающих на импровизированном митинге по случаю сего события. Дело было так. Я шёл мимо походкой скучающего бездельника, когда попался на глаза одной знакомой, по долгу службы как раз ответственной за торжественное открытие шкафа, был ею немедленно схвачен, скручен и, как на ам-бразуру, брошен на толпу школьников с «приветственным словом». Мысленно (хотя, может, и по-настоящему) почесав в затылке, я выдал небольшую речь, суть которой сводилась к тому, что возмож-ностей для чтения у нынешнего поколения неизмеримо больше, чем у нашего, дефицита нет ни в авто-рах, ни в изданиях, а потому вам сам бог велел читать в разы больше нас. В качестве примера я привёл знаменитого «Властелина колец», за которым в нашей районной библиотеке стояла очередь в квартал. В погоне за заветным бестселлером (тогда мы такого слова не знали), читатели готовы были мириться даже с тем, что первый том там могли дать в переводе Муравьёва и Кистяковского, а второй – Григорь-евой и Грушецкого. Не помню уж, какой из них был более ранним. Вроде других переводов в стране не было. Самую малость приукрашенная (исключительно в воспитательных целях) история про то, как ваш покорный слуга собирал третий том по листочку, ползая по библиотечному хранилищу три дня, имела среди моей аудитории бешеный успех.
– В общем, цените ваши возможности, ведь вы можете скачать всё это одним кликом, а то мы в ваши годы вон через какие приключения проходили! – закончил я свой спич. Надеюсь, не зря старался.
Потом я не единожды останавливался у шкафа. Каждый раз вид его удручал всё больше. Чтобы как-то исправить впечатление, я оставлял в шкафу что мог. Надеюсь, тоже не зря старался.
Впрочем, хочется надеяться, что всё не так безнадёжно. Вон, в Москве в конце прошлого года не просто провели акцию по обмену книгами, а ещё и выменивали их на саженцы кедра. Принёс саженец – получи книгу! Для тех, кто не понял, поясняю – чтобы было потом из чего новую книгу сделать.
А вообще буккроссинг – мировое движение, призванное подарить книгам вторую жизнь. По-русски, кстати, его ещё зовут «книговорот». История его начинается с 2001 года, хотя традиция обме-ниваться печатными изданиями существовала задолго до этого. Особенно популярно это было в годы, когда купить новую книгу было очень сложно и приходилось, как я уже рассказывал, стоять в очереди. Правда, именно шкафы тогда ставить почему-то не догадались. А один москвич вообще создал «Книж-ный приют», куда собирает книги, от которых хотят избавиться, а потом раздаёт желающим.
Так вот, очень хочется, чтобы и наш шкаф оставался частью такого важного процесса. И чтобы вслед за вышеописанным открытием не пришлось делать закрытие. А то иногда, честное слово, прохо-дя мимо, так и вспоминаешь «Улитку на склоне» Стругацких, где главный герой разговаривает с кни-гами: «Ну, что стоите? Бездельники! Разве для этого вас писали? Доложите, доложите-ка мне, как идёт сев, сколько посеяно? Сколько посеяно: разумного? доброго? вечного? И какие виды на урожай? А главное – каковы всходы? Молчите... Вот ты, как тебя... Да-да, ты, двухтомник! Сколько человек тебя прочитало? А сколько поняло?».
В общем, лучше, если это будут не Стругацкие, а Чехов: «Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твоё существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости».