Дальнобойщица : "Лучше по трассе работать, чем на трассе стоять!"

 

Встретиться с дальнобойщицей в Могилеве у нас не получилось — дома она бывает редко. Мы перехватили Оксану в Колядичах, недалеко от таможенного пункта. Разговариваем с ней, что называется, на ходу — белоруска торопится отвезти груз в Германию. Пока Оксана бодро проходит медосмотр и оформляет документы, с ней успевают поболтать почти все мужчины-дальнобойщики, которые тоже отправляются в путь, — могилевчанку здесь знает каждый. Тем более что на видную и стройную брюнетку нельзя не обратить внимание на шумной и переполненной фурами площадке. 

 

Работать дальнобойщицами в Беларуси слабому полу запрещает принятое в 2000 году постановление Совета министров №765 («О Списке тяжелых работ и работ с вредными и (или) опасными условиями труда, на которых запрещается применение труда женщин»). Но наша героиня работает на международную компанию. До этого года девушки могли сдавать на права категории СЕ, но с условием — на автомобиле без гидроусилителя, чем Оксана и воспользовалась два года назад. Сейчас это уточнение убрали. 

 

Нетривиальные профессии женщину увлекали еще с 90-х. Хотела стать проводницей — не взяли, стюардессой — не сложилось с иностранными языками. После замужества занималась детьми, а позже работала водителем троллейбуса в Могилеве. Но настоящие проблемы начались с приходом в международные перевозки — связаны они были с семьей.

— Мой супруг работает дальнобойщиком. Я его прождала дома три года, это было очень сложно: вроде я и замужем, но не при муже. Это надоело, поставила ультиматум: либо бросаешь работу, либо развод. Но он не хотел ни того, ни другого. Тогда сказала: «Я тебя научу и ждать, и догонять!» — с улыбкой вспоминает Оксана. — Пока муж был в рейсе, получила категорию С, потом Е. Приезжает — говорю: «Либо мы работаем вместе, либо разводимся, либо ты сидишь дома». Он сказал, что женщину никто не возьмет на такую работу. 

 

В 2013-м могилевчанка начала штудировать вакансии в интернете. Наткнулась на одну латвийскую фирму, связалась, запросили резюме. Тогда-то супруг и понял, что она не шутит.

— Это было осенью, лил дождь. Муж сажает меня на мотоцикл, едем в Минск в белорусский офис транспортной компании Jenty. Директор с улыбочкой приглашает меня в кабинет. Настороженно спрашивает, уверена ли я. Рассказала ему свою историю, он понял, что настрой решительный, и дал надежду: «Ну давай попробуем! Посмотрим, что из этого получится». И, как видите, получилось, уже два года кручу баранку большегруза, — говорит дальнобойщица. 

 

Муж Эдуард и Оксана стали работать в паре. Весь коллектив удивлялся, все думали, что женщина не выдержит. Первый год для нее был особенно тяжелым. Бывало, что и в Казахстане буксовала в песках, и на Урале снегом заметало — ночевала в кювете. Но не сдавалась. Вспоминая то время, говорит, что боялась неправильно оформить документы, а в остальном была счастлива: возможно, сбылась ее мечта — получить редкую для женщины профессию. 

 

— Изначально были недомолвки с супругом: и он водитель, и я. Даже легковую машину каждый водит по-разному. Вот и здесь была война из-за этого, мол, ты не так держишь руль, рано/поздно разгоняешься, — вспоминает могилевчанка.

Мужчины-дальнобойщики поначалу изумлялись, видя, что огромную фуру водит хрупкая женщина.

— Это была жуть! — смеется Оксана. — Едешь и слышишь, что по радиостанции разговаривают, спросишь дорожку — тишина… Мы с мужем начинаем шутить, мол, что, ребят, на рации деньги кончились?! Мужчины очень долго не могли привыкнуть: на стояночке выходишь — все смотрят, вытаращив глаза. Спрашивали, как я дошла до такой жизни. Я отшучивалась, мол, лучше по трассе работать, чем на трассе стоять. Многие негодовали, говорили, что женщина должна быть женщиной: семья, дом, кастрюли… Я считаю, каждый должен заниматься любимым делом, а детей я уже вырастила: старшим сыну и дочке 25 и 24 года, младшей — 17. Поначалу она расстраивалась, что меня подолгу не бывает дома, очень скучала, а теперь я ее не могу выловить даже в отпуске! 

 

За два года Оксана успела побывать в Венгрии, Чехии, Австрии, Бельгии, Польше и Германии, исколесила практически половину России, начиная от Смоленска и заканчивая Уралом. Для наблюдателей профессия дальнобойщика слишком романтизирована, но могилевчанка разом отбрасывает это:

— Какая романтика, в чем? В том, что бываешь во многих странах? Но ведь ты их все равно не видишь! Возможно, когда раньше не было автобанов, водители проезжали через города и деревни, любовались, наблюдали. Сейчас — сплошная трасса. Загрузка и выгрузка проходит всегда в рабочих районах. Если у тебя есть время (часов девять стоишь где-то в Европе), шустро выскочишь куда-то в город, галопом пробежишься по магазинам, а остальное время уходит на сон и приведение себя в порядок. А так… Это твоя работа. Раньше мама мне говорила, мол, от чего ты устаешь? Сидишь себе в кресле, плюешь в форточку, смотришь в окно. А то, что сама машина весит 20 тонн, плюс груза столько же? Дураков на дороге хватает, ты в постоянном напряжении. Дорога — это такая штука, которой никогда нельзя доверять. Эмоционально всегда очень тяжело. Становится легче тогда, когда ты приезжаешь после рейса, ставишь машину, выдыхаешь и говоришь: «Слава богу, что все удачно получилось». Никакой романтикой здесь и не пахнет. 

 

Тем не менее Оксана признается, что ни разу не пожалела о своем выборе. Бывало всякое. И уставала, и мучилась, но когда представляла другую работу, становилось не по себе. 

 

Самое тяжелое и опасное время для дальнобойщика — зима. Дороги очень скользкие, особенно в России. Наша героиня рассказывает, что ее коллеги в суровую погоду разбивали автомобили, машины заметало снегом по фары, порой груз не доходил до пункта назначения. К слову, и заработки в это время года самые низкие. Если в «продуктивное» (обычно летнее) время могилевчанка получает 1500—1800 евро в месяц, то зимой — 600—700. Жалованье дальнобойщика зависит от пробега, а в холодное время его почти нет: часто машины подолгу стоят, а простои водителям никто не оплачивает. 

 

— Бывало, что замерзали, сутками стояли на заснеженных обочинах. Но нам улыбалась удача: рядом всегда оказывалась какая-нибудь машинка, где можно было погреться. Все мы друг друга понимаем и выручаем. Вообще, в грузовике можно прожить недели полторы. Запаса топлива, воды и пищи всегда хватает. Но если «сдохла» печка, приходится спасаться у соседей, — рассказывает Оксана. 

Но морозы — не самое опасное, что поджидает водителя-международника на трассе. Самый большой риск — это бандиты, оккупировавшие дороги.

— Нам начальство говорит, что пусть лучше вымогают деньги, забирают фуру — что угодно, лишь бы водители оставались живы. Например, в Челябинской области «на бандитов» нам специально выдают деньги. Там уже это настолько узаконено, что даже в отчете помечаем: «бандиты — такая-то сумма». Мы, слава богу, всегда отделывались деньгами. Едем по челябинским дорогам, нас останавливают ребята, обколотые, страшные, видно, что наркоманы. Говорят: «Вы в курсе, что здесь дороги платные?» В курсе, — говорит дальнобойщица. 

О полноценной гигиене и питании иногда приходится только мечтать.

— Бывает, что в месяц заскочишь домой на часов девять, реже — на сутки, если очень повезет. В основном мы живем в машине: это и наш дом, и наша работа. Привести себя в порядок бывает крайне сложно. По Европе, например, всюду есть туалеты с холодной и горячей водой, там чисто и аккуратно. С душем очень большая проблема, особенно в России, поэтому у меня в кабине припасен тазик. Часто бывает, что по дороге на стоянке есть только мужской душ, тогда мужчинам в очереди говорю: «Ребята, вас много, а я одна! Ждем, пока я выйду!» Летом беру с собой много воды, ставлю на улицу — час-другой, она нагрелась, надеваю купальник и моюсь. Из косметики беру кремы, а так в основном без макияжа — нет времени. Многие мужчины также пользуются кремами или оливковым маслом — кожа всегда пересушивается. С туалетами в Европе нет проблем: там через каждые 20 минут стояночки. А в России — тем более: страна большая, природа, скажем так, позволяет! Главное, чтобы обочина была чистой и аккуратной, — смеется Оксана. 

 

Вообще, в кабине хватает всего для комфортного передвижения: здесь и два спальника, напоминающие те, что в плацкартных и купейных вагонах, и телевизор, и отсеки для документов и вещей. С пищей дальнобойщица проблем не испытывает. В кабине у женщины есть встроенный холодильник, сковорода, под спальником лежит плитка для готовки и небольшой чайник.

— Как правило, на плите варим супы, а так все покупаем. Готовить приходится в России, европейские обеды гораздо дешевле: в польской столовой, например, на наши 50 тысяч я набираю себе еды на неделю, — говорит наша героиня. 

 

Еще одна проблема — это сон. Из-за нелегкой работы Оксана и в отпуске не может спать больше четырех часов. Бывало, что женщина не смыкала глаз четверо суток.

— Как справляемся? Ляжешь на час, вздремнешь, выпьешь кофе и едешь дальше. Бывает, 2,5 тысячи километров от Минска до Екатеринбурга проезжаю за полтора суток. Ехала однажды в полусне из России в Европу, но как, не помню. Спала на ходу, шла на автопилоте. Нужно было заехать на стояночку — я ее проехала, потому что мозг почти не работал. Я видела только дорогу, что на ней происходит, но потом ничего не вспомнила. Мчалась, чтобы успеть на выгрузку, — вспоминает могилевчанка. 

 

Оксана отмечает, что она более вертко управляется со своей работой, чем мужчины. Особенно это касается оформления документов. В остальном коллеги не дают забыть, что она женщина: часто помогают ей выгружать-загружать товар. Ремонт автомобиля как таковой делать не приходится — машина у Оксаны новая. Если вдруг случилась какая-то мелкая поломка, товарищи всегда помогут. В плане вождения, по мнению дальнобойщицы, мужчины и женщины абсолютно равны. 

 

Подводя итоги своей двухлетней работы, Оксана отзывается о ней только положительно:

— С приходом в перевозки у меня появилась еще одна семья: начальство для нас как родители, коллеги — как братья. В прошлом году, например, день рождения я отмечала на работе. Я и забыла, что у меня праздник, но ребята молодцы: скинулись деньгами, накрыли шикарный стол, купили подарок, цветы. Дальнобой дал мне больше уверенности. Сначала побаивалась, что не получится, но все равно я добилась, чего хотела.