Путин теряет постсоветское пространство
"Способность объять необъятное", - единственное разумное требование, которое может выдвинуть гипотетическому кандидату в президенты России ее многонациональный народ. В эту формулировку укладывается сильный авторитарный лидер, лично контролирующий каждый захудалый муниципалитет, держащий на коротком поводке постсоветских марионеток, разруливающий кризисные ситуации на материке и вставляющий палки в колеса темнокожим нобелевским лауреатам.
Справится со всем этим только сверхчеловек, без которого не ржится рожь, овес не овсится, а электрички не ездят и подавно. Простой смертный такую ношу не осилит, рано или поздно проморгает не один так другой "чемодан без ручки".
Увлекаясь большой геополитической игрой, Владимир Путин упустил нити управления своими форпостами на постсоветском пространстве.
Внутриполитическая буза разгорается в блокадном Приднестровье – небогатом, но пророссийском, а точнее – просоветском регионе, не отказавшемся ни от символики, ни от идеологии Красной Империи.
В целом, пророссийский президент непризнанной республики Евгений Шевчук вместе со своими сторонниками вдрызг продул выборы не менее промосковской парламентской группе "Обновление", взявшей 33 округа из 43. Победители, представляющие в политическом плане центристов, а в экономическом – бизнес-холдинг "Шериф", поспешили обвинить главу государства в промайданных настроениях.
Проигравшие депутаты даже попытались собрать какую-то массовую акцию на главной площади Тирасполя. Украинские политологи ликуют, мол, недолго осталось путинским марионеткам, а их российские коллеги ухмыляются, позиционируя явление как обычное для демократических стран, к которым относится Приднестровье. По счастливому совпадению, российские военные тут же объявили масштабные учения, чего просто так не происходит. Стало быть, зыбко все в нашем анклаве, олигархические группы которого вот-вот начнут поедать его изнутри. И от того, что это будут делать бизнесмены, объявляющие себя пророссийскими, Москве и Кремлю ничуть не легче. Расколотое гражданское общество, одна часть которого имеет право называть себя правопреемниками СССР, а другая – регионом России, оказывать достойное сопротивление не в состоянии.
А "подлянки" можно ждать не только от незалежной родины Майдана, но и от Румынии, в которой проснулись имперские амбиции, распространяющиеся не только на проевропейскую часть Молдачии и кусочек Бессарабии.
Не менее тревожно для Москвы развиваются события в соседней Белоруссии. Президент Лукашенко, конечно, заручился поддержкой абсолютного большинства населения и продолжает клясться Москве в "любви и верности" до гроба. Но… пообещал электорату рыночные реформы. И проводить их собрался отнюдь не под неумелым кремлевским руководством, а под эгидой МВФ, которому палец в рот не клади и, связавшись с которым, ответить придется за каждую копейку.
Видимо, даже аргументы потенциальной закабаленности оказались для Лукашенко ничтожными, по сравнению с перспективой отвалить Кремлю еще кусочек ставшей священной для каждого белоруса независимости. Показательно, что кампания 2015-го года была первой, в которой Батька активно эксплуатировал лозунги Незалежности и чем-то напоминала ту, которую проводил президент Кучма лет 15 назад. Неслабо так эволюционировал политический дискурс в самой близкой стране, которую почти каждый россиянин по инерции воспринимает, как западную провинцию империи. Но говорить сегодня жителю Минска, особенно физически развитому, о необходимости жить вместе под единым чутким московским руководством не стоит. Можно и на "комплимент" нарваться, в том числе, очень болезненный.
Как не вспомнить, что, решая проблемы с Северными и Южными Потоками, Шредерами и Меркель, Россия 14 лет последовательно "забивала" на Киев, отсылая туда в качестве послов политических неликвидов, не проводя реальной политики, направленной на укрепление исторических и дружеских связей.
И хочется думать, что, пытаясь поставить на колени ИГИЛ в Сирии, спонсируя арабские режимы, мы не упустим Белоруссию и Приднестровье, которые при потере бдительности могут очень быстро сменить ориентацию. В самом плохом смысле этого слова.
Обозреватель Noteru.com Сергей Рунько