Ей сверху видно всё
Татьяна Владыкина работает на высоте 70 метров
На днях страна отметила День матери. Очень нужный праздник, ведь в будничной суете мы так редко говорим своим мамам, какие они у нас хорошие! По сложившейся традиции, наша газета предложила глазовчанам сделать это. Среди многочисленных откликов привлек внимание рассказ Ирины Лялиной о ее маме. Наш конкурс назывался «Супермама», и Татьяна Геннадьевна Владыкина таковой и является. Она – машинист башенного крана. Мы решили познакомиться с ней поближе.
- Не представляю, что бы мы делали без нашей мамы, - рассказывают дочери Марина и Ирина. - Всегда диву даемся, как она все успевает! Летом в огороде у нее на тридцати сотках и овощи растут, и цветы благоухают. А в лесу ни один гриб, ни одна ягода от нее не спрячется. Связанные мамой вещи завораживают своими сложными узорами, аккуратностью. С детства мы в самых нарядных вещах ходим, а сейчас и внуки без бабушкиных теплых кофт не растут.
Вязание, как оказалось, - традиционное хобби всех крановщиц. Да, стройка работает как часы, но иногда выпадают перерывы минут по пятнадцать. Что делать – спускаться вниз? Но пока спускаешься, подходит время возвращаться. Даром мастерицы время терять не привыкли, а потому достанут из рюкзачка вязание – и сидят, спицами перебирают, пока мастер не даст сигнал о возобновлении работы.
В «зимнем» рюкзачке Татьяны Геннадьевны термосок с обедом (вдруг без перерыва работать придется?), женский журнал, телефон и косметичка. Обычный набор любой офисной работницы. Да и внешне моя героиня никак от них не отличается. Никакой тебе робы громоздкой и засаленной – вместо нее симпатичный коричневый пуховик, джинсы, удобные сапожки. Шея закрыта кружевным мохеровым шарфиком, заботливо связанным ее мамой-рукодельницей, которая и сейчас, уже будучи давно на пенсии, не может и минуты просидеть без дела.
- Вы строите 17-этажный дом. 70-метровая верхотура - как вам там не страшно!
- Да я как-то не боялась никогда, - с улыбкой говорит Татьяна Геннадьевна. Она вообще, мне кажется, без улыбки не разговаривает. Очень милая, приветливая и обаятельная женщина. Простая и добродушная. Такие обычно бывают родом из деревни.
- Я сама кожильская, - подтверждает она мои предположения. - Потом мы в Парзи переехали. У нас там замечательная учительница химии была - Раиса Ивановна. Глядя на нее, я тоже захотела химиком стать, но по конкурсу не прошла. Устроилась на «Ижмаш». Там работала и токарем, и фрезеровщиком, и наладчиком. Потом попалось под руку объявление о наборе крановщиков в петергофское ПТУ, ну я туда и рванула – все-таки Питер, белые ночи, красивая архитектура!
- А свой первый кран помните?
- Помню. 10 метров – это сейчас для меня пыль, но ручонки дрожали.
- Преподаватели у нас в училище были очень хорошие. Один дядька как гаркнет, бывало: «Дуры, записывайте все, запоминайте, как потом работать будете!» Я записывала – и мне потом эти конспекты очень в жизни пригодились.
- Получается, крановщик – это женская профессия?
- Да, у нас раньше в Глазове много девочек с такой профессией было. Но ЧУС развалился, кто на другую работу ушел, кто в другой город подался. Я тоже после ЧУСа восемь лет отработала в Москве на стройке.
- А дети как же?
- Так они у меня уже взрослые: я ведь на самом деле уже очень старая, мне годков-то – у-у-ух!
Татьяна Геннадьевна скромничает. Она замечательно выглядит, и здоровья у нее хватает все и везде успевать. Почему? Потому что, наверное, по характеру незлобива, любого человека встречает с открытым сердцем, в котором нет ни грамма зависти и фальши.
Каждый день она поднимается в небо. Улыбается солнцу, видит птиц, которые иногда наглеют и вьют гнезда прямо на стреле. С рабочего места Татьяны Геннадьевны можно разглядеть Качкашур и «Ласточку». На днях она со своим краном переезжает на другой объект – достраивать дом в начале улицы Сибирской. Благородная работа, по-настоящему нужная людям. Всем нам.