Судьбе вопреки. Мария Комиссарова учиться ходить после страшной травмы

«Вы задавайте вопросы, не стесняйтесь», — говорит Маша, только что вернувшаяся после занятий в клинике. Тренажёры со специальной конфигурацией, имитирующей шаги, груз на плечи и обязательная «работа» головой — надо представлять, как напрягаешь каждую мышцу, шевелишь ногами. Хотя на самом деле их не чувствуешь. «Обычный человек проходит за день 2–3 километра, даже не замечая. По квартире, на работе, в магазине. И у него мышцы в тонусе. Но если ты обездвижен, сидишь в коляске, то начинается атрофия. Ноги моментально становятся, как ниточки. Вот почему приходится заниматься так много — 6–8 часов в день. В зале и дома продолжаю. Больно бывает. Морально тяжело. Считаю тренировочные дни — прошло уже 500. И каждый — одно и то же. Смотрю, как в кино, на других людей, которые гуляют, работают, что-то делают. А я... Но выхода другого нет. Надо. Потому что хочу ходить».

Маше было 5 лет, когда родители поставили её на лыжи. Сначала просто горка недалеко от дома в Питере, потом спортшкола, тренировки, соревнования, пьедестал на этапе Кубка мира, в 23 года — олимпийская сборная по фристайлу (вид спорта, представляющий собой некую смесь горных лыж и акробатики), Сочи-2014... где выступить так и не пришлось. Маша упала на тренировке за 6 дней до своего олимпийского старта. Скорость огромная, виражи, трамплины, волны. «Упала и упала, — говорит. — А дальше всё, как в тумане». Позвоночник, перелом со смещением. Палата в больнице Красной Поляны, в которой не слышно какофонии олимпийского праздника. Операция. Требуется ещё одна. «Тогда в больнице меня навестил президент, приехавший в Сочи. Я попросила, чтобы новую операцию мне сделали в Европе.

Мне же до этого оперировали колено в Австрии, и всё было нормально. Меня транспортировали в Германию на следующий же день. Операция вроде бы прошла успешно... А потом, знаете, так категорично по-немецки сказали: «Ходить вы больше не будете». Такое услышать страшно. Страшно не чувствовать своё тело ниже пояса. Но ещё страшнее просто смириться и посадить себя на всю жизнь в коляску. Говорили: «Давай мы тебя в паралимпийский спорт устроим». А меня эти слова обижали, что ли. Я не готова стать инвалидом. Мы стали изучать все варианты: традиционная медицина и нет, в России и за рубежом. Старалась не напороться на мошенничество. Поначалу какие-то специалисты делали многообещающие заявления, но по факту всё это оказывалось просто лечебной физкультурой — такой адаптацией к коляске. И вот в испанской клинике сказали, что готовы взяться за мой случай, увидели в организме ресурсы, за счёт которых можно восстановить подвижность. И мы решили попробовать! Первый этап реабилитации занял полтора года. И есть прогресс. На снимках врач увидел, что полностью восстановлено «пятно травмы» — такая зона на позвоночнике, где было больше всего разрушений. Я теперь могу стоять, правда, с опорой. Но немцы и такого мне не обещали. Конечно, хотелось бы, чтобы все эти сдвиги происходили быстрее. Но ничего... Мы терпеливые, упорные».

Когда Маша говорит «мы» — это она про себя и Алексея Чаадаева. Они знают друг друга почти с детства — в одни вид спорта занесло. Сначала вроде бы просто дружили, а потом... Тренеры сборной ругались: «Вся эта любовь только отвлекает от тренировочного процесса». А ребята твердили: «Это намного легче, когда рядом любящий человек». Лёша был рядом с Машей и во фристайле, и во время операции в Германии, и сейчас — все её 500 дней попыток встать на ноги. «Получается, что он бросил спорт ради меня. Так сложилось. А может, это и к лучшему? Мы же всю жизнь занимались только одним — спорт, спорт, спорт. Я много думала над тем, что произошло: случайность или нет? Не знаю. Наверное, так должно было быть. Это как бы было дано. Только дано не за что-то, а для чего-то. Может быть, для того, чтобы что-то переосмыслить, изменить свою жизнь. А может, и не только свою...

Сейчас иногда размышляю: ну почему ребята продолжают заниматься фристайлом, глядя на меня в моём положении. Ведь в российской команде есть и те, кто не очень уверенно стоит на лыжах, опыта большого нет, а всё равно ездят по опасным трассам. А потом вспоминаю про случай, который произошёл 2 года назад на этапе Кубка мира в Швейцарии. Тогда неудачно прыгнул канадец, погиб. Это было первый раз в нашей дисциплине. Конечно, все были в шоке. Но мы же после этой трагедии не закончили со спортом. Каждый, видимо, подумал: со мной этого точно не произойдёт... А с другой стороны, я не знаю, возможен ли в других видах спорта такой свой особый мир, как в горных лыжах или фристайле. Все в одном котле варятся, друг друга знают, помогают, как могут. Знаете, у нас на стене фотка висит — на горе фигуры людей выстроились так, что образовалась буква «М», и подпись: «Keep fighting Maria» (продолжай бороться Мария — анг.). Это все ребята, кто выступает на Кубке мира в нашей дисциплине, для меня сфотографились».

500 дней — это ещё и бесконечный вопрос о деньгах. Взмах хирургического ножа, тренажёр в клинике, биомеханическое тестирование, работа с пятном травмы — счёт. Часть расходов покрыли с помощью обязательных для спортсменов страховых выплат, что-то смогли собрать через мой сайт, какое-то время помогала спортивная федерация. Но случился кризис. «С финансами в федерации, видимо, начались проблемы. Я понимаю, сейчас у многих положение не из лучших. И могу сказать только спасибо за то, что для меня сделали. Как-то неудобно просить. Но нам пригодится любая помощь. Знаете, когда кто-то переводит деньги через сайт, мне обязательно приходит смс на телефон. И один раз пришло такое сообщение: «Я смог сэкономить 100 рублей на обедах в школе и перевёл вам. Извините, что так мало. Выздоравливайте». Это, конечно, невероятно. Сколько людей мне пишут, и все они верят, что у меня получится. И мы с Лёшей верим, что я встану на ноги. Буду искать любые пути, сколько бы это времени ни заняло, чего бы ни стоило. Просто так не сдамся, буду драться!»

P. S. На сайте указана вся стоимость программы реабилитации Маши. Если вы можете помочь ребятам, там же есть все реквизиты.