Вечно молодой: история театра «Старый Дом»
Июнь 2014 года. Энергетический институт УрФУ, который по старой привычке все называют «теплофак». Мужчина в летах в последний раз всматривается в темный зал, закрывает дверь и с волнением протягивает ключ человеку в спецовке: «Точно к осени успеют?» Тот пожимает плечами: «Ну, вроде». Мужчина – Николай Стуликов, режиссер студенческого театра «Старый Дом». Зал, где его труппа выступала последние десять лет, отдан под реконструкцию. И пока ни он, ни его артисты еще не знают, что играть в стенах университета им уже не доведется. С момента последнего поворота ключа в замке начинается десятилетняя история испытаний старейшего из существующих ныне студенческих театров Екатеринбурга.
В 60-е годы прошлого века в советском Свердловске нашлось бы немного вузов с собственным студенческим театром. А при Уральском политехническом институте их было сразу два: драматическая студия и театр эстрадных миниатюр. В 1966 году они объединились. Так начал свою историю будущий «Старый Дом».За 58 сезонов театр поставил 36 спектаклей. В репертуаре были Маяковский, Шварц, Булгаков, Горин. Многие из них стали призерами престижных фестивалей, большинство поставил один режиссер – Николай Стуликов. Он же возглавляет театр с 1968 года по настоящее время.Весной 2014 Стуликов получил премию свердловского губернатора за триптих «гоголевских» спектаклей: «Женитьба», «Ревизор» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Летом того же года в УрФУ началась реконструкция помещений. Театр остался без зала.«С Николаем Александровичем мы познакомились накануне его семидесятилетнего юбилея в 2014 году. Я только что был назначен на должность начальника управления по социальной и воспитательной работе. Сразу понял, что к театру он относится со всей серьезностью. Актеры для него – ученики и адепты, а сам «Старый Дом» – дело всей его жизни. Конечно, мы пошли навстречу и предложили альтернативу. Однако у него высокие профессиональные требования. Так что найти вариант, который всех бы устроил, оказалось непросто», – вспоминает проректор УрФУ Дмитрий Лоевский.Первое, что администрация предложила театру – перебраться в актовый зал главного корпуса. Когда-то давно именно в нем шли первые театральные постановки в УПИ, и режиссер хорошо знал все его слабые места. Расстояние от края сцены до задней стены здесь составляет около пяти метров. Развернуться особо негде. Для сравнения, в профессиональных театрах глубина сцены может доходить до пятнадцати метров и более. К тому же на общей площадке театру неизбежно пришлось бы конкурировать за время и ресурсы с другими коллективами. А от этого «Старый Дом» уже отвык.«Впервые мы получили отдельное помещение в конце 70-х при ректоре Заостровском. Федор Петрович был рачительным управленцем, и просто так для «драмкружка» ничего бы не дал. Пришлось пойти на хитрость. В один из его отпусков знакомый функционер от парткома (его имя пусть останется тайной) зашел к исполняющему обязанности ректора и среди вороха прочих бумаг принес наше ходатайство на помещение. Тот подмахнул все разом, и так у нас появился зал на химфаке», – делится Стуликов.В 1989, когда пришел новый ректор – Набойченко, пошли разговоры о том, что там все нужно реконструировать и переделать под компьютерные классы. Но Перестройка была в самом разгаре, а Станислав Степанович очень дорожил репутацией демократа и просто так выгнать театр не мог. Потом случился развал Союза, и всем стало не до того. Только в 2004 году труппу окончательно оттуда «попросили», но взамен дали новое место на теплофаке.В 2014 изловчиться снова у театра не получилось. Письма на имя ректора Виктора Кокшарова «спускались» обратно к Лоевскому, а тот только разводил руками: все подходящие помещения в УрФУ активно перестраивали под учебные аудитории. Уже зимой председатель регионального отделения Союза театральных деятелей Михаил Сафронов помог организовать личную встречу. Ректор разрешил пустить труппу в зал – провести репетицию. После ремонта здесь все изменилось: ряды кресел теперь перемежались партами, а в сцену вмонтировали трибуну для выступлений. Отличная аудитория, чтобы проводить заседания ученого совета, но для Шекспира и Гоголя уже как будто не подходит. «Старому дому» нужно было новое место.«К счастью, существует такая материя как престиж университета. Для ученых-технарей иметь свой театр – это такая интеллектуальная фронда перед гуманитариями. В 1969 году мы поставили «Дракона» Шварца. Сам Марк Захаров только в Перестройку поставил, а мы в 1969. И сразу нашлись профессиональные гуманитарии-«доброхоты», которые подняли крик: «Вы что! Это нельзя!» А наши физики и химики им кивали: «Спасибо, мы в курсе. Пожалуйста, уйдите». Прекрасное чувство духовного превосходства. Разумеется, от него не хочется отказываться», – поясняет Стуликов. Университету нужен театр, а театр не выживет без университета. В лучшие времена «Старый Дом» давал до 30 спектаклей в сезон. Чтобы выйти на самоокупаемость, этого мало. К тому же, большинство актеров – студенты. Конкурировать с профессионалами было бы слишком сложно. Поэтому, когда споры вокруг зала на теплофаке зашли в тупик, театр ухватился за последнее предложение ректората. Университет озвучил сумму, которую готов ежегодно тратить на сохранение старейшего из действующих студенческих театров города. Найти площадку, которая согласится за эту сумму впустить их к себе, было уже задачей режиссера.Чисто коммерческие предложения отмели сразу. «Старому дому» нужен был партнер, заинтересованный в чем-то помимо университетских денег. И такой скоро нашелся в лице театра «Щелкунчик». Сами они ставили лишь балетные спектакли и были не против чуть разнообразить репертуар. К тому же руководитель литературно-драматургической части Майя Давыдовская и сама была завсегдатаем зала на теплофаке.«С театром «Старый Дом» я познакомилась еще в конце 90-х. Как сейчас помню, это был спектакль «Кентервильское привидение», а затем еще несколько постановок, в которых меня поразила хорошая режиссерская работа и подбор репертуара. Это то, что нравится подросткам – нашей основной аудитории. Поэтому, когда я узнала, что театр ищет новую площадку, то решила, что это хорошая возможность для всех. Вот так звезды сошлись», – добавила Майя Давыдовская.Первое представление на новой сцене состоялось в апреле 2015. Поначалу все остро переживали переезд. На эмблеме «Старого дома» даже появилась приписка: «Театр в изгнании». Студентов УрФУ оказалось не так просто заманить на представления вдали от университета. Но когда каждый артист приглашал по десятку друзей, набирался почти полный зал. Сначала труппа давала в «Щелкунчике» по семь спектаклей в год, затем по шесть, еще позже по пять – на сколько хватало университетской поддержки и возможностей самих актеров. Самый опытный – Александр Лекер – выступает уже 45 лет и говорит, что театр наряду с основной работой и семьей стал для него неотрывной частью жизни. Но не у всех это так работает.«В молодости у нас был один свободный вечер на неделе. Все остальные заняты репетициями. И мы держались за театр. В 90-е он стал настоящим спасением для души. Сейчас у молодежи множество хобби и развлечений. Театр лишь одно из них. Но эта энергия молодости, которой они наполняют театр – к ней привыкаешь, от неё заряжаешься и без неё уже себя не мыслишь», – вспоминает Александр Лекер.Николай Стуликов непостоянство молодых артистов воспринимает стоически. Осенью он планирует поставить «Тень» Евгения Шварца. Репетиции можно было бы начать уже сейчас. Только во время каникул студенты часто срываются из города, и лето превращается в мертвый сезон. Но даже с такими простоями режиссер радуется, что накануне 80-летия у него остается возможность заниматься любимым делом.«В 1958 году, в 14 лет, я пришел поступать в театралку свердловского Дворца пионеров. Руководитель Леонид Константинович Диковский послушал, как я читаю свой несчастный стишок и спросил: «ну что, Коля, хочешь посвятить жизнь искусству?». А я не помню, что точно ответил, но уже тогда знал, что да, очень хочу. Поэтому дальнейшее поступление в УПИ, работа на турбинном заводе, а потом на кафедре – это все были как бы ступеньки на пути к настоящей мечте. Только в 1978, после того, как не стало родителей, я ушел с кафедры и стал заниматься только театром. Это было такое последнее преодоление. Потому что при жизни не хотел их расстраивать. Но с тех пор я был по-настоящему счастлив каждый день, который посвятил нашему театру», - рассказал Николай Стуликов.Каждую осень в УрФУ зачисляют несколько тысяч первокурсников. Пара сотен держит вступительное испытание, чтобы попасть в «Старый Дом». Три-четыре десятка доходит до репетиций. К концу первого года обучения остаются в театре единицы. У прошедших через горнило проб и прогонов в запасе не так много времени, чтобы достичь того же мастерства, что и профессиональные артисты. А именно такие амбиции, несмотря ни на что, остаются у старожилов и режиссера.Летом 2024 года УрФУ выдвинул Николая Стуликова на награждение почетной грамотой главы Екатеринбурга. Между тем, у себя дома он, активно жестикулируя, рассказывает о планах на новый театральный сезон. На стене висят снимки кумиров: тех самых Горина, Шварца, Булгакова, а также фотографии ушедших товарищей. К дверце книжного шкафа приклеена распечатанная цитата, приписываемая Черчиллю: «Успех – это умение двигаться от неудачи к неудаче, не теряя энтузиазма».Фото: предоставлено театром/Сергей Курильченко