Михаил Муромов: Мою любимую упекли за решётку на семь лет

Сам певец чудом избежал сурового наказания, отделавшись 15 сутками

18 ноября отметил 65-летие композитор и исполнитель легендарных хитов «Яблоки на снегу» и «Странная женщина» Михаил МУРОМОВ. Широкая известность пришла к нему в середине 80-х, когда ему было уже далеко за 30. Чем он занимался до этого и как пробился на эстраду - у юбиляра выяснил музыкальный обозреватель «Экспресс газеты».

- По диплому я биохимик, - поведал Михаил Владимирович. - Учился в мясомолочном институте, где моя мама возглавляла профком. Поскольку у меня была слишком бурная молодость, она меня держала под приглядом. Но на шее у нее я никогда не сидел. С 16 лет сам зарабатывал и помогал деньгами.
На первом курсе института у меня уже появился собственный автомобиль - ижевский «Москвич-412». А потом я покупал в автокомиссионке в Южном порту машины, которые сдавали туда иностранные посольства и фирмы. Одно время у меня были «Жигули», принадлежавшие до этого московскому отделению «Бритиш Эйрлайнс». Был даже канадский «форд», доставшийся мне всего за восемь тысяч рублей. Такие машины тогда продавали далеко не каждому. Но моей подружкой была замдиректора южнопортовой комиссионки - красавица Света Шевченко. Я не смог перед ней устоять. Она передо мной, видимо, тоже. К сожалению, потом Свету поймали на каких-то нарушениях и посадили на семь лет. «Ну, что же ты делаешь? - говорил я сотруднику ОБХСС, который вел ее дело. - Тебе все это зачтется в плохую сторону». В итоге у него случился инсульт, и он лет десять пролежал парализованный.

Михаил написал музыку для трёх балетов и 25 спектаклей, снялся в шести фильмах, но прославился простеньким шлягером «Яблоки на снегу». Фото Михаила ФРОЛОВА/«Комсомольская правда»

Я тоже зарабатывал не очень законным путем. Перепродавал джинсы, водолазки, туфли «Масис», разную радиоаппаратуру и пластинки. Сейчас это называется «бизнес». А тогда называлось «фарцовка» и преследовалось как уголовное преступление. Один разок я серьезно попался. Приятель меня уговорил заняться обменом валюты. И на Пушкинской улице я нарвался на оперативников, которые перед Днем милиции с целью чистки ходили по Москве под видом иностранцев. Собственно говоря, ничего обменять я не успел. Только сказал им: «Chаnge money!» Мне показали удостоверение. И я сразу сделал ноги. В принципе, они бы меня не догнали. Но в тот момент на Пушкинскую вывалила публика из Театра оперетты, Театра Станиславского и театра «Ромэн». Бежать через толпу было трудно. И я свернул во двор. А он оказался тупиковым. Пришлось сдаться.

- Мы - скаковые лошади азарта. На нас ещё немало ставят карт, - пел когда-то МУРОМОВ. Фото Евгения ВОЛКОВА

Я был готовый пряник - бери и увози! При мне было двое часов, 400 рублей и 800 долларов. А уже за само наличие валюты в то время сажали. Правда, такой статьи в Уголовном кодексе не было. Была только статья 88 за незаконные валютные операции. И на суде я так грамотно все развел, что в итоге мне вернули все деньги и приговорили меня лишь к административному аресту на 15 суток. «Вам бы адвокатом стать, - сказала мне потом судья. - Другому на вашем месте «пятерочку» легко бы влепили».
Свои 15 суток я отбывал на Петровке. Подружился там с самим начальником УВД Москвы - генералом Вадимом Самохваловым. Так как в институте я был главным редактором стенгазеты, меня ему порекомендовали как художника. Я нарисовал для него большую карту столицы 3 x 4 метра и написал несколько громадных транспарантов «Да здравствует советская милиция!». Самохвалов остался очень доволен и в качестве награды отдал мне в камеру целый поднос бутербродов, оставшихся у него после банкета.
Этим моя помощь милиции не ограничилась. Вдобавок ко всему я пробежал за Петровку эстафету по Садовому кольцу - 420 метров от Яузы до Курского вокзала. В юности я профессионально занимался спортом. В 14 лет уже был кандидатом в мастера спорта по плаванию. Выступал за деньги на профсоюзных соревнованиях от «Динамо».
А в армии мы вдвоем с приятелем плавали за всю дивизию. Меняли то трусы, то шапочки, чтобы нас не узнали. В итоге наш коллектив физкультуры занял 2-е место.

С поклонниками (2015 г.)

Роман с японкой

- Моим друганом по фарцовке был первый продюсер советской земли Юра Айзеншпис. Только я фарцевал ширпотребом. А он занимался более серьезными вещами - золотом и валютой. Подружились мы на почве любви к музыке. У Шпица была группа «Серебряные яблоки Луны», которая потом стала называться «Соколы». Он купил им обалденную аппаратуру у одного черта по фамилии Королев. И по выходным устраивал их концерты в клубе «Энергетик».
У меня тоже с 8-го класса были свои группы. Одна из них называлась «Хрустальные кактусы». Другая - «Торосы». Играли мы арт-рок, или, как тогда говорили, сайкоделик. Я был лысый и ходил в белых джинсах - настоящих «Левис деним» диагонального плетения. Джинсы и аппаратуру нам помогал доставать японец, который учился в нашем институте. Потом он стал членом нашей группы. Звали его Акира Анигава. Нет, вру, Акира Ямада. А Анигава - это у меня была подружка-японка из телекомпании NHK, вещавшей на русском языке. Она сама меня нашла. У нас с ней случилась сильная любовь. Но это было уже значительно позже - в «яблочный» период.

На горнолыжном курорте Чимбулак, расположенном в Медео (1990 г.)