В этой статье мы не будем говорить о легендарных амазонках или о скандинавских «девах со щитами», а также о провальных попытках создания чисто женских боевых соединений, вроде Ударного женского батальона Н. Бочкаревой. Не будем рассказывать совершенно уникальную историю Орлеанской Девы – Жанны д`Арк.

Нашими героинями не станут водевильные персонажи вроде кавалерист-девицы Н. Дуровой, для которой война была лишь затянувшимся маскарадом и которая, регулярно получая жалованье из казны, за все время своей службы, по собственному признанию убила лишь одно живое существо – ни в чем не повинного гуся. Не будем мы говорить и о вынужденном исполнении воинского долга, когда при осадах городов женщины выходили на стены, чтобы заменить погибших мужчин.

Героинями статьи не станут и сопровождавшие армии женщины «для войны, разврата и кухни» – античные ликсы (lixae), средневековые маркитантки и кантиньерки (от французского слова «кухарка»), прачки и банальные проститутки (часто эти профессии совмещались). Проспер Мериме писал о них:


И действительно, порой между суровыми и жестокими солдатами и женщинами этого рода вдруг «проскакивала искра», и возникали серьезные отношения.

На этой гравюре середины XVI века, возможно, изображена именно жена этого ландскнехта:


Читатели старшего поколения, вероятно, помнят знаменитый французский фильм «Фанфан-тюльпан», действие которого происходит во время Семилетней войны. Главная героиня в исполнении Джины Лоллобриджиды – дочь сержанта французской армии и находится в полку вместе с отцом.


О ее матери ничего не говорится, однако легко можно догадаться, что супругой сержанта была не «девушка из приличной семьи» – ведь в этом случае девочке не пришлось бы расти среди грубых солдат. Это, конечно, была какая-то маркитантка, умершая от болезни в одном из походов.

А вот строки из песни французских маркитанток XV века:


В 1818 году во Франции маркитантки даже получили официальный статус, каждой из них выдавались сабли – и порой, в самых отчаянных ситуациях, они действительно использовали их по прямому назначению.


Оставим в покое женщин, о которых с поразительной откровенностью в 1942 году писал К. Симонов:


Мы будем говорить о женщинах, которые оказались на войне вместе с любимыми мужчинами.

Боевые подруги

В истории можно найти сведения не только о мифических амазонках, но и о реальных женщинах, которые принимали участие в сражениях, но не в отдельных отрядах, а вместе со своими мужьями – это очень удивило столкнувшихся с кельтами римлян. Дольше всего этот обычай соблюдался в Ирландии, где только в 697 году н. э. был принят закон, освобождающий женщин от воинской службы. Именно из кельтских преданий пришли на экраны кинотеатров всевозможные «Зены – королевы воинов».

Настоящий гимн боевым подругам своих мужчин, неожиданно написал Вольтер в своей пародийной поэме «Орлеанская девственница». Вот как описывается здесь англичанка, которую убил соратник Жанны д`Арк – Ла Гир:


И такие женщины, действительно, были. Об одной из них можно узнать из трудов Анны Комниной. Дочь византийского императора Алексия I упоминает о герцогине Гаите Ломбарди, которая, «обрядившись в полный доспех», шла в бой вместе со своим мужем. Анна пишет, что вид этой дамы был очень «грозным».

В Первом крестовом походе мужей сопровождали супруги Балдуина Булонского (первый король Иерусалима) и Раймунда Сен-Жильского. Во Второй крестовый поход вместе с мужьями также отправились некоторые высокопоставленные дамы, которых возглавила супруга французского короля Людовика VII – Алиенора Аквитанская, которую называли королевой рыцарей, трубадуров и куртуазной любви.


Среди ее спутниц были жены графов Блуа, Фландрии, Тулузы и Бургундии. При этом они вовсе не были обузой, поскольку, по свидетельству Никиты Хониата, ездили верхом, носили мужское платье, были вооружены копьями, при необходимости облачались в доспехи. В общем:


В одной из хроник можно прочитать:


Во время Второго крестового похода отряд женщин находился в армии короля Германии и императора Священной Римской империи Конрада III, который выступил в путь осенью 1147 года, но уже в сентябре 1148 покинул Палестину и отправился вначале в Константинополь, а потом – на родину.

Французский поэт XIII века Пьер Жентьен в своей поэме описал рыцарский турнир, в котором с целью подготовки к крестовому походу приняли участие около 50 женщин.

В своих письмах, датированных 1383 годом, об участии в крестовых походах женщин из Генуи упоминает римский папа Бонифаций VIII.

А в одной из британских хроник утверждается, что в 1348 году в турнирах вдруг стали участвовать от 40 до 50 женщин, которые


Согласно преданию, некая Агнес Хотот в XIV веке сумела победить в поединке, в котором она заменила заболевшего отца. Примерно в это же время Ричард Шо сообщает о том, что оставшаяся неизвестной женщина победила в турнире, выступая в нем под видом рыцаря, прибывшего из Фландрии.

Впрочем, переодевшись мужчинами, вместе со своими супругами сражались не только аристократки.

Так, некая Розе Буйон, оставив двух детей, в марте 1793 года поступила вместе с мужем в 6-й батальон волонтеров Верхней Соны. 13 августа того же года ее супруг погиб, и Буйон с сопроводительным письмом была отправлена в Париж к военному министру. Конвент назначил пенсии ей и детям.

Роза Барро, которая, изменив имя на Либерте, вместе с мужем поступила во 2-й батальон волонтеров Тарна. 13 июля 1793 года она отличилась во время штурма испанского редута. В действующей армии служила до 1804 года, а затем долго жила в солдатских лагерях, в конце концов, была определена в Авиньонский филиал Парижского Дома инвалидов, где и скончалась в 1843 году в 71-летнем возрасте.

Анриетта Хейникен, любовница артиллерийского офицера Лотье Ксентраля, который во французской республиканской армии дослужился до генерала, стала его адъютантом. Однажды она возглавила отряд, захвативший прусский артиллерийский парк. В другой раз проявила решительность при подавлении мятежа 44-й бригады. В 1793 году, переплыв Рейн, доставила важное донесение. Но в 1798 году Ксентраль завел новую пассию, и Анериетта ушла из армии. В 1810 году она добилась от правительства Наполеона пенсии в 2 400 франков.

Уроженка Гента Мария-Жанна Шеллинк вместе с супругом в апреле 1792 года поступила во 2-й бельгийский батальон волонтеров. Была отмечена в приказе по армии после сражения при Арколе. Получила шесть сабельных ударов в битве при Жемаппе и огнестрельные ранения в сражениях при Аустерлице и при Йене. К моменту отставки в 1808 году получила звание су-лейтенента, а также крест шевалье ордена Почетного легиона – из рук императора. Дожила до 83 лет.

Анжелика Дюшмен отправилась на войну уже после смерти мужа, поступив в 1792 году в тот же 42-й пехотный полк. Дослужилась до звания старшего сержанта, получила три ранения, в 1798 году была определена в Дом инвалидов. Людовик XVIII в 1822 году присвоил ей звание су-лейтенанта (суб-лейтенанта), Наполеон III в 1851 году наградил ее орденом Почетного легиона.

Небоевые подруги

Однако далеко не всегда женщины участвовали в походах как полноценные его участники – очень часто они просто сопровождали своих мужей. И нередко это приводило к весьма печальным последствиям.

Яркий пример – участие Клеопатры в последней войне Марка Антония и Октавиана. Царица постоянно спорила с мужем относительно планов военных действий, настаивая на том, чтобы генеральное сражение состоялось на море, в то время как Антоний хотел сражаться на суше. Постоянные споры шли относительно действий после предполагаемой победы: Клеопатра хотела стать полноправной участницей триумфального шествия, Антоний же понимал, что это вызовет всеобщее возмущение в Риме.

Пока они спорили и ссорились, полководец Октавиана Агриппа захватил остров Левкадию и города Патрас и Коринф, отрезав армию супругов от основных баз снабжения. Накануне решающей битвы при мысе Акций в присутствии гостей Клеопатра подала мужу кубок с вином – но опрокинула сосуд на пол, заявив, что цветок, который она в него бросила, отравлен: тем самым дала всем понять, что от Антония может избавиться в любую минуту.

После этого египетские суда получили приказ вступить в бой лишь по сигналу с корабля Клеопатры – и 170 кораблей Антония вынуждены были сражаться с 260 кораблями римлян. О том, что произошло дальше, можно прочитать у Плутарха:


Марк Антоний, прыгнув в лёгкую галеру, последовал за Клеопатрой, не передав никому командования.


Несмотря на бегство Антония, корабли его эскадры отчаянно защищались в течение нескольких часов, а некоторые из них – ещё два дня. И целых 7 дней ожидала появления Антония его армия, оставшаяся на берегу.

Плутарх сообщает:


Вернемся во времена крестовых походов.

Накануне третьего из них, участвовать в нем женщинам своей буллой запретил римский папа Климент III. Однако вместе с Ричардом Львиное Сердце (сын Алиеноры Аквитанской) отправились его сестра Джоанна и невеста – наваррская принцесса Беренгария.

По этой причине лишился престола император острова Кипр Исаак Комнин, который задержал корабль, на котором плыли эти девицы, и даже посмел потребовать выкуп. Единственной милостью, которую он сумел выторговать у Ричарда, стали легкие серебряные цепи вместо тяжелых железных.

А Ричард на Кипре сыграл свадьбу с Беренгарией, и в дальнейшем она сопровождала его как законная жена.


В VIII крестовый поход отправилась супруга старшего сына французского короля Людовика IX Филиппа Изабелла Арагонская и жена брата этого короля Альфонса де Пуатье – Жанна, графиня Тулузы и герцогиня Нарбонны, которая (по линии отца) вела происхождение от дочери Ярослава Мудрого Анны. Первая из них при возвращении домой, будучи беременной, упала с лошади, родила мертвого ребенка и вскоре скончалась сама. Вторая, также на обратном пути, заболела и умерла в замке Корнето близ Сиены.

Жены (и даже дети) генералов и старших офицеров находились в армиях всех европейских государств.

В 1541 году во главе огромного флота из 360 кораблей к Алжиру направился император Карл V Габсбург. С ним находились очень хороший генуэзский адмирал Андреа Дориа и Эрнан Кортес, который год назад вернулся из Мексики. Экспедиционную армию возглавлял знаменитый герцог Альба. Карл V был настолько уверен в успехе, что пригласил принять в ней участие многих жён испанских грандов, обещая этим дамам «красивое зрелище».

Увы, во время высадки на берег близ города началась страшная буря, она продолжалась 4 дня и погубила множество кораблей, на которых погибли до 8 тысяч солдат и матросов. Кардинал Талавера сообщает:


Затем мавританская конница атаковала испанцев с окрестных холмов и почти сбросила их в море, в плену оказались три тысячи испанцев. Кортес предлагал штурмовать Алжир оставшимися силами, и шансы на успех действительно еще были. Но павший духом император приказал отступать и перед выходом в море бросил корону в воду, сказав:


Думается, что ни одна из вернувшихся из этой экскурсионной поездки дам больше ни разу в жизни не ступила на борт корабля.

После капитуляции шведской армии у Переволочной (30 июня 1709 года) в плен к русским попали около 20 тысяч человек, из них женщин и детей оказалось 1 657.

Но и Петр I разрешил генералам и офицерам своей армии взять с собой жен в печально знаменитый Прутский поход. В результате значительная часть транспортных повозок тогда оказалась занята не крупой и сухарями для солдат, а более изысканными продуктами и вином для «благородных дам». Датский посланник Юст Юль сообщает, что, когда русский лагерь был окружен превосходящими силами турок,


Можно представить, какое тяжелое впечатление производило это на страдающих от жажды и голода солдат.

В 1796 году Валериан Зубов (толковый брат самого ничтожного из всех фаворитов Екатерины II) получил должность генерал-губернатора Кавказского наместничества, и командование над 35-тысячным Каспийским корпусом. С ним он отправился в Персидский поход – для защиты находившейся на грани демографической катастрофы Грузии. Его сопровождала любовница – польская княгиня Мария Потоцкая. В данном разделе мы упоминаем ее потому, что позже, в 1803 году (после смерти мужа), она все же вышла за Валериана замуж.

Походные жены

Но далеко не все военачальники рисковали брать с собой законных супруг. Многие заводили «походных жен», и в этом, как ни странно, был практический смысл.

Во-первых, полководец подтверждал репутацию «нормального мужика», а то ведь могли подумать, что он сторонник не вполне традиционных отношений – а времена-то были не слишком толерантные. Особенно нехорошо было, если рядом с командующим вдруг оказывался какой-нибудь смазливый и не слишком мужественно выглядящий адъютант – вроде того, что был показан в фильме «Братья Грим»:


С другой стороны, уважающий себя полководец не мог пользоваться теми же маркитантками, что и его солдаты. Хотя бывали, конечно, и не слишком разборчивые, что видно на примере Марты Скавронской, но любовница не установленного количества солдат, Шереметьева, Меншикова и законная жена Петра I – исключение из правил.

И никому не хотелось, чтобы в решительный момент командующего армией больше беспокоили не действия неприятельской армии, а симптомы какого-нибудь «заболевания, передающегося половым путем».

Григорий Потемкин пользовался услугами «проверенных» девиц» – собственных племянниц, четыре из которых потом были выгодно выданы замуж. И. М. Долгорукий вспоминал об одной из них – Екатерине Энгельгардт:



А вот пятая племянница Потемкина рассчитывавшего на неё дядю «подвела» и в «благосклонности» ему отказала.

Отметим, что мужчины аристократических семей в то время регулярно вступали в брак с двоюродными сестрами и племянницами, да и просто любовные связи между ними были нередки, и потому поведение Потемкина тогда мало кого шокировало или смущало.

Не исключением был и Наполеон, который в начале 1806 года сделал ребенка Элеоноре Денюэль де ла Пленье – подруге его сестры Каролины Бонапарт.

Во время пребывания в Польше, он, то ли в 1806, то ли в 1807 году, познакомился с польской аристократкой Марией Валевской, которая, в конце концов, 4 мая 1810 года родила от него ребенка – чуть больше, чем через месяц после его бракосочетания с Марией-Луизой Австрийской, дочерью императора Франца I.

Не отставали и подчиненные Бонапарта, причем всех удивил «железный маршал» Даву, который после заключения Тильзитского мирного договора был назначен генерал-губернатором созданного Наполеоном герцогства Варшавского и завел здесь метрессу, очень похожую… на его жену! Она даже появлялась с ним на официальных мероприятиях, изображая законную супругу.

А вот Андре Массена, который во Франции имел официальное звание «спаситель Отечества» и неофициальное прозвище l'Enfant chéri de la Victoire (буквально – «драгоценный ребенок Победы», но чаще переводят как «любимое дитя победы»), так сильно не заморачивался. В апреле 1810 года 52-летний маршал был назначен командующим Португальской армией и в ставку прибыл с Анриеттой Лебертон – сестрой одного из адъютантов, которую солдаты стали называть «курицей Массены», но также и его «кулевриной»: как говорится, «наши жены – пушки заряжены».


С одной стороны – все в порядке: командующий – настоящий мужик, не евнух, не импотент и не из «этих», «противных». Однако находившаяся при армии законная супруга близкого друга Бонапарта генерала Жюно чувствовала себя уязвленной – теперь не она была «главной дамой». Начались интриги, скандалы, и нормальной обстановке в штабе это отнюдь не способствовало, тем более что французские военачальники и без того ревновали к чужой славе. Крылатыми стали слова Массены, сказанные им тогда после сражения при Фуэнтес де Оньоро:


Но и госпожа Лебертон тоже внесла определенную лепту в неудачи французской армии, поскольку её движение и действия теперь порой зависели от ее настроения и самочувствия. Описан случай, когда она в одной из деревень забыла своего попугая – и войска остановили марш, ожидая, пока отправленный за ним гусарский эскадрон не привез птицу хозяйке. В результате Массена так и не смог нанести решительного поражения английской армии Веллингтона и его союзников.

Следует сказать, что «походные жены» в годы Великой Отечественной войны были и у многих советских полководцев.

Как же к этому относились их подчиненные?

Во многом это зависело от личности и поведения временных жен полководцев. Можно сказать, что однозначно не любили всевозможных «богемных дамочек» – певичек, актрис, которые по тысячелетней традиции и в мирное время старались пристроиться в фаворитки к богатым и сильным покровителям.

Гораздо терпимее относились к женщинам, имеющим прямое отношение к военной службе. Ни о каком особенном разврате в этом случае не было и речи, и скромные «фронтовые подруги», не претендуя на долгие отношения, брали на себя неблагодарную обязанность заботы о быте своих подопечных, придавая месту их размещения хоть какое-то подобие домашнего уюта – задача, с которой трудно было справиться мужчинам-ординарцам.

Ведь прошли времена, когда полководцы брали в поход огромные шатры, фарфоровые сервизы, серебряную посуду и целый штат прислуги – от поваров до лакеев. И даже обычному полковнику по указу Петра I от 1713 года должны были передаваться в услужение 6 денщиков.

Понимал это и Сталин, который был известен личной скромностью и очень не поощрял любые отклонения от семейных и традиционных ценностей. Охранник Сталина А. Рыбин оставил такое свидетельство:


Имеются еще два варианта этого «анекдота», в одном из них речь идет о генерале Черняховском.

Узнав об отношениях Жукова с Лидией Захаровой, Сталин будто бы спросил Мехлиса, не мешает ли это маршалу исполнять служебные обязанности. Услышав ответ: «не мешает, но авторитет его подрывает», заявил:


А вот сам Жуков, по воспоминаниям знавших его людей, очень не любил «фронтовых связей» и жестоко преследовал за них.

А мы ведь помним, что и он тоже, как говорится, был не без греха. Досталось даже командующему 1-й танковой армией генерал-полковнику Михаилу Катукову, причем Жуков оформил выговор в виде официального приказа (от 1 февраля 1945 года):


А Катуков любил эту женщину, в том же 1945 году они вступили а законный брак.


И в наши дни центры комплектования некоторых стран прямо призывают девушек вступать в армию именно с целью найти мужа или хотя бы партнера.