БАМ на неведомых дорожках. Застоя не было, тут хотелось жить и работать
50 лет назад, 8 июля 1974 года, ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли постановление № 561 «О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали». Эту дату принято считать началом «стройки века» и внедрения в обиход знаменитой аббревиатуры БАМ.
Однако БАМ стал не просто огромной стройкой, а явлением, феноменом, легендой. И потому есть резон отмотать события на несколько месяцев назад и переместиться в столицу Казахской ССР, Алма-Ату, где 15 марта Леонид Брежнев на торжественном заседании в честь 20-летия освоения целинных земель произнёс речь. В финале советский лидер упомянул новый проект — Байкало-Амурскую магистраль, — который, по его мнению, будет сродни целинному: «Убеждён, товарищи, что эта стройка станет всенародной. В ней примут участие посланцы всех республик, а в первую очередь — наша молодёжь».
«Быстро увольняйся, стройка начинается!»
23 апреля в Москве начался XVII съезд ВЛКСМ, объявивший БАМ «Всесоюзной ударной комсомольской стройкой». 27 апреля, прямо с заключительного заседания съезда, туда отправился первый комсомольский отряд — 608 человек из всех союзных и автономных республик, крупных краёв и областей СССР. По сути, стройка началась ещё до официального решения о её начале.
Возможно, кое-кто скептически ухмыльнётся: мол, знаем мы эти советские «стройки века» — много пропагандистской шумихи и трескотни. И никакие «тысячи молодых патриотов» туда добровольно не ехали, рабсилу сгоняли по разнарядке. Однако в реальности всё обстояло наоборот. Над советской системой патриотического воспитания можно смеяться, но результаты она давала. Многие комсомольцы 1970-х действительно тосковали о «стройках века». Во всяком случае, Александр Бондарь, чья бригада в 1984 году уложила «золотое звено», соединившее восточную и западную части магистрали, попал на БАМ именно так: «Я работал в дистанции пути, но скучно было. Написал в горком комсомола, спросил: нет ли где-нибудь ударной стройки, на которую набирают добровольцев? Тишина... А в первых числах апреля 1974-го меня отыскали — быстро увольняйся, стройка начинается! Девчонки провожали нас как на войну... Поверх формы я носил железнодорожную шинель, так у меня пуговицы на сувениры едва не оторвали!»
Ему вторит и Валерий Бордунов, начальник 140-й мехколонны: «Ко мне начали поступать сотни писем со всех концов страны. Просились целыми механизированными бригадами. Приезжало много хороших, грамотных механизаторов. Многие приезжали семьями, хотя и жить-то на первых порах было негде...»
Прибывали ли сюда по разнарядке? Раз «дорогой Леонид Ильич» провозгласил, что стройка будет всенародной, на местах взяли под козырёк. Но и отсев был жёстким. В 1975 году журнал «Огонёк» взял интервью у одного из героев строительства, начальника строительно-монтажного поезда Анатолия Фролова, где тот выдал чеканную формулировку: «Мы не дорогу — мы людей строить будем. Обкатка поколения». Обкатку проходили не все. Тот же Бордунов вспоминал: «Улюнхан, 1975 год. По комсомольским путёвкам прибыло пополнение из Узбекистана. 35 человек, один другого краше. После беседы отсеиваем 15 человек. Впоследствии из 20 принятых на работу остаётся всего трое...»
«Делились всем»
«Приезжали ли на БАМ рвачи, которым длинный рубль был важнее всего на свете? Тоже не без этого. Вот свидетельство участницы «стройки века» Виктории Тарасовой: «Зарплата доходила до 600 рублей, в то время как средняя зарплата по стране составляла 150 рублей. Если не берёшь отпуск 2,5 года, то потом идёшь на отдых на полгода с чеком на новый автомобиль. Эти чеки и были одним из главных стимулов приезда на БАМ молодёжи...»
Вот только многие, планировавшие подзаработать и свалить на «большую землю», почему-то возвращались обратно. К 1989-му постоянное население «зоны БАМа», как тогда называли регион, составляло 1,5 млн человек.
Американский историк Кристофер Вард, специалист по позднему СССР, утверждал, что БАМ замышлялся как «панацея от брежневского застоя» и с этой задачей не справился. Спорить с очевидным бесполезно, но иногда взгляд со стороны помогает прояснить суть. Пусть БАМ и не стал панацеей для всей страны. Но для значительной доли молодёжи он был своего рода заповедником, где не было никакого застоя.
Положим, отсутствие в «зоне БАМа» такого явления застоя, как дефицит товаров, обеспечивалось извне. ОРСы — отделы рабочего снабжения — по указанию сверху доставляли в магазины магистрали всё, вплоть до джинсов и дублёнок. Но самое главное — та особая атмосфера БАМа, о которой с ностальгией вспоминают участники «стройки века», — было создано внутри. Молодые люди с высокой мотивацией, гордые своей причастностью к настоящему большому делу и воспитанные соответствующим образом, составили костяк БАМа. И аккумулировали вокруг себя себе подобных. В итоге в «зоне БАМа» сформировалось особое общество — таким, наверное, и должен был стать «идеальный Советский Союз».
Историк Татьяна Воронина в своей работе «Память о БАМе» приводит слова одного из участников строительства: «Кто впереди шёл, работал на трассе, все на дружеском отношении были. Делились всем. "Надо? На тебе!” Если что, кто-то обязательно поможет, никто ни у кого не украдёт. Как из палаток оно шло, так потом всё и сложилось — мы, которые здесь остались, уже жили по тем правилам, что были заведены...»
Фантасты братья Стругацкие, описывая светлое будущее, говорили: «Мы создавали мир, в котором хотелось бы жить и работать». БАМ стал живым свидетельством того, что такой мир можно создать в реальности.
Кстати
Бэби-БАМ
Кто-то приезжал на БАМ семьями, а кто-то создавал их прямо на магистрали. Ведь там строили не просто железнодорожные пути. Строили посёлки и города со всей инфраструктурой — больницы и поликлиники, школы и детсады, клубы и кинотеатры... Так что ехали на БАМ не только суровые мужики, проходчики и лесорубы — ехали ещё и барышни. И не по комсомольским путёвкам — на пике строительства число самостоятельно прибывших достигало 70%. В основном это была молодёжь в возрасте до 30 лет.
Всё это привело к любопытному результату. Детей на БАМе родилось в 2,5 раза больше, чем ожидалось! На 1 тыс. человек приходилось 22 малыша, в то время как в среднем по стране рождаемость не превышала 18. Доходило до курьёзов. Вот свидетельство Дениса Таскина, родившегося и выросшего на БАМе, в посёлках Кувыкта и Верхнезейск: «Когда к нам в гости приехала бабушка, это вызвало большой ажиотаж у моих друзей: они до этого никогда не видели пожилых людей».
Мнение эксперта
Исполнительный директор Института экономики роста им. Столыпина Антон Свириденко:
— Мегастройки Сибири и сегодня требуют много рабочей силы. И люди из регионов активно нанимаются туда, работают вахтами. Но сейчас другая страна, другое общество. Если на БАМе много было тех, кто «ехал за туманом», то теперь едут за деньгами. Запустить аналог БАМа вполне реально и сейчас. Но для этого проект должен иметь межгосударственный статус, например, в рамках БРИКС, чтобы в нём участвовали строители из разных стран. Всех участников надо обеспечить хорошими подъёмными и мощной пиар-поддержкой. Тогда люди отправятся туда и за деньгами, и за славой, а наиболее толковые будут быстро делать успешную карьеру.
Тулупы, тушёнка и домик на брусничной поляне
2024 год для челябинцев Валерия и Веры Кузьминых особый вдвойне. Во-первых, они отмечают золотую свадьбу. Во-вторых, на эти дни приходится юбилей дороги, которая определила всю их жизнь.
Свадьба на 4-м курсе
Они вместе учились в Институте инженеров железнодорожного транспорта в Свердловске. Жили в общежитии, дружили. Свадьбу сыграли на 4-м курсе. Весёлую, деревенскую — на родине у Валеры, в посёлке под Свердловском. «А у нас потом фамилия и инициалы одинаковые были с Верой, — улыбается Валерий Владимирович. — На 5-м курсе в ведомости стояло В. В. Кузьминых. Кто лучше предмет знает, тот и идёт сдавать».
Большая стройка уже тогда притягивала молодых. Окончив институт, Валерий доехал до станции Большой Невер. А потом офицеров-железнодорожников высадили с вертолёта посреди леса и расселили по палаткам. Вера осталась дома: ждала ребёнка. Но мечта о БАМе не давала покоя и ей. И когда её мама согласилась остаться нянчиться с внуком Женечкой, Вера поехала к мужу.
Обоим тогда было чуть за 20. Вера вспоминает, как ходила в минус 56 на работу. Если ресницы склеятся на морозе и вовремя не заметишь — приходилось их отдирать друг от друга.
Продуктовые пайки выдавали бесплатно. «Еды было полно, — рассказывает глава семьи. — Но продукты были сухие или консервированные, замороженные. Картошка — только летом. Фруктов и овощей не было. Тушёнка, сгущёнка, масло сливочное килограммами. Его не ел никто, ребята принесут — Вера торт сварганит на всех. Зарплата была хорошая — коэффициент, доплаты. Обеспечены мы были от и до».
Она приехала на БАМ со швейной машинкой. Так и повелось — жена шила и вкусно готовила (например, котлеты из тушёнки). А муж обеспечивал семью и ценил быт, устроенный руками любимой.
Мох под ногами
Жили в половине вагончика. Потом дали домик на сваях. Рядом — брусничная поляна. Летом Вера собирала ягоды, варила кисель — хоть какие-то витамины.
Из мебели — кровать да несколько табуреток. Она вспоминает, как сама сколачивала нехитрый скарб из старых досок... «Наш полк — три ряда офицерских домиков, — рассказывает её супруг. — По улице ходили одетые так, что одни глаза открыты. Вера себе перешивала мой тулуп». А солдаты-призывники на этом холоде строили дорогу круглосуточно. «Взрослели там моментально, — говорит Вера Витальевна. — 18 лет, а такие испытания».
Валерий Владимирович не идеализирует стройку. Он сам, молодой лейтенант, старался относиться к парням по-отечески: «Как-то подходит солдат и говорит: "Товарищ лейтенант, я описался”. Даю команду — дуй на второй этаж греться, сушиться, переодеваться. Трубу топили круглые сутки в палатке, чтобы хоть чуть теплее было».
Кинотеатр был под открытым небом. Под ногами мох. Все сидят на табуретках в полушубках, смотрят фильм... «Нам хотелось же хорошо одеваться, — улыбается Вера Витальевна. — Идём мы на концерт самодеятельности в резиновых сапогах, а под мышкой несём туфельки, переобуться — как в "Девчатах”, помните, сцену с валенками?»
С БАМа они вернулись в Шадринск и связали жизнь с железной дорогой, у пары родилась ещё и дочь Ольга. Валерий сделал карьеру — от помощника машиниста до главного ревизора по безопасности движения. Профильных наград у него столько, что хватит на целую Доску почёта.
Слава из деревни Пушлей
«Ладно, поедешь на третьей полке», — сказали мне в ЦК комсомола. Я был счастлив. Хотя уже готов был сам отправиться на БАМ за свои деньги«, — рассказывает Герой Соцтруда Вячеслав Аксёнов.
Он родился в многодетной семье сельских учителей в деревне Пушлей Горьковской (ныне Нижегородской) области в 1950 году. С детства полол грядки в огороде, носил воду, колол дрова, косил траву, чистил снег. Летом мать поднимала его и старшую сестру Таисию в 4 утра, шли за земляникой. Потом Слава и Тая отправлялись за 20 километров продавать её на рынок в город Кулебаки.
После техникума в Муроме стал контролёром на радиозаводе. Скучно... О БАМе ему сказал взрослый коллега. «Собрал документы, и очень быстро пришёл вызов», — говорит Аксёнов. За день уволился с работы, отправил письмо родителям. Приехал во Владимир к поезду, а отряд уже убыл в Москву.
А потом были грандиозные проводы в столице двух составов с 600 первыми бамовцами — так началась новая веха в жизни 24-летнего Славы. Ребят забросили в тайгу, где они рубили просеки. Аксёнова выбрали бригадиром. «Помню, уезжал с завода, коллеги говорили: "Поработаешь годика три — и вернёшься”. Не вернулся. Хотелось пройти этот путь до конца вместе со своими ребятами».
Были на БАМе и беглецы, которые не выдерживали трудностей. Уезжали «по-тихому». «Вертолёты назад не брали, так они на плотах спускались по Таюре до Лены и пересаживались на поезд: тогда на этом участке железнодорожная ветка уже была проложена», — рассказывает ветеран.
Звезду Героя Социалистического Труда он получил 40 лет назад. На памятном фото видны его сосредоточенное лицо и тяжёлый взгляд. «Да просто радикулит скрутил, стоять не мог», — улыбается Аксёнов.
В свою будущую супругу Аннушку, помощницу поварихи, Вячеслав влюбился с первого взгляда. Однажды на улице, когда девушка вышла за хлебом, бородатый мужчина пригласил её в кино. «Забежала к брату (он тоже на дороге работал), говорю: «Мужчина, которого я не знаю, называет меня по имени и зовёт в кино». Брат, посмотрев в окно, сказал: «Это Славка Аксёнов. Соглашайся», — рассказывает Анна Филипповна.
Через три месяца сыграли свадьбу. Вырастили дочь и двоих сыновей, вместе уже 47 лет. В 1993 году, после развала СССР, семья переехала в Красноярск.
В апреле этого года Аксёнов был приглашён на встречу Владимира Путина с ветеранами БАМа. Президент подчеркнул, что магистраль сделала возможным разворот России на Восток. «Абсолютно точно сказано, потому что мы прокладывали не просто железную дорогу, а дорогу для новой жизни», — согласен Вячеслав Иванович.