Как при царе-миротворце Александре III Россия отвечала на английские провокации

Кого считать наиболее полезными для страны политическими руководителями? Тех, кто сделал Россию крепче, больше, сильнее. Во всех смыслах.

Именно поэтому в советский период я считаю наиболее значимым руководителем Иосифа Виссарионовича Сталина. А в период Российской Империи? Мое мнение, лучший царь — это Александр Александрович Романов. Император Александр III. Царь-миротворец. Он правил с 1881 года (после убийства отца «борцами за свободу») по 1894 год, когда он скончался. По моему мнению, от отравления.

Период правления Александра III – наименее изучен. Почему? Потому, что не было войн. И потому, что после него наступила катастрофа 1917 года, затмившая все в нашей истории.

Боевые потери русской армии времен этого государя… 11 человек. И здесь не обошлось без наших “британских партнеров”. Россия и Великобритания вели сложную “большую игру”. Мы двигались в Среднюю Азию, англичане беспокоились за Индию и Афганистан, который лежал между ней и владениями “белого царя”.

Прекрасный и подробный рассказ о том ЕДИНСТВЕННОМ военном конфликте времен Александра III, после которого англичане попытались было погрозить нам военной силой, нужно прочитать каждому. После того, о чем вы сейчас узнаете, британцы попытались надавить на нашего царя, демонстрируя готовность двигаться к войне. Государь не испугался ни на минуту и повелел привести в полную готовность Балтийский флот. А на предложение наказать генерала Комарова (о подвиге которого ниже), он ответил так: “Я единственный судья тому, насколько верно выполнено мое повеление”.

И… наградил генерала золотым оружием.

А англичане… сдулись.

А потом царь-богатырь… вдруг и очень быстро сгорел за считанные месяцы…

Источник: http://regnum.ru/

«Кушка: граница империи

Юбилей забытых кризисов. 1885 год

Кушка. Самая южная точка Российской империи и СССР. Памятный крест

2 (14) марта 1884 года, после одиночного незначительного сопротивления, оказанного противниками русской ориентации, в Мерв — центр одноименного оазиса в Туркмении — вошли русские войска во главе с ген. Комаровым. Немедленно последовало освобождение рабов. Их оказалось около 700 человек — текинцев, персов, подданных Бухары, которые получили возможность вернуться на родину. Набеги за рабами на Хорасан прекратились. Вскоре здесь появилась поговорка: «Белый Царь послан Аллахом, чтобы защитить от туркмен».

Вслед за Мервом последовало признание русского подданства другими туркменскими племенами. Теперь «мервозность» британского МИДа только усилилась. Вернее, по меткому замечанию бельгийского военного обозревателя, ее заменил кошмар видений русских угроз Герату. В Англии вышла масса публикаций, запугивавших общественное мнение страны близостью русской угрозы британской Индии. «Мерв был завоеван, — гласила одна из таких брошюр, — но Александр III потерял то, что он не сможет никогда вернуть — доверие английского народа.» В парламенте открыто заявляли о том, что раз Герат отстоит от Мерва на 240 миль, а от Кветты — на 514, то судьба Герата теперь полностью находится в руках России. Крепостные укрепления города к этому времени полностью устарели и не могли выдержать современной осады (в 1884—1887 их начали приводить в порядок под руководством англичан). По их мнению, жители региона просто ненавидели афганских солдат, которые вели себя в городе нахально и высокомерно.

«Как бы гарнизон храбро ни сражался под защитою тех высоких верков, которыми город гордится, — отмечал один из британских специалистов по региону, — нет сомнения, что симпатии населения, если история прошлого что-нибудь значит — будут на стороне того, кто сумеет освободить его от ига афганцев, а потому позволительно утверждать, что при известных обстоятельствах племена на северо-западной границе Афганистана станут на сторону русских». В Туркмении с 1880 г. продолжалось активное железнодорожное строительство. Оно также не прошло мимо внимания Лондона. 217 верст, уже протянувшихся от побережья Каспия до Кизил-Арвата, были, по мнению британской прессы, явным свидетельством подготовки русского похода на Индию.

Вскоре эти страхи получили зримое, как казалось, подтверждение. Так как граница туркменских племен с Афганистаном не была точно определена, а Кабул считал часть туркменских племен своими данниками, то возникла проблема, тем более серьезная, что спорными оказались территории, лежавшие на пути в Герат, самом удобном направлении для движения к Хайберскому перевалу, в Британскую Индию. Прежде всего речь шла об оазисе Пенде, населенном туркменами-сарыками. Позиция Британии была простой и последовательной — Лондон полностью поддерживал притязания эмира, считая их абсолютно естественными и исторически обоснованными. Следует отметить, что ранее британцы не были категоричными в утверждении принадлежности окраин Афганистана.

«В странах, которые никогда не были научным образом описаны, — гласил доклад по данному вопросу генерал-губернатору Индии от 20 мая 1870 г., — и границы которых более или менее подвержены подвижкам, может быть трудно описать границы с абсолютной точностью.» Правда, и тогда последнее утверждение не имело отношения к Вахану и Бадахшану, который англичане с абсолютной точностью считали историческими землями Афганистана. Возникшую еще в начале 70-х гг. проблему трудно было разрешить. «В Средней Азии, — докладывал князю Горчакову 29 ноября (11 декабря) 1872 г. ген. Кауфман, — другого средства нет к разузнанию какого-нибудь географического или политического обстоятельства, как личное расследование или наблюдение на месте. К этому средству я до сих пор не прибегал; командирование в те страны русского чиновника, хотя бы под предлогом научных исследований, могло наделать тревогу в Афганистане и возбудило бы подозрение и опасение в ост-индском Правительстве».

Генерал-губернатор считал оптимальным решением признание независимости Бадахшана и от Бухары, и от Афганистана и создание таким образом нейтрального пояса между сферами влияния Англии и России. Британские власти подобный подход не устраивал с самого начала. Причина была проста — после перехода Бухары в сферу русского влияния в Лондоне опасались, что Индии можно будет угрожать через наиболее высокогорный массив региона, практически и в настоящее время недоступный для сколько-нибудь значительных войсковых масс. Россия, со своей стороны, категорически отказывалась признавать право на эти территории за Кабулом, и в результате несколько лет прошло в вялой и бесплодной переписке между Лондоном и Петербургом, в ходе которой, кстати, вопрос о северо-западных границах Афганистана почти не затрагивался. Лишь только в 1874 г. британские власти начали опасаться того, что разгром среднеазиатских ханств вызовет миграцию туркмен в Герат, что может поставить эмира в сложное положение. Тогда в Лондоне боялись, что неконтролируемые кочевники вызовут пограничный конфликт.

15 (27) марта 1884 г. в Берлине было продлено на трехлетие австро-русско-германское соглашение 1881 г. Это имело важнейшее значение для России в ближайшем будущем. В районе оазиса Пенде афганцы в июне 1884 г. арестовали русского путешественника. Последовал резкий протест русских властей, и арестованный был освобожден. Инцидент был улажен, но не демаркированная граница вызывала опасения. Начались русско-британские переговоры о проведении русско-афганской границы на пространстве длиной в 400−450 км. По требованию Англии решение этого вопроса было поручено уполномоченным на местах. При этом в Петербурге считали, что образованная комиссия по границе должна провести картографическую съемку местности и описать район разграничения, наметив проекты его раздела, которые должны были окончательно решиться соглашением между Россией и Великобританией. Лондон предполагал, что вопрос о границе будет окончательно решен именно на месте. Под видом английского отдела разграничительной комиссии был прислан целый отряд — 1019 чел. с обозом из 1276 верблюдов и 774 лошадей. Топографов в нем было только 28.

Британцы заверяли эмира в своей поддержке и призывали его действовать энергичнее, уверяя, что в какой бы спорный пограничный пункт он не отправил своих солдат, русские не посмеют их тронуть. Афганскому командиру было приказано эмиром не предпринимать ничего без совета английских офицеров. Самого британского отряда на спорном участке границы не было, но туда были посланы военные советники. Их присутствие скоро дало о себе знать. В начале января 1885 г. афганцы, пользуясь немногочисленностью наших постов, активизировались на границе. Необходимость что-либо предпринять заставила ген. -л. А.В. Комарова сформировать сводный отряд из 4 рот и 4 горных орудий. 22 января (1 февраля) он вышел из Ашхабада и 4 (16) февраля прибыл в Мерв, где к нему присоединились 2 казачьи сотни и 3-й Туркестанский линейный батальон. В Туркмении в это время шло активное железнодорожное строительство, но Мерв был соединен с Ашхабадом только 30 июня (12 июля) 1886 г.

Мелкие столкновения на границе начались уже в феврале 1885 г. В марте 1885 г. афганцы, подстрекаемые английскими представителями, начали стягивать свои отряды к реке Кушка. Вслед за этим последовали провокации на переговорах о разграничении на Кушке. Ген. Комаров распорядился избегать столкновений. На русском, левом берегу находилось всего три русских поста по нескольку человек в каждом. Афганцы немедленно приняли сдержанность за слабость. Они построили несколько редутов, подходили к русским постам и начинали оскорблять часовых. Отсутствие силовой реакции явно раззадоривало. Столкновение было явно неизбежным, и солдатам было роздано по 120 патронов и на 2 дня сухарей. 14 (27) марта посты были усилены, проведена подготовка к переправе через реку. Афганцы ответили гораздо более внушительной демонстрацией силы. Их всадники кричали, что они — не туркмены и покажут, что они не трусы. Очевидно, в доказательство этого афганские часовые появились на русском берегу реки.

17 (29) марта Комаров отправил командиру афганцев письмо, в котором предлагал в течение дня вывести посты с левого берега Кушки и с правого берега Мургаба до впадения в него Кушки. В ответ афганцы начали усиливать эти посты и активно окапываться. Английская миссия, которая должна была играть роль посредников, от активных действий воздержалась, афганцы, в свою очередь, кивали на англичан, без санкции которых они якобы не могли действовать. Вечером Комаров собрал офицеров и заявил: «Государь Император приказал стать прочно на Кушке у Таш-Кепри. Афганцы, занимая этот берег Кушки своими постами, все более и более продвигаются вперед, охватывая наш отряд с обеих сторон, что терпимо быть не может. Переговоры, которыми я желал прийти к мирному исходу дела, не дали желаемых результатов, почему я решил завтра с рассвета атаковать позиции афганцев.»

18 (30) марта афганский отряд силой 2600 всадников и 1900 пехотинцев начал переходить в пределы спорной территории. Предложение вернуться было проигнорировано, и 18 (30) марта ген. А.В. Комаров разбил и отбросил афганцев. Их потери были велики. В тылу у афганцев была река с отвесными берегами и единственный мост длиной в 20 и шириной в 5 метров. Кушка, приток реки Мургаб, большую часть года не широка (6,5−7 метров) и повсюду проходима вброд, летом она полностью пересыхала. Но весной — с середины февраля по начало апреля — она наполнялась водой с гор и становилась опасным и бурным потоком. Афганская пехота была вооружена пистонными ружьями, в сырое время они давали большое количество осечек, что сказалось в ходе боя.

Весьма успешно и эффективно показала себя винтовка системы Бердана. Огневой бой был исключительно энергичным. Был сделан 122.021 выстрел, примерно по 85−95 на винтовку. Оборонявшиеся были подавлены огнем и отступили на мост, при входе на котором под огнем началась паника и давка. Вместе с русской пехотой храбро сражалась туркменская конная милиция. После первой неудачи она успешно контратаковала и преследовала противника.

Афганцы храбро сражались — в плен попало всего 17 раненых и 8 здоровых солдат — но все же вынуждены были бежать, бросив свою артиллерию — 4 полевых и 2 горных английских и 2 горных афганских орудия. Энергичного преследования бежавших все же не было — несколько дней перед боем стояла сырая погода, шли дожди, днем пошел снег, земля под копытами коней превратилась в грязь. Мост через Кушку и левый берег реки был завален трупами афганских солдат. Дорога отступавших в Герат также представляла страшное зрелище. Выпавший снег и начавшиеся морозы довершили разгром афганского отряда — до крепости добралось около 1 тыс. чел. Отряд Комарова потерял убитыми 1 офицера и 10 рядовых и ранеными 3 офицера и 29 рядовых.

На следующий день после боя генерал отправил Военному министру телеграмму: «Нахальство афганцев вынудило меня, для поддержания чести и достоинства России, атаковать 18 марта сильно укрепленные позиции их на обоих берегах реки Кушка. Полная победа еще раз покрыла славою войска Государя Императора в Средней Азии. Афганский отряд регулярных войск силою в 4000 человек при 8 орудиях, разбит и рассеян, потеряв до 500 человек убитыми, всю артиллерию, два знамени, весь лагерь, обоз и запасы. Английские офицеры, руководившие действиями афганцев, но не принимавшие участия в бою, просили нашего покровительства; к сожалению, посланный мною конвой не догнал их; они были увезены в Баля-Мургав бежавшею афганскою кавалериею. Афганцы сражались храбро, энергично и упорно, оставшиеся в крытых траншеях даже по окончании боя не сдавались; все начальники их ранены или убиты». Руководство со стороны англичан действиями афганцев было доказано показаниями пленных и документами.

Местные туркмены — племена сарыков и текинцев — торжествовали. Они ненавидели афганцев и радовались их поражению. Несколько дней хоронили убитых. Разгром был полный. Такой сокрушительный успех 1,5-тысячного русского отряда при 4 орудиях произвел большое впечатление не только на Кабул. Не меньшее впечатление произвел и последовавший дружеский жест Комарова. 20 марта (1 апреля) он обратился к губернатору Герата с письмом, извещая его о том, что всем раненым афганцам оказывается нужная помощь, а все убитые были похоронены мусульманами с соблюдением мусульманского обряда погребения. «Вы можете быть спокойным, — добавил генерал, — я добился того, чего желал, и даже не переношу своего лагеря через Кушку. Остаюсь с афганскими войсками и подданными в добрых дружественных отношениях, без всякой враждебной цели.» Столкновение, само по себе почти ничтожное, демонстрировало центральной Азии, на чьей стороне сила. К Комарову начали обращаться делегации разных племен с просьбами о покровительстве. Конфликт пришел неожиданно — работа англо-русской комиссии по делимитации должна была привести к решению спорных вопросов. Тем сильнее была реакция на новости.

«Известие об этом событии произвело сильнейшее впечатление в Англии. — Сообщал своим читателям «Вестник Европы». — Нанесенный афганцам удар был принят англичанами на свой счет и не без основания. Дело в том, что одновременно с столкновением на Кушке происходили торжественные празднества по поводу свидания эмира Абдурахмана с индийским вице-королем Дёфферином (имеется в виду Фредерик Дафферин — А.О.), причем официально выражалась решимость Англии защищать Афганистан от всяких внешних нападений.» Эмир Афганистана 9−31 марта действительно гостил в летней резиденции вице-короля Индии — Равал-Пинди. Он прибыл туда по приглашению вице-короля, который попытался получить разрешение на пропуск британских войск через территорию Афганистана. Здесь эмира и застала новость о бое на Кушке.

По словам Абдурахман-хана, он сделал это для того, «чтобы показать русским, что я друг англичан…» На встрече с Дафферином, где и был решен вопрос об оказании материальной помощи Афганистану, его эмиру был вручен почетный меч. Картинно взяв его в руки, Абдурахман заявил: «Этим мечом я надеюсь смести любого врага британского правительства» Это обещание было тем более важно, потому что после боя на Кушке авторитет Англии в Афганистане был серьезным образом поколеблен. Возмущению Лондона не было границ. Выступивший в палате общин Гладстон обвинил Россию в агрессии против Афганистана и получил почти единодушную поддержку в запросе правительства на экстраординарные расходы — 1 млн. фунтов. 27 апреля парламент вотировал на военные расходы уже 11 млн. фунтов. Русско-английские отношения вступили в глубокий кризис, в британской прессе начались традиционные стенания об угрозе Герату, куда якобы готов вот-вот вторгнуться отряд Комарова.

Весьма характерно, что в 1884 г. в Англии была издана работа ген. Чарльза Мак-Грегора «Оборона Индии», в которой говорилось о необходимости жесткого противостояния планам русской агрессии в Индии. Мак-Грегор считал захват Герата первым шагом русского завоевания этой важнейшей британской колонии и призывал к системному противостоянию России по всему периметру ее границ, и, в первую очередь, на Босфоре. Передовой позицией британской обороны Индии признавался Афганистан, а ключом к нему — Герат. Генерал утверждал: «…занятие Герата русскими представляет крайнюю опасность для британской власти в Индии.» Мак-Грегор призывал к союзу с Германией, Турцией и Персией и нанесению удара по владениям России в Закавказье и на Кавказе. «Я торжественно свидетельствую свое убеждение в том, — обращался он к читателям, — что никогда не может произойти настоящего решения русско-индийского вопроса, доколе Россия не будет выбита из Кавказа и Туркестана.» Публикация вызвала раздражение официальных властей, но после Кушки высказанные в ней мысли многим показались откровением.

Лондон отдал приказ об усилении англо-индийской армии, увеличив численность британского контингента на 11 тыс. чел., подняв ее, таким образом, до 70 тыс. с 414 орудиями, а туземного контингента — на 12 тыс. чел., подняв его до 128.636 чел. Общая численность англо-индийской армии к этому времени составила 220 400 чел., 33% из которых были англичанами. Практически вся артиллерия после восстания сипаев была сосредоточена только в европейских частях. 1/3 офицеров туземных частей были британцами, индийцы командовали ротами и полуэскадронами. Вся англо-индийская армия делилась на три группировки: Бенгальскую, Бомбейскую и Мадрасскую армии. Свои армии содержали и местные князья, но, как правило, это были феодальные ополчения, плохо обученные и вооруженные, которые годились только для поддержания порядка на своих территориях. Весной 1885 г., то есть в разгар кризиса, было принято решение о формировании действующей армии в составе двух армейских корпусов (25 тыс. британцев и 31 тыс. туземцев) и резервной дивизии (6 тыс. британцев и 13,5 тыс. туземцев) для обеспечения тыла.»

P.S. С подвигом генерала Комарова связана и одна красивая легенда, которая активно тиражируется с тех пор. Англичане не были захвачены Комаровым. По легенде их схватили, выпороли и отпустили. И вот Александр III прислал схватившему и якобы выпоровшему “партнеров” офицеру телеграмму, с поздравлением с чином полковника. И приписку: “Повесил бы, был бы генералом”.

Увы, это легенда. Этого не было.

Политика куда более тонкая вещь…

Оригинал размещён в моём блоге.