Что скрывают русские летописи

Русские летописи - уникальный историографический феномен. Именно по ним мы знаем о раннем периоде нашей истории, но по сей день исследователи не могут прийти к единому мнению, как об их авторстве, так и об их объективности.

«Повесть временных лет», какой мы ее знаем, или вернее не знаем, - это сплошная череда заковыристых загадок, которым посвящены сотни научных трактатов, в которых светлые исторические умы тщатся их разгадать.

А вот на поверхности - четыре. И, собственно, на повестке дня они стоят века этак два (как минимум). И до сих пор не получили окончательного разрешения.

Что это за загадки? - Кто автор? Где Начальная летопись? Далее любимый русский вопрос – Кто виноват? Применительно к «Повести» - в фактологической путанице. И, наконец, подлежит ли сей древний Свод восстановлению? Но сначала, что такое летопись?

Чисто русское явление. Мировых аналогов среди литературных жанров ей нет. Само слово происходит от древнерусского «лето», что означает «год». То есть летопись – это то, что создавалось «из года в год». Складывалась она не одним человеком и не в одно поколение. В ткань современных авторам событий вплетались древние сказания, легенды, предания и откровенные домыслы. Трудились над летописями монахи.

Наиболее распространенное название «Повести» сложилось из начальной фразы: «Се повести временных лет…» В научной среде в ходу еще два названия - «Первоначальная летопись» или «Несторова летопись».

Но некоторые историки всерьез сомневаются в том, что монах Киево-Печерской лавры вообще имеет хоть какое-нибудь отношение к летописному своду о колыбельном периоде русской нации. Академик А.А. Шахматов отводит Нестору роль переработчика Начального свода.

Что о нем известно? Имя вряд ли родовое, поскольку был он монахом, значит, в миру носил другое. Что приютила его Печерская обитель. В ее стенах и своершал свой духовный подвиг трудолюбивый агиограф конца XI - начала XII веков. За что и был канонизирован Русской православной церковью в лике преподобных (т.е. угодивший Богу как раз монашеским подвигом). Прожил где-то 58 лет и по тем временам полагался глубоким старцем.

Историк Евгений Демин отмечает, что «точных сведений о годе и месте рождения «отца русской истории» не сохранилось, нигде не записана и точная дата его смерти». Хотя в словаре Брокгауза-Эфрона фигурируют даты: 1056-1114. Но уже в 3-м издании Большой советской энциклопедии они исчезают.

«Повесть» считается одним из самых ранних из дошедших до нас древнерусских летописных сводов начала XII века. Зачинает свое повествование Нестор сразу с послепотопных времен. И следует за исторической канвой вплоть до второго десятилетия XII века – то есть до финала своих собственных лет. Однако на страницах самой «Повести» имени Нестора или не было,  или не сохранилось.

Авторство устанавливали косвенным путем. С опорой на фрагменты ее текста в составе уже Ипатьевской летописи, что начинается как раз с безымянного упоминания ее автора - черноризца Печерского монастыря. Далее – в послании другого печерского монаха, Поликарпа, к архимандриту Акиндину, датируемом XIII веком, прямо указывается на Нестора.

Современной наукой отмечается и не совсем обычная авторская позиция, что сопутствует вязи сказаний по ходу всей летописи – это смелые и обобщенные допущения. А манера несторовского изложения историкам известна. Так как авторство его «Чтения о житии и о погублении Бориса и Глеба» и «Житии преподобного Феодосия, игумена Печерского» доподлинно.

Последнее дает специалистам возможность сравнить авторские подходы. В «Житии» речь идет о легендарном сподвижнике и одном из первых учеников Антония из Любеча, что и основал древнейший православный монастырь на Руси - Печерскую обитель еще при Ярославле Мудром в 1051 году. Нестор сам жил в обители Феодосия. И его «Житие» настолько переполнено мельчайшими нюансами повседневного монастырского бытования, что даже не знатоку понятно – писал его человек, «ведавший» этот мир изнутри.

Что же до «Повести», так надо помнить, что впервые описанное в ней, к примеру, призвание варяга Рюрика, - что пришел на Русь со своими братьями Синеусом и Трувором и основал государство, в котором мы с вами вроде и живем, - написано через 200 лет после этого предполагаемого события.

Ее нет. Ни у кого. Этот краеугольный камень нашей русской государственности - какой-то фантом. Все о нем слышали, вся русская история от него толкается, но никто его за последние лет 400 в руках не держал и даже не видел.

Еще В.О.Ключевский писал: «В библиотеках не спрашивайте Начальной летописи – вас, пожалуй, не поймут и переспросят: «Какой список летописи нужен вам?» До сих пор не найдено ни одной рукописи, в которой Начальная летопись была бы помещена отдельно в том виде, как она вышла из-под пера древнего составителя. Во всех известных списках она сливается с рассказом ее продолжателей».

Ныне то, что мы зовем «Повестью временных лет», существует только внутри других источников и имеет хождение в трех редакциях. Лаврентьевской летописи от 1377 года. Ипатьевской, что относят к XV столетию. И Хлебниковском списке XVI века.

Но все эти списки – по большому счету, лишь копии, в которых Начальная летопись предстает в совершенно разных вариантах. Начальный свод в них просто тонет. Ученые связывают это размывание первичного источника с неоднократным и отчасти некорректным его использованием и редактированием.

Иными словами, каждый из будущих «соавторов» Нестора (или какого-то другого печерского инока) рассматривал сей труд сугубо субъективно и в контексте своей эпохи. Вырывал из летописи только то, что его внимание привлекало. И вставлял в свой текст. А что не нравилось, в лучшем случае, не трогал (и историческая фактура терялась), в худшем – переиначивал информацию так, что сам составитель его бы не узнал.

Нет. Поскольку давно и не нами заварена эта каша фальсификаций. Из которой эксперты вынуждены - буквально по крупицам - выуживать первоначальные знания о том, «откуда есть пошла земля русская…». Поэтому даже такой непререкаемый авторитет в вопросах идентификации древнерусских литературных раритетов как Шахматов чуть менее века назад был вынужден констатировать, что восстановлению первоначальная текстовая основа летописи – «при теперешнем состоянии наших знаний» - не подлежит.

Причину такой варварской «редактуры» ученые оценивают как попытку скрыть от потомков правду о событиях и личностях, что делал почти каждый копиист, обеляя или пороча.