Диалоги музыки: не от Баха и не до Оффенбаха…
На открытии VII Международного виолончельного фестиваля «VivaCello»
Несмотря на довольно легкомысленное название этих заметок, речь в них пойдет о вещах абсолютно серьезных и «заакадемиченных», ведь эти вещи – музыка Вивальди и Сен-Санса, Канчели и Шнитке – как раз и требуют в разговоре о них серьезности и академичности.
Тем более что VII Международный виолончельный фестиваль «VivaCello», на открытии которого как раз и звучала музыка названных композиторов, – форум, вне всякого сомнения, серьезный и основательный. Тем более что это открытие, состоявшееся 18 ноября на сцене Концертного зала им. П.И. Чайковского в Москве, прошло в рамках филармонического абонемента «Великие инструментальные концерты». Тем более что ведущим этого вечера стал очень серьезный, эрудированный музыковед-теоретик и музыкальный критик Артём Варгафтик. Тем более что…
Впрочем, прервемся, ведь главным в этот вечер всё же следует считать то, что он собрал замечательную команду музыкантов. На открытие «VivaCello» был ангажирован Симфонический оркестр Москвы «Русская филармония». Он выступил под управлением своего главного дирижера Дмитрия Юровского. Любопытно, что год назад эта же команда приняла участие в концерте-закрытии фестиваля.
Как бенефисный солирующий инструмент виолончель на сей раз взяли в руки Борис Андрианов (художественный руководитель фестиваля), Фёдор Амосов, Нарек Ахназарян и Тимоти Парк (США). Как сольный голос родственную ей скрипку заставили звучать Борис Бровцын, Никита Борисоглебский, Алексей Лундин и Ренносуке Фукуда (Япония).
Программу вечера открыл Концерт Вивальди для скрипки, виолончели, струнных и basso continuo си-бемоль мажор (RV 547).
Его продолжил раритетный для наших залов опус Сен-Санса «Муза и поэт» для скрипки и виолончели с оркестром. «Тихая молитва» Канчели для скрипки, виолончели, бас-гитары, вибрафона, струнных и записи детского голоса (2007) прозвучала в финале первой части программы.
Вторая часть началась с Концерта Вивальди для двух скрипок, двух виолончелей, струнных и basso continuo ре мажор (RV 564), а завершилась Кончерто гроссо № 2 Шнитке для скрипки и виолончели с оркестром (1982).
Итак, в четырех из пяти концертных опусов солировали два инструмента (скрипка и виолончель), и лишь в одном – две скрипки и две виолончели, а это значит, что программа концерта была полностью выстроена вокруг полярных по экспрессии и стилю диалогов музыки на фоне оркестрового или ансамблевого аккомпанемента.
Первый диалог музыки Вивальди вполне толерантно и стилистически выдержанно провели Ренносуке Фукуда и Тимоти Парк,
правда, в этом двойном концерте звучание виолончели сочностью и яркостью своей подачи всё же несколько «перепевало» довольно схематичное, суховатое звучание скрипки. Во втором диалоге музыки Вивальди дуэт зарубежных исполнителей был усилен исполнителями отечественными: на скрипичной половине к Ренносуке Фукуде присоединился Алексей Лундин, а на виолончельной к Тимоти Парку – Нарек Ахназарян.
Роль ансамблевости сольных голосов в этом «дважды двойном концерте» существенно возросла, и на сей раз обе скрипичные и виолончельные партии выплетали изящное кружево барочной музыки и ярко, и акварельно прозрачно. А ансамбль солистов «Русской филармонии» и маэстро Юровский подготавливали для этого очень мягкую и податливую музыкальную почву, создавая на редкость благодатный фон.
Жанровая принадлежность опуса Сен-Санса «Муза и поэт» самим композитором не обозначена.
Сегодня точно неизвестно, концерт это для скрипки и виолончели с оркестром или же музыкальная поэма (есть даже основание считать его бывшим трио, в котором партия фортепиано стала оркестром). Эта музыка, которую лично мне довелось услышать впервые, заинтриговала не только неизведанностью, но и восторгом интерпретации. В ней проступила совсем иная эстетика, ожила романтическая душа и запульсировали весьма непростые отношения художника со своим вдохновенным, но полным мук и сомнений творчеством.
Всё это мы смогли ощутить благодаря мастерству Алексея Лундина и Нарека Ахназаряна, которые предстали уже истинными музыкантами-романтиками. Преобразился и оркестр, который не просто создавал чуткую и точную подпорку голосам инструментов, но и, несомненно, влиял на их диалог, делая его еще многограннее и увлекательнее.
Из двух современных опусов, представленных в программе, «Тихая молитва» Канчели стала наиболее изысканной и необычной.
«Безмолвный» диалог скрипки и виолончели на фоне звучания струнных и дополнительно привнесенного аудиофона весьма убедительно – словно на подсознательном уровне воздействия – провели Борис Бровцын и Борис Андрианов. Эта философски наполненная фреска вызвала, что очень важно, отклик в душе, в то время как знаменитый Кончерто гроссо № 2 Шнитке на сей раз дал лишь неплохую пищу для разума.
Жёсткое крушение формы как таковой стало наиболее выпуклым контрастом ко всем номерам этого вечера, в том числе – и к опусу Канчели. Эксперименты в музыке важны и закономерны, и Шнитке в них явно преуспел, но этот его опус даже по прошествии более трех десятилетий со дня премьеры – музыка всё же нарочито элитарная, так и не ставшая мейнстримом. И солисты, и оркестр, и дирижер в очередной раз попытались это исправить. Что ж, в какой-то степени это им даже удалось…