Ваятель народной скорби
50 лет назад не стало Льва Писаревского, автора скульптуры «Бурлак» Оказывается, одинокий Бурлак мог стоять в компании с Репиным. А Писаревский мечтал о десятках скульптур на рыбинской набережной. Вспоминаем интересные факты о творце.
Своей родиной Лев Писаревский считал Рыбинск, о чем указывал в биографии. Но родился он не здесь, а во Владимире, 25 января 1906 года в семье еврейского ремесленника. Об этом узнаем из регистрационной книги синагоги Рыбинска, куда мальчика вписали задним числом. «Означенный ребенок не был своевременно записан по метрической книге ввиду отсутствия раввина во Владимире».
Далее в книге указаны сведения о родителях: «отец – витебский мещанин Моська Лейбов (Моисей Лейбович) Писаревский, мать – Сарра-Шейна». Чем занимались родители, узнаем из автобиографии скульптора:
«Отец – сапожник, заготовщик. До революции работал по найму, после – в государственных мастерских и кооперативных артелях. Мать – домохозяйка, награжденная орденом «Материнская слава». Три брата и сестра работают в промышленности». Кстати, «Материнскую славу» в СССР вручали женщинам, родившим и воспитавшим семерых и больше детей. Жила огромная семья Писаревских в самом центре Рыбинска, в Преображенском переулке. Об этом вспоминает друг скульптора Михаил Удалеев. «Прохожу мимо белых стен приземистого купеческого двухэтажного дома в Преображенском переулке. Захожу во двор, смотрю на ветхое деревянное крыльцо, на дворовые сараюшки и со щемящей грустью вспоминаю нашу нелегкую юность».
С детства Писаревский с друзьями тянулись к искусству. Удалеев вспоминает: «Мы страстно любили рисовать и мечтали стать художниками. Советская власть осуществила мечты: в бывшем кинотеатре создали рабочий клуб, где возник Пролеткульт».
В изостудию будущий скульптор поступил в 13 лет, после окончания трехлетней приходской школы. «Мы стали учениками талантливых художников Михаила Щеглова и Павла Горбунцова. Писаревский был в числе лучших учеников», — продолжает Удалеев. В изостудии подросток не только учился, но и подрабатывал. Читаем в автобиографии: «Я оформлял постановки в театре Пролеткульта, постоянно украшал город к революционным праздникам».
Повзрослев, Лев Писаревский увлекся скульптурой. «Во дворе дома 16-летний Лева из целого воза глины вылепил первую скульптуру – голову красноармейца», — читаем у Удалеева. И в 20 лет поступил в московский ВХУТЕМАС, высшие художественно-технические мастерские, где его учителем стала легендарная Вера Мухина, создательница «Рабочего и колхозницы».
После выпуска наш земляк не стал искать себя, а пошел по тропе политически одобренного реализма: создавал для садов и парков молодой страны традиционных Работниц и Пионеров, выполнял гипсовых Парашютистку, Пулеметчика, Гранатометчика, Авиамоделистов. Преподавал в художественном училище.
Практически всю войну, с ноября 1941-го, Писаревский провел на Дальнем Востоке, приписанный к Тихоокеанскому флоту, — рисовал агитплакаты, создал «12 барельефов флотоводцев, 2 фигуры моряков и монумент Сергею Лазо во Владивостоке», — читаем в автобиографии. Весной 1945-го нашего земляка отправили в освобожденный Севастополь – поднимать дух местных жителей. В разрушенном городе работать скульптору пришлось в трудных условиях. Он устраивал мастерскую то в отсеке старой баржи, стоящей на приколе, то в полуразрушенном доме с забитыми окнами, темном и стылом, где замерзала глина. И все же работа шла.
Для Дома офицеров и музея Черноморского флота Писаревский создал бюсты флотоводцев: Петра I, адмиралов Ушакова, Нахимова, Корнилова. И реставрировал израненный снарядами памятник генералу Тотлебену, герою первой Севастопольской обороны.
Отдали дань и героям вчерашних битв. Мемориалы нашего земляка установили прямо на местах кровопролитных боев: памятники политруку Фильченкову, матросу Голубцу, десантнику Корницкому, майору Куникову, бойцам дзота № 11. А для приморских бульваров он на скорую руку создал несколько гипсовых статуй – на радость гуляющим горожанам.
Трудясь по всей стране, Писаревский не забывал о родном Рыбинске. Его не оставляла мечта – превратить пустынную набережную Волги в роскошный приморский бульвар со статуями. Но не легкомысленных девушек с веслом, а революционных деятелей и угнетенных бедняков. Он даже грезил о монументе на волжском мосту. В марте 1959-го, в разгар строительства рыбинского моста через Волгу, он пишет Михаилу Удалееву:
«Всю жизнь мечтаю сделать что-либо для Рыбинска — нечто оригинальное и только ему присущее. А условия для этого в Рыбинске есть. Надо превратить в Надволжский бульвар набережную – от Красных казарм через дровяные склады и Вшивую горку к перевозу до старой биржи, а затем от новой биржи и до Стрелки. И установить на нее скульптуры бурлаков, Стеньки Разина, Горького, Некрасова, революционных событий, Ленина.
А если построят мост через Волгу, то скульптура на мосту завершит и создаст композиционный центр нашему в мечтах нарисованному приморскому бульвару. В рисунках и в некоторых эскизах я это уже сделал. И если меня никто не опередит, надеюсь отдать этому делу всю свою зрелость».
К сожалению, в 1974-м тяжелая болезнь «опередила» скульптора. А в Рыбинске не создали ни бульвар со статуями, ни музей Писаревского, как о том хлопотали друзья его юности. Единственная память о скульпторе в родном городе – скульптура Бурлака. Мрачный черный монумент из бронзы передает всю тяжесть бурлацкого труда.
Оказывается, Бурлак мог стоять со спутником – Писаревский проработал несколько вариантов монумента. Сохранились листы, где труженик изображен с мальчиком в гимназической форме. Гимназист читал бурлаку стихи Некрасова о его суровой бурлацкой доле. Другим спутником бурлака мог стать художник Илья Репин. На эскизе он стоит рядом со своим героем, огромным пожилым мужиком, сочувственно глядя на него. В Рыбинском музее-заповеднике хранится композиция из тонированного под бронзу гипса. Но, в конце концов, Писаревский избавил Бурлака от компаньонов.