О коллективизации

Как только речь заходит о каком-нибудь явлении советской истории, таком, как коллективизация, так тут же появляется хорошо знакомый типаж "перестроечного критика", у которого на все вопросы есть ответы, и который обычно толкает спич на тему "раскулачивания", "уничтожения самых трудолюбивых", "работы за палочки". Поразительно, но за этими горластыми людьми часто идут весьма здравые товарищи, которые вроде бы должны по своему опыту отличать реальность от пустой болтовни.
Разумеется, если проверить такого критика на знание предмета, то тут же выявляется полнейшее отсутствие представления о реалиях той эпохи, незнание ключевых понятий и терминов (доходит иной раз до хохмачного: "трудодни - это работа за палочки"). Критики обычно черпали свои аргументы из перестроечной обличительной литературы. Некоторые штампы настолько характерны, что иногда можно даже сказать, из какой книги они взяты. Опыт показывает, что чем более поверхностные знания у такого критика, тем он горластее и тем более рьяно защищает свою "абсолютную истину".

А вообще, что это такое было - коллективизация?

Начать надо с данных сельхозпереписей 1920-х годов, которые есть в работах В.С. Немчинова. Обличители обычно приводят единичные примеры, тогда как Советская власть имела дела с необозримым крестьянским морем. В 1927 году было 25 млн. крестьянских хозяйств, в которых было 127,5 млн. человек. Причем имелась тенденция к увеличению количества хозяйств, поскольку в 1925 году было 23,9 млн. хозяйств. Рост количества хозяйств приводит к росту запашки (с 1925 по 1927 год было дополнительно распахано 8,6 млн. гектар).
Хозяйственники и плановики 20-х годов взирали на это крестьянское море с ужасом. Куда оно пойдет, какие будут его колебания - все это просчитывалось с большим трудом и очень приблизительно. Между тем, хлеб и цены на него жестко диктовали характер и темпы экономического развития.

Но дело было не только в этом. 25 миллионов крестьянских хозяйств, распыленных по огромной территории, составляли серьезнейшую проблему в торговле. Даже в элементарном: купить хлеб и продать товары в деревне - были огромные трудности. Это критики думают, что все было легко и приятно, поскольку меряют своим городским опытом, что всё это похоже на рынок. На деле же создавались целые торговые и хлебозаготовительные сети, был создан огромный и могучий трест "Заготзерно", который занимался скупкой зерна у крестьян. О значимости этого треста говорит тот факт, что и до сих пор остались десятки населенных пунктов с этим названием - там раньше были конторы и элеваторы треста. Оборот каждой такой конторы составлял десятки тысяч пудов.

Это была чрезвычайно тонкая работа. Нужно было точно знать, когда у крестьян урожай, когда они будут его продавать, подготовить ссыпной пункт, весы и элеваторы, завести в конторы нужное количество денег. Любой просчет крайне негативно отражался на хлебозаготовительной кампании. Но даже скупив зерно, надо было его вывезти к железной дороге, иногда за десятки верст по бездорожью, не испортив его, не сделав некондиционным. Так что это было крайне нелегкое дело. Пожалуй, ни одна хлебозаготовительная кампания 20-х годов не обходилась без больших и малых проколов.
Хуже всего, что этот сельский торговый и хлебозаготовительный аппарат сам по себе обходился очень недешево и сам пожирал колоссальное количество средств и ресурсов.

Но, как мы знаем, Советская власть ставила задачи развития сельского хозяйства, и потому пыталась развивать в деревне сельхозкредит, поставлять сельскохозяйственные машины и проводить другие мероприятия. Это приводило к тому, что на трудности торговли в деревне наворачивались трудности всех остальных мер. Советский аппарат для этого огромного крестьянского моря получался чрезвычайно громоздким и затратным.
Потому при первой же возможности в деревне стали создавать кооперативы. Кооперативы - это и есть коллективизация, то есть организация крестьян в группы и коллективы для удобства торговли, расчетов, поставок. Это не только облегчало и упрощало советский аппарат, но и давало мощные выгоды самим крестьянам.

К примеру, кредитный кооператив. Такие кооперативы начинались с семенных ссуд, то есть выдачи ранней весной семенного материала под условие возврата с урожая. Крестьяне могли объединиться, составить заявку и в один день в села приходили подводы с семенами. Подводы кооператив мог подать перед началом посевной, чтобы не надо было хранить семена в неприспособленных хранилищах. А это лучшая всхожесть и лучший урожай. Потом крестьяне могли совместно взять денежный кредит на покупку машины или ещё на какие-то нужды. В 1927 году 57,8% всех кооперативов были кредитными, при том что было 66 тысяч кооперативов, в которых состояло 7,8 млн. человек.

Были также универсальные, производственно-сбытовые кооперативы, простейшие производственные объединения - товарищества по обработке земли, колхозы, коммуны. Все это формы одного процесса - коллективизации.

Теперь о кулачестве. Дело в том, что борьба между советским государством и кулаками в деревне началась сразу после революции и не прекращалась вплоть до середины 30-х годов, пока их не додавили. После того, как прогнали помещиков, царем деревни стал кулак. Его обычно рисуют розовыми красками, мол, такой трудовой крестьянин, который все нажил своим трудом.
Если кто-то стал говорить о кулаках таким образом, то он ошибается. Он описывает не кулака, а середняка. Разница между ними не количественная, а качественная.

Во-первых, середняков было 64% всех хозяйств, то есть это было наиболее массовая категория хозяйств. В них было 70% населения деревни. В этой массе было много прослоек от бедноты, кормящейся своим хозяйством, то весьма зажиточных хозяйств.
Во-вторых, основной признак середняка - мелкотоварное производство. То есть середняцкое хозяйство обеспечивало продуктами само хозяйство и поставляло продукцию на рынок небольшими партиями.

А кто же такой кулак? Это народное, деревенское название этого типа хозяйств. В советской статистике такие хозяйства назывались мелкокапиталистическими, и основная их черта - извлечение прибыли. Эти кулаки-капиталисты держали порядка 15-20% всего рынка сельскохозяйственной продукции, особенно много на хлебном рынке. Но извлечение прибыли не ограничивалось только сельским хозяйством. Прибыль кулак выжимал отовсюду: из эксплуатации батраков и наемных рабочих, из сдачи в аренду рабочего скота и сельхозинвентаря, из ссуд и кредитов. Кулак эксплуатировал сельских пролетариев, полупролетариев и беднейшую часть середняков.

Как видите, разница огромная: с одной стороны продажа на рынке излишка продукции, а с другой - извлечение прибыли.

Советское государство уже своей политикой предоставления ссуд, кредитов, сельхозтехники, разнообразной помощи бедняцким и середняцким хозяйствам ущемляло интересы кулаков, которые на этом делали прибыль. Именно поэтому борьба между государством и кулаками была столь ожесточенной.

Когда началась индустриализация, государству нужен был постоянный, более или менее регулярный и прогнозируемый приток хлеба в города и на стройки. Кроме этого, государство вынашивало планы реконструкции сельского хозяйства, перевода его на современную технику с целью увеличения производительности труда и высвобождения рабочей силы, нужной на стройках и предприятиях.
Известная "хлебная стачка" 1927 года заставила резко ускорить процессы коллективизации крестьян. Была введена контрактация посевов - или проще говоря, скупка урожая на корню по заранее оговоренной цене с известной предоплатой, а также выдачей семян, удобрений, поставки сельхозинвентаря в кредит (в Казахстане предоплата достигала примерно 20-30 рублей за гектар зерновых, самая высокая ставка была за рис - 120 рублей). Расчет мог производиться как деньгами, так и промышленными товарами. В 1927/28 году было охвачено контрактацией 1,7 млн. гектаров, а потом пошло по нарастающей, пока в 1931/32 году не охватило 74,2 млн. гектаров или 71,1% посевов.

Что это давало?
Во-первых, более прогнозируемый приток хлеба, привязанный к урожайности.
Во-вторых, перекупщики и кулаки уже не могли скупать зерно и крестьян, и с распространением контрактации "хлебные стачки" оказались невозможными.
Правда, операция была рискованная. Можно было легко проторговаться, если урожай оказывался больше или меньше запланированного.
От контрактации оставалось совсем немного до классических колхозов.

В 1929/1930 году началось создание классического колхозного хозяйства.

В чем была суть замысла?
Во-первых, создавался энергетический центр сельского хозяйства. В 20-е годы были большие споры между сторонниками электрификации и тракторизации, но в конце 20-х годов возобладал компромисс: тракторизация была признана промежуточным этапом электрификации сельского хозяйства и основным источником машинной энергии. Машинно-тракторная станция стала центром выполнения основных полеводческих работ.
Во-вторых, от контрактации перешли к обязательным поставкам государству. Обычно критики это представляют чуть ли не как возвращение к оброку. На деле же, уже контрактация была связана с производственным снабжением деревни сортовыми семенами, удобрениями, инвентарем, промтоварами. Обязательные поставки - это планово определенный объем продукции, который колхоз должен сдать государство за полученные для ведения хозяйства ресурсы. Кроме этого, колхоз должен был вносить натуроплату за услуги МТС.
По сути своей, это та же система контрактации, только более упорядоченная и из которой окончательно вытесняются деньги. Весь урожай, который оставался после хлебосдачи и натуроплаты МТС, колхоз был волен распределять между колхозниками в натуральной форме, продавать или распоряжаться другим образом.
В-третьих, в середине 30-х годов наконец было завершено межевание и закрепление за колхозами земель, и была решена проблема, которая все 20-е годы вносила хаос в земельные отношения и создавала нелегальный рынок продажи и аренды земли.

Это большая ошибка представлять себе коллективизацию, как образование колхозов на основе изъятого у крестьян лошадей, скота и инвентаря. Но эта ошибка была широко распространена в 1930-1932 году, когда тракторов было мало, МТС только создавались, и ошибочных взглядов на развитие колхозов было предостаточно.
На самом деле, основные фонды колхозам, в первую очередь землю, дало государство в бесплатное и бессрочные пользование. Трактора и сложные сельхозмашины государство организовало в МТС, которые продавали услуги по машинной обработке колхозам. Без земли и МТС колхоз ни за что бы не состоялся.
Был лишь краткий период в 1929-1932 годах, когда фонды колхозов действительно собирались из того, что крестьяне вносили из своего хозяйства: лошади, плуги, бороны, жатки, разнообразный скот и постройки. Поскольку тракторов было мало, программа массового выпуска тракторов в 1930 году дала осечку, а пахать и сеять надо прямо сейчас, то вот новоявленные колхозники делали колхоз из подручных материалов. Потом, в 1933-1934 году ситуация переломилась. Из доходов колхозов был установлен процент отчисления в неделимые фонды, на которые колхоз покупал себе нужные материалы, технику, товары. Плюс государство охотно давало кредиты на общественные постройки и давало строевой лес. С 1935-1936 годов колхозы массово стали сооружать клубы, школы, детсады.

Так что ситуация с коллективизацией вовсе не была так проста, как это обычно представляется.

https://schriftsteller.livejournal.com/612198.htmlКоллективизация и Большой террор в 3D

Передо мной документ, который может помочь избавиться от черно-белого восприятия истории. Там монашка, занимающаяся сводничеством, кулаки, ракулачивающие бедняков, одна фамилия на председателя колхоза и председателя колхозной ревизионной комиссии, горящие хлеба в голодные годы начала 1930-х гг., сын раскулаченного становится председателем колхоза, а вернувшиеся кулаки заполоняют самые "хлебные" места....

Об этом повествуют строки докладной записки инструктора сельхозотдела обкома Чижова секретарю Саратовского обкома ВКП(б) Вершкову от 2 сентября 1938 г.

В редакцию «Крестьянской газеты» поступило письмо о положении в деревне Львовка Аркадакского района Саратовской области. Газета, видимо, поставила в известность обком партии и оттуда на место с проверкой выехал инструктор. Я предлагаю вашему вниманию не газетный очерк, которому сегодня не верят обкуренные антисоветской пропагандой недотепы, не следственное дело, которое, по мнению антисталинистов не может не быть сфальсицировано по личному признанию вождя, - я выкладываю документ из закрытой от граждан внутренней переписки обкома. Стал бы инструктор морочить голову секретарю обкома во внутренней переписке? Думаю, нет. Был ли инструктор Чижов незаинтересованной стороной в далеком деревенском конфликте? Думаю, да. Более того, должно ли удивить нас то поведение людей, о котором рассказывает инструктор? Едва ли.

Каждый из героев этой докладной не совершает ничего особо выдающегося. Никаких особенных преступлений: немного позлословили, порадели родному человечку, немного коррупции и чуть-чуть воровства. Но, когда подобные действия массово совершают миллионы, - есть от чего случиться и безхозяйственности, и голодомору, и нарушению революционной законности и даже Большому террору. В 1930-е гг. считали, что имя этому массовому помешательству - классовая борьба.

«Проверкой на месте фактов, изложенных в письме в «Крестьянскую газету» о засоренности чуждыми и контрреволюционными элементами руководства деревни Львовки Аркадакского района, установлено:

1.Мокринская Анна Винарьевна, кандидат в члены ВКП(б), в данное время работает в Балашовской больнице, до Октябрьской революции занималась монашеством. После Октябрьской революции устраивала в своем дому моления, попойки и разврат. С 1925 года меняет лицо — становится «активисткой», избирается жен. делегаткой, порывает связь с церковниками и проходимцами. С этого времени ее дом превращается в дом заезжих уполномоченных, ответ. работников, сборным пунктом женщин проституток. С целью использования ответ.работников для искривления политики партии, она спаивала их и даже подсылала своих дочерей. Многие ответ.работники, три двадцатьпятьтысячника попавшие в ее сети, за извращение политики партии были осуждены и исключены из партии: Сарвилин, Тарасов и ряд других.

В годы коллективизации Мокринская была выдвинута председателем сельсовета и будучи председателем сельсовета, допустила грубейшее извращение политики — кулаков охраняла от раскулачивания и доведения твердых заданий — Наумкин Петр Иванович, Харитонов Дмитрий Илларионович, и другие кулаки были по настоянию Мокринской освобождены от раскулачивания, а бедняки — Серегин Афанасий Петрович, Серегин Егор Алексеевич и другие подвергались арестам, за невыполнение доведенных им Мокринской твердых заданий.

Мокринская была крепко связана с эсерами Бозриковым и др., ныне арестованными органами НКВД. За все эти проделки она была осуждена, заключена под стражу и исключена из партии, но так как с ней и ее дочерьми дружили Клочковский — бывший член бюро райкома, бывший нач.политотдела Ивановской МТС Бобров, бывший нач.политотдела совхоза «Нансен» Шипов, бывший секретарь райкома Мартыненко и другие (большинство из них арестованы, как враги народа), она была освобождена из под стражи и восстановлена в партии.

2. Мокринская Марина Филипповна, беспартийная, в данное время работает председателем Львовского сельсовета. До 1935 года целиком и полностью отдавалась богослужению, несла службу в церкви, читала по-мертвым, вела божественную пропаганду. В годы коллективизации и раскулачивания кулаков, вела под маской религии активную антисоветскую пропаганду: «Коллективизация — это начало светопредставления, коммунистическая партия есть воинство антихриста во главе с красным драконом, тот, кто войдет в колхоз, воинство антихриста будет ставить на теле колхозников печать, объявляла сплошную коллективизацию введением крепостного права». Одним словом, она не брезговала никакими методами борьбы против советской власти. Годы коллективзации для деревни Львовки характерны поджогами колхозного хлеба, колхозных дворов, вредительством, поджигами настоящих активистов, грабежами колхозного и государственного имущества. В 1930 году львовские и обливинские кулаки ограбили самолет, летевший из Воронежа и сделавший вынужденную посадку на львовском поле.

В 1935 году Мокринская Марина внешне меняет свое лицо и также превращается в «советскую активистку», на самом деле до сих пор не порвавшую с религиозными убеждениями и ненавистью к партии и советской власти. Доказательством этого может служить большое количество икон, священных книг на квартире у Мокринской. Кроме того, ее сестра несмотря на большое давление общественности и печать, по религиозным убеждениям и неприязни к колхозному строю, до сих пор не вступает в колхоз.

3. Председатель колхоза Наумкин Михаил Александрович, комосомолец, сын раскулаченного. Его брат Илья в данное время из членов ревизионной комиссии отведен, второй брат Зиновий работает учетчиком полеводческой бригады, последний по косвенным доказательствам, состоял в партии левых эсеров, был в этой партии чрезвычайно активной фигурой (требуется специальная проверка).

4. Наумкин Алексей Никифорович, бежавший от раскулачивания, до июня месяца 1938 года был председателем ревизионной комиссии, в данное время переизбран, антисоветски настроенный. По храрактеристике коммунистов знающих его - «волк в овечьей шкуре».

5. Буслаев Прокофий Симонович, раскулаченный, был судим вместе с Мокринской Анной, от работы завхоза освобожден весной 1938 года.

6. Счетовод Опоенышев Дмитрий Лаврентьевич — кулак, из соседней деревни Обливной, в данное время от работы освобожден.

7. Капкин Максим Касьянович, раскулаченный, работает бригадиром полеводческой бригады.

8. Золотарев Артем Гаврилович, в прошлом торговец, антисоветский элемент, в данное время работает зам.председателя сельпо по заготовкам.

Факты травли и изживания коммунистов подтвердились. Так, например, был изжит из села активный коммунист Бобков Захар Емельянович, исключен из кандидатов ВКП(б) без всяких иснований врагами народа Клочковским и др. по клевете Мокринских, разоблачавший их Шелухин Яков Авилович и др.

Земля от Львовского колхоза была отрезана до вручения госакта, вследствие того, что колхоз будучи развален кулаками, не в состоянии был освоить всю площадь.

Выводы:

1. Партийным документом до сих пор прикрывает свое контрреволюционное и мерзкое прошлое Мокринская Анна Винарьевна.

2. Под личиной лояльностью к советской власти и сельской активистки до сих пор скрывается антисоветское прошлое и мракобесие Мокринской Марины Филипповны.

3. Не разоблачены контрреволюционные элементы Наумкин Зиновий Александрович, Наумкин Алексей Никифорович.

4. Засоренность чуждыми элементами руководящего состава колхоза и сельсовета деревни Львовки.

5. Кулаки возвращенцы нашли приют в колхозе.

6. Руководители райкома - коммунисты не проявили должной революционной бдительности, не разоблачили мокринских, наумкиных и др.»

https://ihistorian.livejournal.com/388120.htmlКолхоз СССР 1930 годыМоисей Спиридонов Тракторная жатва в колхозеВ Крихацкий первый тракторЛюди в колхозеТруженики селаhttps://tenbook.ru/kartinki-kolhoz