Компания из Подмосковья показала, как из пассива сделать актив
Лет двадцать назад в Каширском районе, на берегу Оки, компании «Метрополь» достался кусок земли в 3300 га, бывший совхоз-миллионер «Руново». Этот актив компании «лежал» – было не до него. Некий актив-пассив, не знали, что с ним делать. Сначала думали построить коттеджный посёлок, яхт-клуб сделать – большой кусок примыкает непосредственно к берегу реки. А в 2015 г. основатель компании «Метрополь» Михаил Слипенчук предложил своему университетскому товарищу Петру Кузнецову поднимать здесь сельское хозяйство: «Давай попробуем?» Тот поехал посмотреть – ужас, всё в упадке, сплошные заросли. Типичный совхоз, по которому катком прошлись 90-е. Тогда сельское хозяйство было экономически убыточно, в страну за копейки летели «ножки Буша», куриные окорочка, и очень большая часть продовольствия. Это сегодня компания «МВС Агро», так назвали сельскохозяйственный актив, стала заметной точкой агробизнеса Московской области.
Из трейдеров и океанологов – в аграрии
С Петром Кузнецовым общий язык нашли легко – практически ровесники, женаты одинаковое количество раз и, несмотря на зрелый возраст, являемся молодыми отцами. За плечами «лошадиные» виды спорта – лыжи и велоспорт.
– Сначала смотрел и вообще ничего не понимал – где я, океанолог, специалист по ценным бумагам, руководитель Центра боевых искусств, и где это самое сельское хозяйство.
У Петра как раз закончилась история с Центром боевых искусств, всё, что там планировали, построили и сделали, в том числе спортивную школу, где занималась тысяча детей, – передали всё Москомспорту.
Для начала земли на два года сдали в аренду близлежащему хозяйству. Стали присматриваться, что и как они делают. Поля, которые тогда можно было засеять, из всех 3300 га имели площадь всего 780 га, и то расчищать пришлось. От арендаторов проку было мало, а по закону, если ты землю сельхозназначения не обрабатываешь, то её могут изъять. Да и земельный налог с засеянных площадей 0,3% кадастровой стоимости, а с пустующих – 1,5%. Разница в пять раз!
– А у нас ни техники, ни опыта. И вот в 2020-м познакомился с Олегом Куракиным, товарищем, у которого вся техника была, трактора. Но у него не было ни удобрений, ни денег на топливо и средства защиты растений, на семена. Олег мне говорит: «Пётр, ты мне всё это обеспечиваешь, я землю подготовлю, посею, а ты вырастишь урожай, посмотришь, что из этого может получиться». Решили вступить в этот альянс, ударили по рукам и в 2020-м засеяли 800 га яровой пшеницы. У нас получилось на этом даже немного заработать!
Воодушевились, продолжили работать. И на следующий год провалились – Олег предложил посеять рожь, а тут засуха, как он сказал, «она не переопылилась», яровая пшеница ничего не дала. Нырнули туда, где и были… Что делать? Начали обрастать своей техникой, сеялками-веялками, и стали делать всё сами. В 2022 г. позвали в консультанты местного аксакала, бывшего директора совхоза. И оказались на аутсорсинге по агрономии. Крутили-вертели процессом сами, а в полях всё решал Рафаил Васильевич Коптяев. Он вывел компанию на следующий уровень, пошли достойные урожаи. Но Петру этого уже было мало. В 2024-м он уже рассказывает о делах как заправский агроном и с нетерпением ждёт итогов жатвы:
– У нас четыре культуры: озимый рапс, озимая и яровая пшеница, соя, горох. В этом году в обороте 1750 гектаров. 560 га под рапсом, 500 озимой пшеницы, 335 гороха, 205 сои и 155 га яровой пшеницы.
Год интенсивного земледелия
У компании «Метрополь» принцип – если что-то делать, то на высшем уровне. Работать на максимуме! Пётр поехал в хозяйство, где росла «десятитонная пшеница» – 100 центнеров с гектара. Посмотрел на поля, посмотрел, как организована работа. Познакомился с Николаем Сергеевым. Он тоже лыжник. Теперь созваниваются по двадцать раз в день – от рассвета до заката. Его помощь и опыт переоценить невозможно.
Пётр Кузнецов и выкорчеванный лес
Там Кузнецов решил, что нужны другие экономика, эффективность и маржинальность. Текущий год стал годом мощного интенсивного земледелия, это другие затраты, другие вложения. Ребята, которые работают на химии, на обработке посевов средствами защиты и питания растений, света белого не видят – по пять заходов на поля за сезон. Умножаем 1750 на 5, вот почти 9 тыс. гектаров.
Уже, условно говоря, не сто килограммов сложных удобрений, а двести плюс суперсовременные средства защиты растений. И тут Пётр осознал: «Меня засосала опасная трясина…» И теперь считает, что агробизнес стал лучшим делом его жизни! Странно это услышать от человека, который бороздил океаны и моря как океанолог, в лихие 90-е крутился, как мог, потом трейдинг, глобальные финансовые рынки.
Сегодня Пётр настраивает на боевой лад и себя, и механизаторов:
– Мы сейчас входим в жатву, надеемся, что выйдем на новый, более высокий уровень, как говорят на селе, «бункер покажет». Интересно, я по военной специальности метеоролог и заметил, что вся фронтальная деятельность в этом году шла юго-западнее нас. У соседа 240 миллиметров осадков за сезон, а у нас – сушь. Хорошо, что у озимой пшеницы и рапса мощная корневая система, достаёт до влаги в почве, а яровая пшеница, соя и горох находились в стрессе.
– Учёные считают, что погода в принципе меняется. Затяжные, «мягкие» осадки уходят в прошлое, сейчас жара, сушь, потом коротко ливни-грозы, и опять сухо и жарко. Сегодня по дороге к вам такой водопад был!
– Так и есть. Но у нас жара и сушь, а гроз и ливней всё лето не видели. Это вы нам дождь привезли. Планировали начать убирать урожай, вчера два комбайна со Ставрополья привезли, своими силами не управиться. А из-за дождя стоим – зерно, горох впитали влагу, работать нельзя.
Дорогу осилит идущий
А тут – заросшие лесом поля. Это не фигура речи – стволы берёз в обхват, грибы растут. Такие сегодня бывают земли сельхозназначения: на бумаге – поля, в реалиях – леса. Не верь глазам своим – видишь лес, а Пётр Кузнецов говорит, что это поле! Да и деревни тоже – в окружении мегаполисов сплошь не крестьяне, а дачники. Где-то подальше, в глубинке, остались одни знаки с названиями «населённых» пунктов вдоль дорог. Нет жителей, от домов только остовы печей, да по одичавшим яблонькам и грушам можно понять, где были сады. Конечно, так далеко не везде, но видел таких мест немало.
В хозяйстве постепенно идёт введение залежных земель в оборот. Работа адская – мало спилить деревья, надо выкорчевать пни, корни, всё это убрать. За три года вышли на посевные площади с 800 на 2 тыс. гектаров. В этом году в севообороте уже 1750 га, сейчас добавится ещё 250 га. «Чем дальше в лес, тем больше дров!» – шутит (а скорее говорит всерьёз) Пётр. Впереди очистка от лесов ещё тысячи гектаров, процедура всё более трудозатратная. За тридцать лет маленькие стройные берёзки превратились в высоченные толстые деревья с могучими корнями. Единственные, кому процесс введения залежных земель в сельхозоборот не по душе, – московские и местные грибники. Ну тут или поля под хлебами, или корзина с грибами. Задаю вопрос новоявленному аграрию: три тысячи гектаров – это не так уж и много? Есть смысл так упираться?
– Согласен. Эффективно иметь в севообороте от 7 до 10 тысяч гектаров земли. Но мы в Подмосковье со всех сторон обложены, тут или скупать у кого-то, или брать в аренду. Желающих продать или сдать в аренду пока не видим. У нас есть три-четыре года, чтобы догрызть эту заросшую тысячу гектаров. А дальше? Мы всё же финансисты, знаем, что в Большом Руново на этих землях были животноводческие фермы, сады, ягодники. Они изначально требуют больших затрат, но меньших площадей, как и овощи. Животноводство – бизнес круглогодичный, растениеводство – деньги раз в год.
– У Анатолия Шугурова, руководителя экохозяйства в Пензенской области, специализирующегося на пшенице, есть небольшая животноводческая ферма. Спросил его – зачем, как сейчас говорят, непрофильный актив? Он ответил – чтобы люди были при деле. У хлеборобов перерывы неизбежны. Механизаторы зимой готовят и обслуживают технику к новому сезону, а что делать остальным?
– Мы стремимся к тому, чтобы люди были заняты, но всё должно быть экономически целесообразно. Заниматься сельским хозяйством ради искусства – такой возможности нет. Должна быть максимальная отдача с каждого гектара. Поэтому сейчас рапс, соя.
Последние три года пшеница была и вовсе вроде как не нужна – перепроизводство, заградительные экспортные пошлины. Отсюда бросовые цены, убытки и отсутствие прибыли, продажная цена ниже себестоимости.
Но сегодня известно, что в южных регионах страны неурожай, зерно «сгорело» от жары. К тому же многие хлеборобы сократили площади именно под пшеницей, и этот год обещает стать прибыльным для тех, кто устоял перед искушением перейти на условно более выгодные культуры. Приглашённые из Ставропольского края комбайнёры (вместе с комбайнами) подтверждают – зелёного цвета на полях не увидишь, всё жёлтое, жара до 42 градусов.
Ещё один нюанс – «МВС Агро», как и материнская компания, стремится к качеству. У фуражного зерна – одна цена, а у хлебопекарного, 3–4-го класса, богатого протеином, с высокой клейковиной, цена уже привлекательная, приятная для кошелька производителя. Но для этого надо пшеницу накормить, защитить от болезней и вредителей и, как говорят на селе, «раскустить», – чтобы не один колосок стоял, а море колосилось. Жатва покажет.
Аграрий – на селе надо жить
А чтобы всё получилось, как задумано, на селе надо жить. Пётр, как заправский агроном, ежедневно объезжает поля с влагомерами и почти забыл дорогу к постоянному месту жительства:
– Я молодой агроном, я только учусь! Но пшеничка у нас неплохая, колос сильный!
В этом году, по его прикидкам, был дома три или четыре раза. Благо родители жены живут в соседнем селе, переночевал в баньке, а в 6:00 уже нужно озадачивать людей делами. «Надо быть сильным, верить в то, что делаешь, если ты заряжен на результат – то всё получится», – говорит лыжник-марафонец и триатлонист. Айронмен («железный человек»)! У него в кузове рабочего пикапа лежат лыжероллеры – вдруг появится часок пробежать с десяток-другой километров?
Конечно, без команды поднимать такое дело с нуля нереально. Всё держится на десятке постоянных сотрудников. Теперь есть и мощный консультант-агротехнолог – Николай Сергеев.
За технику отвечает Сергей Жилкин. У него отличное образование, вырос он здесь, в деревне, с 10 лет возился с техникой, отец был агрономом, потом – управляющим совхоза. Тяга к земле осталась. Сначала он просто иногда подрабатывал на тракторе, потом его Пётр пригласил механизатором, ну а дальше сманил на «постоянку». Теперь всё железо на нём. Зимняя корчёвка леса тоже. Как сказал Пётр, по счастливому стечению обстоятельств «его тёща и моя тёща – двоюродные сёстры».
Сейчас хозяйство выходит на следующий сельскохозяйственный год – он считается с июля по июль. В августе наступает новый год, урожай убран, готовится сев озимых, потом подготовка и обслуживание техники.
А пока объезжаем на пикапе Кузнецова поля, комбайнёр Михалыч знакомится с полями битвы за урожай, смотрит по сторонам и оценивает объём работ, заодно сообщает: «У нас на Ставрополье устаёшь сильно. Домой попадаешь к 11 вечера, а там в 5 утра подъём. В России так рано косить не начинают». Это тоже понятно, растение должно обсохнуть от утренней росы. Приглашённые южане начнут с рапса, свои комбайны отправятся на горох, а там и за пшеницу возьмутся. В прошлом году получилось по 60 центнеров с гектара. Пётр с Михалычем ведут неспешный диалог:
– Мы не паруем сейчас.
– Многие не паруют, – отзывается Михалыч.
– Пары сейчас слишком дороги. Горох убрали – сразу можно сеять пшеницу, бобовые почву азотом насытили. Вот это поле – горох жёлтый, там, подальше – зелёный, уже другого сорта.
Попробовали жёлтый на зуб – мягковат. Михалыч выносит вердикт – косить нельзя, рано. Пётр проверяет тем же способом и соглашается – должен ещё подсохнуть.
Комбайны с собственными именами: слева – «Молот», справа – «Серп»
Эх, залётчики!
Приехали на обед в «офис». Кормят работников и начальников одинаково вкусно и по-домашнему: первое, второе и компот. Очень вкусный хлеб, явно из местной пекарни. Между тем Кузнецов сообщил:
– Два собственных тяжёлых колёсных трактора «Кировец» нарекли именами собственными – «Сталин», его мы видели в поле, а второй, «Ленин», стоит на машинном дворе. Забрендировали! Двигатель у «Ленина» ярославский, а у «Сталина» – мерседесовский.
– Тогда уж и Доску почёта заведите!
– А что, идея, есть кого отметить. Сейчас, конечно, все больше привыкли к чему-нибудь материальному.
«Как там наши залётчики?» – спрашивает Пётр у Сергея Жилкина, который пришёл проверить технику вместе с пятилетним сынишкой Макаром. – «Пашут с утра как заведённые!»
История оказалась необычной, рассказывает Пётр:
– Вечером ездили смотреть, куда заходить на уборку, остановились и видим, притормозила «девятка», что-то задымилось. Потом машина двинулась дальше, опять притормозила, что-то кинули. Решили проехать за ними. И тут нам встречается наш парень, с машины-водовоза, говорит, обочина у поля горит, схватил огнетушитель помчался тушить. Потом поняли, что поджигатели обиделись на то, что их гоняли с горохового поля. Догнали, отвезли в полицию, я написал заявление, что люди бросают в 30-градусную жару петарды в поле и к чему это может привести – к серьёзному пожару и многомиллионным убыткам.
На следующий день эти ребятки прибыли вместе с родителями на базу «МВС Агро». Пётр объявил им, что, для того чтобы он забрал заявление, надо искупить вину честным трудом. Неделю чистить поля от выкорчеванных корней. Их кормят, поят, привозят на работу и с работы:
– Мы же не звери. Мы им даже заплатим за работу, они, правда, об этом ещё не знают. Думаю, станут нашими большими друзьями.
Михаил Слипенчук так сказал Петру: «Про пенсию забудь, будем пахать до 90 лет!» А он и так готов.
Трактор «Кировец» под именем «Ленин»