Станет ли обвал фондовых рынков прологом к глобальному экономическому кризису
СМИ уже окрестили 5 августа 2024 года «новым черным понедельником» – в этот день произошел внезапный и мощный обвал фондовых рынков по всему миру. Биржевое цунами зародилось в Японии, прошло по всей Азии, перекинулось на Европу и наконец накрыло Америку. Непосредственным поводом для случившегося эксперты называют плохие новости из США, прежде всего данные о росте безработицы, что может быть признаком близкой рецессии. Главный вопрос теперь: наблюдали ли мы разовый биржевой катаклизм или это пролог к новому финансовому и экономическому кризису?
Как это было
Первым обрушился японский индекс Nikkei 225 – минус 13,47%. За сутки его значение сократилось на 4451,28 пункта, что стало сильнейшим падением за без малого 40 лет – с «черного понедельника», случившегося 20 октября 1987 года. Вслед за Японией «посыпались» другие азиатские рынки: индекс южнокорейской биржи просел на 8,77%, стамбульской – на 6,7%, сингапурский индекс MSCI Singapore – на 2,9%, гонконгский Hang Seng – на 1,6%, индекс шанхайской биржи – на 1,54%.
Затем ударило по Старому Свету: индекс лондонской биржи FTSE 100 опустился на 2,4%, а общеевропейский индекс STOXX 600 – на 2,3%. Под конец дня волна докатилась до Соединенных Штатов: в начале торговой сессии индексы S&P 500 и NASDAQ упали соответственно на 4,27% и 6,35%, но уже к концу дня отыграли часть потерь, и итоговое снижение не превышало 2,5%. Перекинется ли биржевой кризис на финансовый сектор, зависит от того, как центральные банки справятся с ситуацией. Пока мы видим, что ни банковскую розницу, ни рынок недвижимости или рынок корпоративных транзакций нынешний биржевой кризис не затронул, но риски такие есть. Возможно, в какой-то момент корпоративным и финансовым секторам развитых стран потребуется поддержка центральных банков, и последним придется оперативно снижать ставки, рискуя разогнать инфляцию, полагает Наталия Орлова. На повестке дня встанет вопрос: в какой мере регуляторы готовы пожертвовать контролем над инфляцией в стремлении поддержать экономический рост?
Сейчас в экономиках США и ЕС наблюдается серьезное противоречие, замечает экономист Сергей Хестанов. После подъема ставок инфляция несколько снизилась, но началось замедление ВВП. Скоро Федеральная резервная система США и европейский Центробанк окажутся перед очень неприятным выбором: можно и дальше проводить жесткую денежную политику ради дальнейшего снижения и удержания инфляции, однако расплатой за это станет ухудшение экономических показателей и рост безработицы. А к безработице очень чувствительны и фондовые рынки, и политики. Когда выборы проходят на фоне роста безработицы и экономического спада, то действующие политики, как правило, их проигрывают.
Циклический кризис или эхо ковида
Еще нынешняя ситуация, по словам Сергея Хестанова, хорошо вписывается в теорию среднесрочных циклических кризисов французского статистика Клемана Жюгляра. Согласно ей, спады в мировой экономике происходят с периодичностью 8–12 лет. Это связано с колебаниями инвестиций в основной капитал, загрузкой производственных мощностей и т. д. Вспомним кризис 1986 года с его «черным понедельником», затем финансовый кризис 1998-го, экономический кризис 2008–2009 годов. Очередной циклический спад «по Жюгляру» стоило бы ждать в 2017–2020 годах, но началась пандемия COVID-19, которая спутала всё и вся. Крупные игроки – США, Европа, Китай – отреагировали на коронакризис похожим образом: стали заливать экономики деньгами, чтобы поддержать граждан и компании в условиях карантина. Американцы делали упор на помощь населению, поэтому при спаде ВВП в США наблюдался всплеск потребительского спроса; приоритетом ЕС стал корпоративный сектор.
В итоге в мировую экономику было влито гигантское количество ликвидности, свидетельством чему стал быстрый рост госдолга европейских стран и США. Как писала The Washington Post, из-за антиковидных мер сумма госдолга Америки в 2020 году достигла $27,7 трлн, хотя в 2019-м она составляла $22,7 трлн. Триллионы «антиковидных» долларов и евро привели к росту цен на активы, в том числе на акции компаний, отмечает Сергей Хестанов. В результате многие активы сегодня сильно переоценены, следовательно, и потенциал для падений фондового рынка тоже весьма велик. Такое случается в истории не первый раз, но спрогнозировать, когда произойдет обвал переоцененных активов и что станет спусковым крючком для него, практически невозможно.