Егорушка

Мария – дочь священника Александра Колчерина, кряшенского происхождения. Активно участвует в движении православной молодежи Чистопольской епархии. Заочно учится в Казанском Федеральном университете на юридическом факультете, работает помощником в отделе религиозного образования и катехизации Чистопольской епархии, ведет активный образ жизни.

Егорушка

В последнее время всё чаще щемило сердце Лидии Михайловны. Соседки советовали пойти в поликлинику – всё-таки, возраст немолодой, но женщина знала, отчего так часто не может она спать по ночам, почему нет ей покоя. Внук Егорка.

Как быстро он вырос, и чем старше становился он, тем тревожнее становилось старушке. И которую ночь подряд просыпалась она от скрипа двери, слушала, как он тихонько крадется из коридора в ванную, а затем в комнату. Ждала, когда он уснёт, а потом, натянув ночной халат и тапочки, тихонько пробиралась в спальню внука.

Егорка. Сколько лет они были самыми близкими друг другу людьми – с тех пор, как сначала внезапно умер её муж, а через год погибла дочь с мужем, родители Егорушки. Тогда женщина смогла собраться и начала жить – ради мальчика, которому пришлось тяжелее, чем ей. Нашла работу, тяжёлую, но мальчику деньги нужны – растет быстро, одевать нужно, кормить. О себе и не вспоминала. А Егорушка рос на радость: добрый, ласковый, послушный. И в школе учился прилежно, хотя многое давалось нелегко – видела старушка, как вечерами сидел Егорка над книгами, перечитывая каждую строчку, чтобы всё понять. Когда подрос – вечерами ходил на остановку встречать бабушку, нёс её тяжёлую сумку, поддерживал уставшую женщину, нежно прильнув к её руке. В те моменты вся усталость, накопившаяся за день, отступала – рядом ведь был Егорка, которому она так нужна.

Но чувствовала старушка, что здоровье не железное, всё чаще боль не давала ей тем же бодрым шагом спешить утром на работу. Мальчик всё понял тогда – как же быстро он вырос! Помнила она, как принёс он ей однажды вечерком в ещё по-юношески маленьком и нескладном кулачке первые деньги и тихонько, будто виновато, шепнул: “Это я дяде Феде помогал, он и дал. Ещё принесу. Только береги себя!”

Эх, Егорка! Сколько воды утекло после этого, уже не Лидия Михайловна, а её внук, ещё недавно маленький птенчик, а сейчас уже крепкий парень, стал опорой семьи. Поступил в институт, но работать не бросил. А женщина лишь просила: “Главное – институт не бросай!” Да, верила она внуку, но ведь нелегко ему – после учебы одноклассники гулять идут, девочки у них, а он всё для неё работает, лишь бы денег принести домой. Однако сердце стало в последнее время шептать, что не всё хорошо у Егорки. Такой же ласковый и нежный он, но взгляд виноватый – его не скроешь!

И женщина сидела в изголовье паренька, перебирала пряди и любовалась внуком – какой же он складный у неё, добрый, трудолюбивый! Эх, как гордились бы им родители! Но почему же? Они и сейчас могут гордиться им, ведь они живы, да, только уже Вечной Жизнью. И она помнит, как объясняла это Егорке, когда они шли с ним за руку с похорон. Мальчик вытирал рукавом слёзы со щёк, понимая, несмотря на небольшой возраст, свою великую потерю. Да, Егорка, нет с тобой рядом папы и мамы, но они всегда следят за тобой, помнят и видят. Вспомнила Лидия, как пришли они с внуком в храм, где он, без объяснений, подошёл к иконе его покровителя, Георгия, и стал что-то тихо шептать. Лишь иногда до женщины доносились отрывки детской молитвы: “Помоги бабушке... Она так любит меня... Помогай ей сумки доносить до дома, я вырасту – и сам буду помогать, обещаю... Защити меня от Валерки... Он не верит, что мама с папой живы, а я знаю, что я не один... Напоминай про меня маме... Мы ведь ещё увидимся с ними?..” И слыша это, горячие слёзы начинали катиться по щекам: “Спасибо, Господи! За внука спасибо! Да будет воля Твоя! Сохрани его, Господи!”

“Господи, сохрани его!” Эх, как болело сердце женщины, что давно внук не ходит с ней в храм. Она понимала – надо и ему отдохнуть после тяжёлой работы, жаль было будить его после бессонных ночей. Вот только чувствовала Лидия, что беда висит над мальчиком – чувствовала, но помочь не могла. А кто же ещё может помочь её Егорушке? И, тихими шагами вернувшись в свою комнату, женщина зажгла лампаду и, охнув от боли в суставах, опустилась на колени. “Помоги, Господи! Он ведь ещё ребёнок. Ты нужен ему, Господи, вразуми, отведи беду! Сохрани его, Господи! Один он у меня...”

...Не пришел вовремя на следующую ночь внук. А Лидия Михайловна всё ждала. Уже масло кончалось в лампаде, но не слышно было скрипа двери и тихих шагов Егорушки. Бедная женщина вложила всю душу в горячие слова молитвы: “Господи, лишь бы всё у него было хорошо! Сохрани его, Господи!” Под утро, наконец, услышала старушка звон ключей за дверью. “Спасибо, Господи!”

Егорушка! Увидела женщина родное лицо внука – в ссадинах, с синяком и виноватые глаза:

– Прости, ба, я думал, ты спишь... Я так виноват, ба!

– Ну что ты, родной мой?! Что случилось!

– Я давно хотел сказать... Так стыдно! Я проиграл деньги, ба – хотел отдать и снова проиграл! Я много работал, но я ещё должен... А ты переживаешь, родная, я же вижу. Прости! Сегодня заставляли вернуть деньги, но их нет – они угрожали. И мне страшно стало, ба, но за тебя – как же ты без меня будешь? И я вдруг вспомнил его – Георгия, которому я молился с детства, – это он мне помог. Я говорил с ним, как в детстве, и он услышал меня и спас! А когда меня били, я знал, что заслужил! Прости, ба!

Слёзы текли по глазам старушки, когда она гладила родную макушку внука, глаза смотрели на лик Спасителя: “Спасибо, сохранил, Господи! Вразумил, сохранил, спасибо Тебе!”

– Всё хорошо, Егорушка, родной, отдадим им деньги! Всё будет хорошо! Сохранил Господь!

– Я так не буду больше, ба, веришь?

– Верю, родной, верю... Спасибо, Господи! Сохранил!

И легче стало на сердце старушки. Многое ещё придётся повидать в жизни её Егорушке, но если помнит он детскую молитву, значит, хранит его Господь, значит, жива в нём вера и она спасёт его от любой беды.

Спасибо, Господи!