Его отличала особая теплота

25 августа прошло 40 дней со дня смерти Карена Арутюнянца, детского писателя, сценариста, журналиста, члена Союза писателей России.

Карен Арутюнянц родился 4 декабря 1961 года. В 1983 году окончил факультет технической кибернетики Ереванского политехнического института, а через 10 лет — сценарный факультет Всероссийского государственного института кинематографии.
С 1993 по 2008 издавал газеты и журналы для детей. Писал диалоги и сценарии детективных сериалов и мелодрам для российских телеканалов.
Автор научно-просветительской передачи «Фестиваль российской науки» (32 выпуска о деятельности институтов РАН).
С 2010 по 2019 год работал специалистом подростково-молодёжного центра в Черноголовке. Руководил детскими, подростковыми, молодёжными литературно-театральными студиями.
Активно проводил занятия в школах Черноголовки, участвовал во всероссийских фестивалях детской книги, проводил творческие встречи и мастер-классы по литературному мастерству в библиотеках, школах, гимназиях, детских садах, музеях, на книжных фестивалях и неделях детской книги в десятках городов России. Организовал фестивали «Детская книга» в Черноголовке при участии российских авторов и московских детских издательств.
Лауреат премии губернатора «Наше Подмосковье» 2015 года за проект «Книга, сделанная детьми». Повесть «Я плюс все» в 2010 г. была включена литературным клубом «Экспертный совет» московской ЦГДБ им. А.П. Гайдара в список лучших книг о подростках.
Карен Арутюнянц писал прозу и стихи, которые отличаются особой теплотой и человеколюбием. Предлагаем вниманию читателей стихотворение «Сады Эдема» и рассказ «Смерть Васи».

____________________________________________________________________________________________________________________________

САДЫ ЭДЕМА

За старые грехи ругают боги,
за новые — пинаем мы богов.
Впадают в реки выжатые соки
забытых и сегодняшних грехов.

Сады Эдема — спящие в пороке,
покинутые нами на века,
простите нас!.. Мы всё ещё в дороге,
а вдоль дороги мёртвая река —

нам бы на берег тот, конечно, надо,
и сто мостов через неё ведут,
но каждый мост стоит на сваях Ада,
где черти нас под каждой сваей ждут.

А нам идти вдоль мёртвой ленты рока,
быть может, век, быть может,
только год.
За старые грехи ответят боги,
за новые — придёт и наш черёд.

_____________________________________________________________________________________________________________________________

СМЕРТЬ ВАСИ

Бомж Вася умирал.
Он полз к своему подвалу, размазывая горькие слюни по асфальту, и ругался страшными последними словами.

— Ах вы!.. — хрипел Вася, теряя сознание.
Открывал набухшие, потрескавшиеся веки, сковыривал с них грязь и старался разглядеть проносившиеся над разбитой головой тучи. Голова тряслась, цеплялась за небо и камни, а губы повторяли:

— Ах вы!.. Ах вы…
Васе было страшно умирать. Страшно и больно.
Вася не хотел умирать, но знал, что умирает, и от этого плакал. А тучи неслись и неслись и закрывали собою звёзды… Ну и слава богу, Вася их не любил.
В детстве звёзды нравились Васе. Потом он их разлюбил. Напился как-то и разлюбил, а сейчас звёзды прятались за тучами и не мстили Васе.
Вася полз вдоль забора к своему подвалу. Больше всего на свете он не хотел умереть под забором.

— Под забором подохнешь! — пригрозили как-то раз Васе, а Вася решил, что где-где, а под забором он никогда не умрёт…
…На небе исчезли тучи и высыпали звёзды. Мимо прогудела машина и чуть было не раздавила Васю, но проехалась всё-таки по мизинцу левой руки и покатила себе дальше как ни в чём не бывало.

— Ах вы!.. — закричал Вася и пополз быстрее по вонючим бензиновым лужам, в которых отражались звёзды.
Был бы он не избит, и пивка бы попил, пожил бы… А так полз из последних сил умирать в подвал, чтобы не видеть звёзд, и чтобы забор проклятый исчез, и чтобы спокойно всё произошло, потому что иначе всё это не стоило бы и жалкой копейки.
…А вот как-то раз ехал он в электричке. Ехал и смотрел в окно. Мимо проплывали поля и леса. Хорошо было на душе. Потому и запомнилось…
…А однажды рядом прошла девушка. И Вася увидел, какие у девушки красивые волосы. У него забилось сердце. И это ему тоже запомнилось…
…А ещё Вася помнил вышедшего из ресторана мужчину в золотых очках, старуху у булочной с бутылкой шампанского, картину в окне. Женщина на картине улыбалась, а Вася стоял и смотрел, как она улыбается, и тоже улыбался…
Вася поднатужился и пополз к ступенькам.
В подвале Вася не стал заползать на кушетку, стянул ватное одеяло, оно упало прямо на Васю, и Вася подумал: «Тепло… Вот, умираю…»
Потом Васю покинуло сознание…

В восемь часов утра в подъезд вошли лифтёры и стали чинить лифт. Они стучали по колёсикам, и, когда наконец сдвинули с места створку двери, из подвала появился Вася с большой картонной коробкой в руках.Мужики! — захлёбываясь от счастья, заорал Вася лифтёрам и потряс коробкой.

— Мужики, я живой! Я живой, мужики!..
Лифтёры вздрогнули от неожиданности.
Вася широко улыбался им щербатым ртом. Он бил коробкой по стене и перилам и вопил:

— Мужики! Я живой!..
Лифтёры промолчали.
Вася вышел на улицу. Он смеялся и тряс коробкой. И никак не мог вспомнить, для чего понадобилась ему эта коробка.
Но Васе было всё равно. Главное, что был он живой.
Жив он был — Вася.
Жив.