Россия повышает ставки в Сирии
Россия собирается разместить в Сирии еще несколько авиабаз. Об этом в воскресенье, 6 декабря, сообщило агентство Reuters со ссылкой на данные правозащитной организации Syrian Observatory for Human Right.
По данным Reuters, авиатехника ВКС РФ, помимо основной базы близ Латакии, будет дислоцироваться на аэродроме Аль-Тайас (провинция Пальмира) и базе Шайрат (провинция Хомс). В свою очередь, кувейтская газета Al-Rai сообщала, что таким образом Россия создаст условия для увеличения численности авиационной группировки в Сирии до 100 машин.
Минобороны РФ эту информацию пока никак не комментирует. Известно лишь, что 6 ноября, во время доклада Владимиру Путину по обстановке в Сирии начальник Генштаба Валерий Герасимов продемонстрировал верховному главнокомандующему карту боевых действий, на которой были отмечены четыре ударных вертолета Ми-24П и один военно-транспортный вертолет Ми-8, дислоцированные в районе аэродрома Шайрат.
В принципе, организация передовых аэродромов базирования — шаг вполне логичный: ударные вертолеты имеют малый радиус действия. С Аль-Тайас удобно прикрывать наступательную операцию правительственных войск в район Дейр-эз-Зор и далее на юго-восток. База Шайрат необходима для поддержки армии Башара Асада во время боев в районе провинции Хомс.
Напомним, что в сирийской операции задействовано более 50 самолетов. Основу авиагруппы на базе Хмеймим составляют штурмовики Су-25СМ (12 машин), фронтовые бомбардировщики Су-24М и Су-34 (11 и 4 соответственно), истребители Су-30СМ (4 единицы), ударные вертолеты Ми-24 (12 единиц) и многоцелевые Ми-8 (4 машины). В дополнение к ней добавлена авиагруппа на территории РФ: четыре истребителя Су-27СМ, 5 стратегических ракетоносцев Ту-160, 6 Ту-95МС, 8 Су-34 и 14 Ту-22М3.
Возникает вопрос: насколько увеличит возможности сирийских войск двукратное (если верить газете Al-Rai) увеличение нашей группировки? По словам официального представителя Минобороны РФ Игоря Конашенкова, за одну из последних недель, с 26 ноября по 4 декабря, российская авиация выполнила с Хмеймима 431 боевой вылет, нанеся удары по 1458 объектам террористов в провинциях Алеппо, Идлиб, Латакия, Хама, Хомс, Дейр-эз-Зор и Ракка. Значит ли это, что в расширенном формате число боевых вылетов увеличится вдвое?
И главный вопрос: означает ли наращивание российской группировки, что армия Башара Асада готовится перейти в масштабное наступление? Даст ли поддержка усиленной авиагруппы ВКС РФ решающее преимущество правительственным войскам?
— Мы изначально планировали, что будем расширять в Сирии количество баз, и доведем численность нашей авиагруппы до 100 машин, — отмечает заместитель директора Таврического информационно-аналитического центра РИСИ Сергей Ермаков.
— То, что мы видим сегодня — лишь воплощение этих планов на практике.
На аэродроме Аль-Тайас и базе Шайрат будут размещаться ударные вертолеты. Такие боевые машины необходимы, прежде всего, для поддержки наземных сил. Это значит, группировки правительственных войск Асада действительно готовятся развить успех и перейти в наступление.
Такая схема взаимодействия с сирийцами, кстати сказать, вполне вписывается в «Стратегию гибридных войн», недавно принятую в НАТО. Эта стратегия тоже предусматривает, что на земле воюют местные подразделения, а НАТО оказывает им помощь в ключевых компонентах, которых у местных сил нет.
Да, сегодня понятно, что у сирийской армии — даже при поддержке ВКС РФ — нет сил для полного разгрома «Исламского государства». Для этого действительно необходимы усилия широкой коалиции, а также закрытие турецко-сирийской границы. Между тем, геополитические цели в Сирии у России и членов международной коалиции во главе с США диаметрально противоположные.
Поэтому сейчас, на мой взгляд, между Москвой и Вашингтоном идет закулисный торг по Сирии. И новые российские базы дают нам политические козыри в этом торге. Если на земле будет реальное и значимое продвижение сирийских войск, наши позиции в переговорах с американцами ощутимо усилятся.
Дело в том, что российские действия в Сирии заставляют так называемых западных партнеров очень внимательно к нам относиться, и в чем-то даже подыгрывать. Вместе с тем, США усиливают свой наземный компонент в Ираке, чтобы, если Россия добьется серьезных успехов, вовремя вмешаться и показать: победа над ИГИЛ — общее достижение. И под этим соусом отыграть все, что возможно, в рамках собственных геополитических интересов.
— Возможна ли ситуация, что мы на двух дополнительных базах не остановимся, и будем дальше наращивать военное присутствие в Сирии?
— Ставки в Сирии уже сейчас очень высоки, и мы их только повышаем. Россия, в рамках борьбы с терроризмом, вмещалась в сирийский конфликт очень серьезно. Теперь Москва просто так уйти из Сирии не может — ей нужен политический результат. А этот результат должен базироваться на реальных достижениях «на земле» — на военном успехе. Дополнительные базы ВКС РФ как раз должны этот успех обеспечить.
— Каким должен быть этот политический результат?
— Стабилизация в регионе — в том виде, как ее понимает Россия. Это значит, никаких новых революций, а также нормальные процессы переговоров и выборов в Сирии. Именно выборы, по мнению Москвы, должны решить судьбу Башара Асада.
Плюс, конечно, уничтожение группировок ИГИЛ на сирийской территории. Грубо говоря, очищение Сирии от террористов.
Понятно, речь не идет о том, чтобы целиком очистить сирийскую территорию от боевиков. Задача ставится более локальная — обезопасить страну от существования под боком мощной армии радикальных исламистов.
— Вы говорите, ставки в Сирии растут. Для РФ в этой игре есть потолок?
— Думаю, нет. Потолка не может быть после заявления Владимира Путина, что в Сирии российские военные воюют за свою страну, и тем самым обеспечивают национальную безопасность на дальних подступах.
Нет, конечно, в Сирии нашему руководству нужен только результат: военный успех, и последующие переговоры с сильных позиций с западной коалицией. Иначе на Путина обрушится вал критики — и извне, и изнутри России…
— На начальном этапе сирийской операции, с точки зрения Москвы, было совершенно неясно, как должен выглядеть ее конечный итог, — отмечает директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов. — Россия решала неотложную задачу -спасала режим Асада, поскольку в противном случае исламисты угрожали взять Дамаск и обрушить всю систему безопасности в регионе. Негативные последствия такого сценария Россия ощутила бы одной из первых.
Однако по мере развития операции стала выстраиваться ее стратегия. В частности, довольно быстро появилось понимание, что интенсивность авиаударов по позициям исламистов нужно наращивать. Между тем, аэродром Хмеймим — сравнительно небольшая площадка, на которой может находиться лишь ограниченное количество самолетов.
Поэтому российское командование и поставило вопрос о дополнительных базах. Только сеть баз в Сирии позволит группировке ВКС РФ работать в полную силу.
— Что дает увеличение группировки до 100 самолетов?
— Прежде всего, снижение нагрузки на пилотов — сейчас они работают на пределе человеческих возможностей. Кроме того, увеличение числа боевых вылетов поможет сирийским войскам выйти на нужный темп наступательной операции.
Думаю, на данном этапе увеличение авиагруппы ВКС РФ вдвое, плюс разворачивание двух дополнительных аэродромов — оптимальный вариант. Но я бы не исключал, что вслед за базами в Аль-Тайас и Шайрат будут при необходимости развернуты новые площадки.
Да, на территории, контролируемой Дамаском, не так много объектов военной инфраструктуры, на которых можно открывать такие базы. Но проблема в том, что к созданию единого фронта против ИГИЛ участники западной коалиции и РФ так и не пришли. Это точно не вина России — созданию широкой коалиции препятствовало и упрямство США, и турецкий фактор. Возможно, если бы Франция после парижских терактов смогла стать мостиком между Россией и коалицией во главе с США, нам не пришлось бы наращивать силы в Сирии.
Но сейчас Россия снова сражается в Сирии отдельно от стран Запада. И остро нуждается в подкреплении…