Илья Азар: Шершавенькой вам дорожки

Уже третий день на подступах к Москве стоят десятки дальнобойщиков, протестующих против «Платона» — системы взимания платы за проезд по федеральным трассам. Фуры припаркованы в Люберцах и Химках; водители ждут коллег из Дагестана и пытаются выработать план протестных действий. В пятницу, 4 декабря, во второй половине дня остановилось движение на МКАД — казалось, что давно уже анонсированная акция протеста началась. Однако выяснилось, что кольцевую автодорогу перекрыли сотрудники ДПС, чтобы пропустить кортеж. Ближе к ночи дальнобойщики решили «разбить лагерь» в Химках на стоянке возле торгового центра «Мега». А утром в субботу некоторые пошли митинговать на Суворовскую площадь. Вместе с ними был и специальный корреспондент «Медузы» Илья Азар.


Мирные планы
Дальнобойщики из Санкт-Петербурга оказались главной движущей силой протеста: еще 24 ноября они устроили пикет возле мэрии своего города. Вечером 3 декабря питерские дальнобойщики добрались до Москвы и встали на Ленинградском шоссе. К ним быстро приехала полиция и оцепила стоянку, не позволяя другим фурам присоединиться к колонне. Ближе к ночи дальнобойщики нашли способы продвинуться еще ближе к столице, заехали на парковку около торгового центра «Мега» в Химках, где и заночевали.
В пятницу утром, 4 декабря, дальнобойщики начали обсуждать дальнейшие планы. Для начала серьезных протестных действий водителям явно не хватало массовости — на стоянке около «Меги» было припарковано 15 фур и еще с десяток легковых автомобилей.
Сотрудники полиции, дежурившие на стоянке, отказывались пропускать к «Меге» новые грузовики, а выпустить те, что приехали ночью, готовы были только в сторону Петербурга. Дополнительную сумятицу днем внесли и новости из Люберец, где встала вторая группа дальнобойщиков. Здесь глава профсоюзаводителей-профессионалов Александр Котов объявил о переносе акции на 6 декабря — к этому дню до столицы якобы должны доехать чуть ли не две сотни фур из Дагестана.

Председатель профсоюза водителей-профессионалов Александр Котов
Фото: Александр Рюмин / ТАСС

— Да Котов и до Нового года может акцию отсрочить! — кричал на стоянке в «Меге» один из питерских дальнобойщиков.
— Если мы решим, что акция переносится на 6 число, то нам пока ничего делать не надо, будем без шума сидеть, — увещевал его координатор Михаил.
— Нам нужны действия! Надо выезжать потихоньку и двигаться. Полиция нас не пустит, но будет прецедент, и пресса это дело покажет. А пока мы сидим, ничего не будет, — продолжал пожилой сторонник активного протеста.
— Пресса нас и так показывает! — говорил на это координатор.
— Они показывают, как мы едим, как мы разговариваем — бла-бла-бла, — водитель грузовика настаивал, что дальнобойщики способны и на большее.
— Нам нужно больше людей — акцию такой маленькой партией нереально провести, — возражал координатор.
Они продолжили ругаться. Координатор Михаил настаивал, что сенсаций в виде ОМОНа, избивающего людей, ему не надо. Водитель пенял, что активисты напрасно взбаламутили людей. Единства не было: кто-то надеялся на переговоры с властями, а кто-то был готов выезжать на МКАД хоть прямо сейчас.
С конца ноября, когда первые дальнобойщики из регионов добрались до Подмосковья, координаторы акции обсуждали способы протеста. Были предложения перекрыть МКАД, ехать по ней «Улиткой» (то есть на минимально разрешенной скорости) или вовсе направиться в сторону Кремля. Однако сторонников радикальных вариантов было не так уж много.
— Что мы можем сделать, если мы мирные граждане? «Улитка» — это уже митинг, а митинги — это не в правовом поле, это нарушение прав граждан, — объяснял мне дальнобойщик.
— А перекрыть трассу? — вступил в разговор какой-то журналист.
— Нет, конечно. Это уже нарушение закона, — ответил координатор Михаил.
— А где гарантия, что нас и отсюда не отвезут в отделение? — добавил пожилой дальнобойщик.
— Автоматов и пулеметов у нас нет, чего нас задерживать? — отвечали ему.
— А если ОМОН придет, разве не нужно дать сдачи в порядке самообороны? — уточнял все тот же журналист.
— Мы мирные люди, мы работяги. Прекратите провокации, — ответил ему Михаил.
Так и не решив, что им делать, дальнобойщики решили подождать еще и разошлись по стоянке. На капоте припаркованной «Волги» организовали пункт питания — чай, печенье, бутерброды, кефир, помидоры. Ближе к вечеру принесли вареную гречку. Чтобы чем-то себя занять, дальнобойщики в тысячный, наверное, раз обсуждали друг с другом или с журналистами недостатки системы «Платон».
— Грузовики должны платить за порчу дорог? А дороги для кого? Для велосипедистов, что ли? Мы уже два раза платим — транспортный налог и дорожный акциз. А теперь еще нужно платить, — возмущался один.
— Нас призывали заниматься малым бизнесом — дальнобойщики купили машины, влезли в кредиты, а сейчас этот бизнес убивает «Платон». Если нужно будет в месяц платить 30–40 тысяч, то это как минимум половина дохода дальнобойщика, — объяснял мне Владимир Матвеев, интеллигентный дальнобойщик в очках.
Он утверждает, что всего в России около 900 тысяч пока не зарегистрированных в «Платоне» грузовиков; при этом 600 тысяч из них принадлежат не большимкомпаниям-грузоперевозчикам, а частникам. Эти люди, по его словам, точно протестуют, поскольку именно их, в отличие от компаний, владеющих значительным количеством фур, разоряет «Платон».
— А где же они тогда? — спросил я.