Сегодня сложно представить, что в истории русской литературы конца XIX начала XX столетия есть неизвестные факты. Казалось бы, Серебряный век уже не имеет права на загадки. Сколько можно обсуждать легкомыслие нравов, гениальность имён и уникальность поэтических приёмов! Совсем недавно внимание научного сообщества привлекло одно скромное, но верное утверждение по поводу самого популярного стихотворения Александра Блока Ночь. Улица. Фонарь (1912). Я вычитала где-то, что накануне написания этих строк поэт гулял осенним вечером вдоль Мойки в Петербурге и заметил матроса, зацепившегося за ограждение. Матрос хотел покончить жизнь самоубийством. История эта, вызвавшая чрезвычайное любопытство, тут же попала в текст моего научного доклада. Я даже добросовестно сослалась на авторитетное мнение Дмитрия Сергеевича Лихачёва, который, размышляя о художественном своеобразии текста, написал, что канал Крестовского моста (именно там происходило описанное в стихотворении) имел особую популярность среди отчаявшихся жить. По ночам эта территория была пустынна и не охранялась городовыми. Рядом находилась аптека. Именно в аптеках, по практике дореволюционного времени, обычно оказывалась помощь при несчастных случаях. Позднее на мой доклад был прислан научный отзыв, в котором фигурировало следующее наблюдение: Мне встретилась совершенно не поддающаяся объяснению трактовка известного стихотворения Ночь, улица . Она меня настолько поразила, что я даже советовалась с известными блоковедами, возможно ли такое прочтение. Они меня в один голос заверили, что нет. Автор доклада утверждает, что известные предметы в этом стихотворении увидены глазами матроса, который решил утопиться, но повис на парапете набережной . При этом приводится ссылка на комментарий Лихачёва к стихотворению. Но там нет ничего подобного . Это был тот случай, когда Наука потребовала неоспоримых доказательств в то время, как с газетных полос Петербурга за 1912 год стенали несчастные души: Вчера, днём, по Тучкову мосту проходил конторщик, Иван Воробьёв, 26 лет. Он вдруг перевесился через перила моста и кинулся в воду. Воробьёву стали кидать спасательный круг, с помощью которого утопавшего вытащили на берег или Вчера с Елагина моста бросился в Невку Михаил Семёнов, 27 лет. Утопавшего успели спасти городовые . Особое внимание обратила на себя заметка: Обилие самоубийц, избирающих для расчёта с жизнью Неву и другие реки, создало особый промысел спасателей. Целые сутки они дежурят на берегу, наблюдая за самоубийцами. За каждого спасённого герои получают через канцелярию градоначальника по 5 рублей . Для меня стало удивительно, что современные блоковеды до сих пор не сопоставили дневник поэта с его стихотворением. В записях Александра Блока от первого октября 1912 года я обнаружила: Сыроватая ночь, на Мойке против Новой Голландии вытянул за руку (вместе с каким-то молодым человеком) молодого матроса, который повис на парапете, собираясь топиться. Охал, потерял фуражку, проклинал какую-то стерву . Поэт шёл по набережной, спас человека и написал свои самые известные строки. Даже жалкий троечник, несомненно, знает стихи про уличный фонарь, но вряд ли кто-то вспомнит о несчастном матросе и его едва не оборвавшейся, бессмысленной и тусклой, жизни. Быть может, оттого не вспомнит, что столичный блоковедческий бомонд в один голос заверил о невозможности такого прочтения Блока. Или потому, что поэт мог бы написать Ночь. Улица. Матрос , но личность спасённого человека показалась ему менее романтичной, чем фонарь. Полный текст Ночь. Улица. Фонарь Художник Олег Ильдюков
