Дети — не формат
13 декабря отмечается Всемирный день детского телевидения. Почему в нашей стране праздновать его бессмысленно и даже как-то неловко?
Проблемы Лунтика
Кризис детского телевидения принято связывать с девяностыми. Закрылись всеми любимые АБВГДейка и «Будильник», «В гостях у сказки» зачем-то переименовали в «Зазеркалье», тетю Валю заменили на мальчика и девочку, потом на двух девочек, назойливо маячивших в большом метре, по задумке авторов они оказывались внутри действия. «Ребятам о зверятах» и прочие «Веселые старты» убрали из сетки вещания. Ну, «Отзовитесь, горнисты!» — само собой...
Не при делах оказался и «Союзмультфильм». В 91-м отечественный телеэфир захватило новшество «Уолт Дисней представляет». Под напором буржуазного селезня Скруджа, ныряющего в гору золотых монет, неутомимых бурундуков Чипа и Дейла, под жужжание зеленой мухи по имени Вжик и крики «Сыррр!» рухнул, как писали газеты, «железный занавес нашей социалистической страны». Винни-Пух, тридцать восемь попугаев и даже Карлсон в срочном порядке подали в отставку. Продюсерам захотелось впустить свежую кровь, и понеслось: ужас, летящий на крыльях ночи, черепашки-мутанты, покемоны, телепузики...
«В какой-то момент детям стало нечего смотреть, — говорит главный редактор «Карусели», единственного на сегодняшний день эфирного детского канала, Вера Оболонкина. — Родители выходили из положения, самостоятельно подбирая кассеты. Каналы, а они тогда появлялись в большом количестве, даже не вырабатывали квот на соответствующие программы. Было понятно, что продолжаться так не может, — появились мы».
Основную долю времени на детской волне занимает, как говорят в «Останкино», возродившаяся отечественная анимация. «Смешарики», «Фиксики», «Барбоскины», «Маша и Медведь», «Лунтик», «Ми-ми-мишки».
«Малыши их просто обожают, — продолжает моя собеседница, — особенно Лунтика. Он такой наивный, розовый, похож на обычного ребенка — задает вопросы, сует пальцы в розетку, снег жует».
Говорить о достоинствах новой мультипликации здесь могут часами. Она не агрессивная, отвечает новым эстетическим потребностям (квадратные головы и недоразвитые конечности нравятся тем, кто с пеленок привык к мультипаду), динамичная, не загрузочная: зачем детишкам экзистенциальные русские смыслы, серые шейки и ежики в тумане, когда можно просто поиграть.
— Многие пеняют Лунтику, мол, не зайчонок, не лягушка, но, даже если опустить вопросы экстерьера, придется признать: с ним масса проблем, — говорит психолог-консультант Ольга Сташук. — Прежде всего, это нездоровые установки. Например, он убежден: «Я должен быть хорош для всех. Любовь надо заслужить». Такая позиция воспитывает из ребенка жертву, стремящуюся всем угождать и неспособную быть собой. Лунтик такой хороший, что от него тошнит. Если вашему сыну или дочери близок этот персонаж, садитесь рядом и начинайте комментировать некоторые фрагменты, выражая естественные эмоции, например: «А вот я бы тут разозлился!»
Не лучшие поведенческие схемы предлагают и другие популярные мультики: шалунья Маша вьет веревки из медведя. Типичная модель: юный тиран и потакающие ему родители. Причем тут, как в жизни: все знакомые от милой крошки врассыпную, терпит и умиляется только косолапый. Фиксики и смешарики вызывают проблемы с самоидентификацией — пойди пойми, что за зверь Пин или Копатыч, к тому же многие из обозначенных тем не находят развязки. Например, в «Скверных приметах» Бараш начитался оккультной литературы и целый день всячески нагнетал: «У тебя на самокате номер 13, ты сейчас врежешься». Маленькие зрители начинают тревожиться, причем от этой тревоги никуда не деться. В итоге приходит Нюша и сообщает, что это все ерунда. Но ей верить нельзя — в царстве мужских задумчивых героев она единственный феминный персонаж, причем весьма неоднозначный: стервочка.
Аудитория — ничто, рейтинг — все
Упрек за свалившийся на малыша «неправильный» контент телевизионщики, конечно, адресуют взрослым. Во-первых, надо смотреть на маркировки. Во-вторых, разъяснять, что такое хорошо и что такое плохо, — задача родителей, а не редакторов. Например, ребенка можно спросить: тебе не жалко Мишку? А может быть, Маша поступила неправильно? Или рассказать, что губка Боб пошутил, когда проглотил и зажег внутри себя фонарик. В общем, не пытайтесь повторить. В принципе, сидеть с дошколятами у телевизора, равно как и читать им вслух, — обычная практика для большинства мам. Но что делать с теми, кто уже подрос и предпочитает «глупостям» крышесносный экшн?
— Только кажется, что покемоны и японские анимешки с огромными мечами-катанами остались в лихих девяностых, хиты периодически достают с полок, — замечает психолог Юлия Василькина. — Недавно включили с дочкой телевизор, а там все серии Power Rangers (американский телесериал в жанре токусацу, снятый в 1993-м. Персонажи в костюмах из спандекса на огромных зордах — роботах-животных сражаются с мировым злом. — «Культура»). При том, что Дэвид Майерс, один из ведущих современных социопсихологов, описал негативное влияние массмедиа на несовершеннолетних как раз на примере этого материала. В ходе эксперимента двум группам восьмилеток крутили разные сериалы — одним что-то нейтральное, вроде «Улицы Сезам», другим — «рейнджеров». Чуть ли не на пятой минуте смотревшие про супергероев начинали беситься: толкали друг друга, кусались, ругались, но оторваться от экрана уже не могли, агрессивное действо затягивает. Говорить, что дети пошли какие-то не такие, опрометчиво. Это нормальный этап развития психики: в возрасте семи-восьми лет важно почувствовать себя сильным, взрослым и сделать это можно только через идентификацию с внешним объектом. Хорошо, если им будет отец, который возьмет сына или дочку на футбол, в спортзал, на рыбалку. Но современные родители слишком заняты на работе.
Самый большой вред, как считают психологи, наносят сюжеты, где смещены понятия о добре и зле. Положительный герой Спайдермен или Бэтмен не только далек от идеи милосердия — он правдоискатель с пудовыми кулаками: постоянно кого-то бьет, калечит. Поскольку «праведный гнев» направлен на отрицательных персонажей, этической дилеммы у юного зрителя не возникает. В результате агрессия — причем не как реакция на обстоятельства, а как доминантный тип поведения — прививается на бессознательном уровне. Если речь идет о малыше тревожно-мнительного склада, он запросто спроецирует на себя позицию жертвы. Отсюда «необъяснимые» детские страхи — расправы, увечий, гибели...
— Есть мамы, которые надеются, что экран хотя бы временно избавит их от общения с детьми, — говорит продюсер Александр Гуревич. — Однако маленькие всегда будут задавать вопросы, а большим придется искать ответы. Некоторым родителям не нравится, если увиденное по ТВ находит эмоциональный отклик. Однажды получили возмущенное письмо от мамы: «Как вы могли показать такой мультфильм на ночь? Мой ребенок весь вечер плакал!» А знаете, что показали? «Варежку». Так он и должен плакать! Это нормальная человеческая реакция.
— Другая сторона вопроса — рейтинги, — продолжает Гуревич. — Недавно был на семинаре мультипликаторов, и там просили угадать, какие анимационные ленты будут успешными, а какие нет, по «пилотам». Я ошибся. Зато аналитики все точно просчитали: в топах оказался мультик, где четыре враждующих клана, кони, старейшины, кормилицы, воинственные красотки и одновременно с показом будут продаваться фигурки. У нас полно высокохудожественной анимации, она до сих пор собирает гран-при на всех мировых фестивалях, только до экранов эти шедевры практически не доходят.
Кстати, именно рейтинги виноваты в том, что детские программы исчезли из сетки федеральных каналов.
— Телевидение — очень сложная структура. Передачи, не собирающие обширной аудитории, прижиться не могут, — пояснил руководитель пресс-службы «Первый канал. Всемирная сеть» Виталий Рязанцев. — Если цифры низкие, падают доли, уходят рекламодатели, и это отражается на контенте. Меньше заработки, серьезнее экономия на качестве. Малобюджетному каналу не под силу сделать роскошный костюмированный проект, вроде «Екатерины Великой», или снять взрывной кинопродукт. А дети... Они хоть и управляют семейным бюджетом, требуя купить ту или иную игрушку, но все же в меньшей мере, чем взрослые. Между телевизионщиками идет война за «золотые ядра» — зрителей в возрасте от 25 до 55 лет, это самая платежеспособная категория. Заполучить маму проще, показав ей ток-шоу и сериал. Приходится убирать из дневного прайм-тайма детские программы. Кроме того, телевидение сегментировалось, и у юных зрителей появилась собственная «поляна» — один эфирный канал и множество платных. В известном смысле так даже лучше: риск, что ребенок увидит что-нибудь совсем взрослое, минимален.
Практически все телевизионные начальники делают мечтательное лицо, когда с ними заговариваешь про качественный детский контент. Однако факт остается фактом: карман важнее воспитания. Потому что деньги — свои, а дети — чужие. Установка советских лет «сегодня дети — завтра народ» кажется теперь наивной и безнадежно устаревшей. А зря.
Страна вечного инфантила
В передачах для детей, на которых успели вырасти мы, очень важную роль играл личностный фактор. Лучшие ведущие страны, настоящие звезды, не чурались разговаривать с малышами. Тетя Лина, тетя Таня и дядя Володя в диалогах с Филей, Хрюшей и Степашкой учили дошколят уму-разуму. Тетя Валя растолковывала сложные архетипические сюжеты русских и зарубежных сказок. Причем делалось это без излишнего педагогического пафоса и заигрывания. Так что даже неизменное и немного чопорное приветствие «Здравствуйте, дорогие ребята и уважаемые товарищи взрослые» звучало тепло. Ведь после этого начинался показ рисунков и поделок, ответы на вопросы. Взрослые тоже ждали воскресного визита «Валечки» с нетерпением, как, впрочем, и веселых клоунов из «АБВГДейки», и блестящих актерских дуэтов, порой даже слишком рафинированных для утренней передачи с прозаическим названием «Будильник». Ребятню на «дядь» и «теть» оставляли со спокойной душой — не только потому, что «жестко запротоколированные», они не могли бы позволить себе сомнительной реплики или глупости, просто была уверенность: разговор выйдет осмысленным, не пустопорожним.
Конечно, ведущие есть и сейчас: Аня, Дима, фея Фиалка, Каляка-Маляка. А также фронтмен московских елок, «король забытых вещиц и оторванных лоскутов» Бериляка. Молодые артисты выкладываются, стараются найти общий язык с детьми — в новом формате, на «ты», наравне. Таков актуальный дискурс — с культом вечной молодости и сопутствующей ему ювенильностью культуры. Никто не хочет быть дядей-тетей, выглядеть назидательно. Хотя психологи говорят, что дистанция между детьми и взрослыми в большинстве случаев просто необходима. Самые здоровые отношения — иерархические, где взрослый — носитель знаний, правил и традиций, благодетель или «карающий орган» — в случае серьезных проступков. Слишком демократичный, фамильярный стиль чреват попустительством: мама-подружка, а также Маша, Саша, Дима и Каляка-Маляка не имеют морального права настаивать или указывать на ошибки. Они ведь такие же дети, просто большие.
Похоже, эта же тенденция сквасила и «возрождающуюся» отечественную анимацию: мультик стал просто мультиком, незатейливым развлечением, не претендующим на сколько-нибудь взрослый разговор. Забавные, суетливые смешарики, фиксики и барбосики едва ли кому-нибудь навредят. Они полны стеба, гротеска, постмодернистской иронии и игры, но есть ли в них художественные достоинства и увлекательно, ненавязчиво изложенные вечные ценности?
Кстати, интересно: захочет ли приобретать наши новые мультфильмы для воспитания подрастающего поколения далекий от романтизации СССР Ватикан? Сомневаюсь. Ведь научить не баловаться со спичками или, скажем, не грызть ногти сподручнее на примере национальной кинопродукции. А уникальных смыслов мы детям больше не предлагаем. Не до того.