Анатолий Тарасов: Это я про... матч
Сегодня 97 лет со дня рождения Анатолия Владимировича Тарасова. О своем учителе корреспондент Sovsport.ru попросил рассказать заслуженного мастера спорта Александра Пашкова. Он играл под его руководством в ЦСКА и сборной СССР, участвовал в золотой Олимпиаде 1972 года в Саппоро, после которой Тарасов и Чернышев навсегда ушли из сборной.
- Александр Константинович, вы выступали под началом Митина и Новокрещенова, Егорова и Чернышева, Эпштейна и Тихонова. Тарасов – действительно тренер номер один в нашем хоккее?
- Скажу так: о том, какой ты – тренер, говорят результаты твоей команды. Тарасов был больше чем тренер. Анатолий Владимирович – отец-основатель отечественной школы хоккея. С него все началось, он заложил основы, многое актуально и поныне. А именно: принципы построения команды, атакующий стиль, методики тренировок, восстановления, подготовки к играм и т.д.
- В чем было его самое сильное качество? В мотивации игроков?
- И это - тоже, но не главное. Тарасов обладал фантастической способностью из обыкновенного игрока, почти – любого, сделать выдающегося мастера. Даже мирового уровня. Подготовка звезд у него в ЦСКА была поставлена на конвейер. В этом его и сравнить не с кем. Именно это и есть высшая оценка наставника.
- Да, я заметил, что Анатолий Владимирович огромное внимание уделял воспитанию выдающихся хоккеистов. Присутствовал в начале 90-х на его семинаре для тренеров НХЛ, и Тарасов по ходу лекции несколько раз упрекнул североамериканце
- Самое основное – преданность хоккею. Готовность к самопожертвовани
Еще, кстати, одно очень редкое качество, которым был наделен Анатолий Владимирович. Он видел людей насквозь – какой ты хоккеист, человек, какие у тебя мотивы, цели, принципы, мораль. Обмануть его было невозможно. Поэтому он почти не ошибался в тех, на кого в команде делал ставку.
- Часто приходится слышать, что Тарасов был деспотом, диктатором.
- В спортивной деятельности – да. Но как иначе достичь высших результатов? Тем более в то время. Однако в жизни, я знаю это по собственному опыту, он был совсем иным. Гораздо более человечным, чем это выглядело со стороны. Он всегда готов был помочь да и простить. Более того, выручить в тяжелой ситуации.
- Какой эпизод из работы с Тарасовым вас поразил больше всего, запомнился навсегда?
- 1969 год. Решающий матч в Лужниках за золото союзного чемпионата ЦСКА – «Спартак». Я был тогда в ЦСКА, но на игру даже не раздевался – стоял у бортика. Нам нужна только победа, «Спартак» устраивала ничья. В третьем периоде тогда после 10 минут менялись воротами. При счете 1:2 прямо перед сиреной на смену ворот Петров сравнивает счет. Табло при этом показывает, что время не вышло, осталась секунда. Но судьи отменяют гол, мол, по контрольному секундомеру десять минут истекли.
Тарасов возмутился и принялся спорить с арбитрами. Требовал засчитать шайбу. Но судьи стояли на своем. Тарасов в знак протеста на 35 минут увел команду в раздевалку. Игра возобновилась только по указанию Брежнева, который присутствовал на матче. Зимин забил еще, «Спартак» победил 3:1 и досрочно обеспечил себе чемпионство.
Так вот: после игры Тарасов вошел в раздевалку и прямо с порога рубанул: «Ребята, это я про… матч. Я дал им отдохнуть, и они дожали нас». То есть тренер сразу всю вину за поражение взял на себя. Поражение в принципе обидное, незаслуженное. За увод команды на глазах генсека Тарасова едва ли не линчевали. Лишили звания заслуженного тренера СССР, хотели отлучить от сборной.
- Давно хотел узнать, что же игроки ЦСКА делали эти 35 минут в раздевалке. Я, к слову, смотрел матч по телевизору и прекрасно помню, что телевизионщики после демарша Тарасова оказались в ступоре – что делать? Ведь никто не знал, сколько продлится пауза. В итоге трансляцию прервали, и гол Зимина страна не увидела.
- Ничего особенного в раздевалке не происходило. Ребята просто отдыхали. Сам Тарасов в это время сражался с судьями и шишками из федерации хоккея и спорткомитета. Никаких особых установок он в те полчаса не давал – не до того было!
- Вы участвовали в Олимпиаде-72 в Саппоро, после которой Чернышев и Тарасов сами ушли из сборной. По ходу Игр они как-то намекали, давали понять команде, что этот турнир для них последний?
- Вокруг их отставки очень много спекуляций и неверной информации. Вплоть до того, что Тарасов попал в опалу, потому что не сыграл, как надо, с чехами в заключительной встрече, когда мы уже обеспечили себе золото.
На самом деле Тарасов обо всем объявил за два дня до начала Игр прямо в раздевалке олимпийской арены. Как сейчас помню его слова: «Мы с Аркадием Ивановичем в сборной заканчиваем. Для некоторых из вас это тоже последняя Олимпиада».
Видно, он имел в виду Кузькина, Рагулина, Давыдова, Фирсова, Ромишевского, Мишакова. Намекал, мол, давайте постарайтесь.
- Как команда восприняла это сенсационное известие? Поверили?
- Я сразу поверил. Потому что знал: Тарасов никогда слова не бросается. А вот в команде стрессом это не стало, прошло, можно сказать, незамеченным. Не воспринятым всерьез. Решили, что Тарасов этим заявлением хочет дополнительно подстегнуть, мотивировать игроков.