Юлия Шойгу: «Сильные эмоции заражают, как грипп»
Война в Сирии, российский самолет, взорванный над Синайским полуостровом, теракты во Франции, Мали и США счет погибшим от рук радикальных исламистов перешел на тысячи. Неудивительно, что в обществе возросло ощущение тревоги, многие опасаются ездить в общественном транспорте, посещать людные места. Как в такой обстановке помочь себе и близким сохранить здравый рассудок и что делать, если оказался в зоне чрезвычайной ситуации, — об этом рассказывает директор Центра экстренной психологической помощи МЧС Юлия Шойгу.
культура: Как держать себя в руках, чтобы не шарахаться от каждого бесхозного пакета в метро, чтобы не сжималось сердце от непривычного запаха в супермаркете, где террористы могут распылить отравляющие вещества?
Шойгу: Чувство страха — это подарок природы, который помогает людям не совершать опасных для жизни поступков. Тревога и страх, испытываемые в подобных ситуациях, являются оборонительными эмоциями, они помогают избежать опасностей. В сегодняшней обстановке их наличие оправданно. Они заставляют нас быть более внимательными и ответственными.
культура: То есть от них не нужно избавляться?
Шойгу: Не нужно, если это не мешает жить. Если мешает, надо справляться с этими эмоциями, возможно, с помощью специалиста. Есть мнение, что лучший способ решить проблему — попытаться ее не создавать. Поэтому, как только мы начинаем испытывать сильную тревогу и страх по поводу какой-то ситуации, нужно воспользоваться несколькими простыми приемами, которые не дадут им развиться и превратиться в проблему. Когда, например, человек может уволиться с работы, поскольку добираться до нее надо опасным общественным транспортом, и останется без заработка. Или из опасения лететь на самолете не поедет туда, куда мечтал, — тоже не лучшее решение.
Итак, рекомендации. Первая — ответственно относиться к ежедневному потоку информации. Есть издания и телеканалы, которые выпускают откровенно пугающие материалы. Вторая — понять, что именно пугает, и составить план действий на случай, если произойдет страшное. Это касается не только угрозы терроризма. Быть подготовленным — часть культуры безопасности, которая всем нам необходима. Большинство сотрудников МЧС, которых я знаю, попав, например, в незнакомое здание, имеют привычку ознакомиться с планом и обозначенными на нем путями эвакуации, представить, куда идти самому и направлять людей в случае чрезвычайной ситуации. Это занимает пару минут, но в случае возникновения реальной опасности очень помогает. И третья рекомендация — изучить выпущенное нашим Центром практическое пособие «Экстренная допсихологическая помощь». Найти его можно на сайте МЧС России www.mchs.gov.ru или в Интернет-службе экстренной психологической помощи населению www.psi.mchs.gov.ru.
культура: Как понять, в какой именно момент требуется помощь психолога?
Шойгу: Она нужна, если стало трудно жить, — человек либо сам это чувствует, либо близкие дают понять, что с ним что-то не так.
культура: В чем заключается работа специалистов вашего Центра?
Шойгу: С виду она выглядит достаточно просто: люди разговаривают. Но профессиональное мастерство заключается именно в том, кто, о чем и с кем разговаривает. Специалисты решают несколько задач. Первая — помощь людям, оказавшимся в кошмарной ситуации и испытывающим сильные эмоции: страх, отчаяние, гнев, чувство безысходности Это может проявляться в словах, криках — в том, что в быту мы называем истерикой.
Подобные эмоции для человека очень затратны, ведут к истощению и усугубляют его состояние. Кстати, уверенность, что будто бы, если человек покричит, ему станет легче, — заблуждение. Есть реакции, которые проходят вхолостую, отнимая энергию и силу. Первое, что должен сделать специалист-психолог, — помочь справиться именно с такими реакциями. Тем более, что они опасны не только для самого человека, но и для окружающих: сильные эмоции обладают свойством заражать. Как грипп. В течение нескольких минут реакция отдельного человека может перерасти в групповую, массовую. Это еще одна задача психологов — снизить риск возникновения негативных массовых реакций. И третья — помочь человеку найти силы пережить то, что произошло, подумать о будущем и жить дальше. Специалисты-психологи помогают найти такие ресурсы, чтобы человек мог справиться с тем, что с ним произошло, сохранить психическое здоровье и выстроить свою жизнь после произошедшей трагедии.
культура: Что психолог говорит убитому горем человеку?
Шойгу: Такой вопрос нам очень часто задают. Должна огорчить, волшебного универсального слова, которое всем поможет, не существует.
В каждом случае, с каждым конкретным человеком или семьей работа будет строиться индивидуально. Конечно, есть определенные закономерности реагирования нашей психики на такие ситуации. Однако на реакцию, на переживание ситуации могут повлиять многие обстоятельства. И в зависимости от того, что происходит в данный момент с человеком, будет выстроена работа специалиста.
Поддержать в трудные моменты может и просто близкий человек. Есть ряд приемов для неспециалистов, мы связали их в систему экстренной допсихологической помощи, о которой я уже говорила. Это наш бренд — по аналогии с доврачебной помощью, система приемов, которая доступна любому человеку, не обладающему психологическим образованием.
культура: Вы были в Санкт-Петербурге, общались с близкими погибших над Синайским полуостровом. Когда Вам стало понятно, что надежды нет?
Шойгу: Сразу после получения сигнала о том, что самолет пропал с экранов радаров, специалисты нашего Центра были направлены из Москвы в Санкт-Петербург, коллеги из Северо-Западного филиала Центра в Санкт-Петербурге выдвинулись в аэропорт Пулково, где собирались близкие погибших. Одновременно с этим была открыта горячая линия с федеральным телефонным номером, по которому люди могли получить информацию и психологическую поддержку. Была организована работа в аэропорту и в гостинице, где разместились родственники погибших. Психологи МЧС оказывали помощь и при проведении идентификации тел погибших. Это, наверное, самый трудный участок нашей работы. Специалисты психологически готовят людей к тому, что им предстоит сделать в этой ситуации, участвуют в составлении описания примет погибших, что помогает в дальнейшем облегчить и ускорить процедуру идентификации тел. Психологи МЧС сопровождают проведение процедуры опознания, стараясь сделать ее наименее травмирующей для людей, потерявших близких.
культура: Вы упомянули телефон горячей линии, действующий в Центре. О чем спрашивают люди, позвонившие туда?
Шойгу: Существует растиражированный образ: зал с большим количеством телефонов и операторов, отвечающих на вопросы. Но это лишь внешняя сторона, на деле за этим достаточно сложным процессом стоит огромная психологическая и информационная работа. Характер обращений с течением времени, прошедшего после ЧС, меняется. Непосредственно после события поступает много запросов, был ли такой-то пассажир на борту, например. Через какое-то время начинают преобладать звонки с вопросами, что же нам делать, как действовать, куда ехать, какие документы нужны. К этому времени наши специалисты уже работают в режиме двусторонней связи: не только им звонят, но и они, чтобы довести до человека информацию, какие-то подробности. Для уточнения деталей сами звонят в различные службы, собирают необходимые сведения. Все зависит от конкретной ситуации — катастрофа на транспорте, пожар или что-то другое. Ну и, конечно, много звонков поступает от неравнодушных людей, которые спрашивают, чем они могли бы помочь.
культура: Специалисты Центра за 16 лет работы помогли очень многим. А как возникла идея создать такую службу?
Шойгу: К этому МЧС подтолкнули трагические события 90-х: землетрясение в Нефтегорске, авиакатастрофа в Иркутске, когда транспортный самолет упал на жилой дом. Тогда спасатели столкнулись в больших масштабах с тем, что на месте последствий чрезвычайной ситуации присутствуют люди, чьи судьбы затронула трагедия, поняли, что они нуждаются в помощи. И в 1999 году такая служба была создана. Задача по оказанию экстренной психологической помощи пострадавшим в чрезвычайных ситуациях была тогда принципиально новой. Представление о том, что там нужно делать, имелось довольно смутное. Первым опытом работы стало привлечение психологов к оказанию помощи людям, чьи близкие погибли и пострадали при взрывах в Москве на улице Гурьянова и Каширском шоссе. Идеи, заложенные в те дни, получили дальнейшее развитие. Чрезвычайных ситуаций, в которых работали наши специалисты, было, к сожалению, очень много. Конечно, мы извлекали уроки, разрабатывали свои уникальные технологии и адаптировали имеющиеся, связывая все в единую систему.
Технологий выработано много: какую информацию собирать, откуда ее брать, как анализировать, каким образом выстраивать диалоги с людьми, как в разговоре по телефону оценить состояние собеседника, какие слова ему говорить, чтобы он их услышал и осознал.
культура: Например?
Шойгу: Интересна история появления технологии работы с людьми, не владеющими русским языком. МЧС России эвакуировало большое количество людей с детьми из зоны палестино-израильского конфликта. Дети родились на территории Палестины, но имели российское гражданство. Выросли они там, русский язык не знали либо знали в минимальном объеме. Были напуганы резкой сменой обстановки, утомились за время длительного перелета… Мы попытались прибегнуть к методам арт-терапии. Взяли глянцевые журналы, клей, ножницы — разговаривали картинками, аппликациями. И за несколько часов увидели результат. Технологию потом развили и сейчас успешно используем.
Когда МЧС участвует в каких-то международных гуманитарных ситуациях, в составе госпиталя выезжают психологи, работающие на психофизиологическом оборудовании. С его помощью человек может видеть отражение своего состояния в характеристиках собственного организма — частота сердцебиения, дыхания и т.д. Психолог находит приемы, которые позволяют привести человека в то состояние, в котором он нуждается. Как это делают, например, йоги, но только с помощью специального оборудования. Не буду углубляться в технологии — есть способы, с помощью которых можно снять остроту состояния.
культура: Сотрудникам МЧС приходится работать, как правило, в экстремальных условиях. Им самим, наверное, иногда требуется помощь. Она отличается от той, что вы оказываете пострадавшим?
Шойгу: Это принципиально разные задачи. Наш сотрудник (спасатель, пожарный), участвующий в ликвидации последствий, должен быть здоров, уверен в себе, находиться в оптимальном состоянии. Он не имеет права реагировать на ситуацию с той же остротой, что и люди, попавшие в беду, иначе у него не будет ресурсов, чтобы выполнить свою работу и помочь им.
Работа со специалистами выстраивается в период «мирной» жизни, при отсутствии ЧС. Начинается все с профессионально-психологического отбора, периодически отслеживается психологическое состояние специалиста, много времени уделяется психологической подготовке — знанию законов и механизмов реагирования, способов, которые помогают справляться с психологическими нагрузками. Приходится заниматься и психологической коррекцией.
культура: По Вашим наблюдениям, человек после потрясений становится мягче, добрее или, напротив, ожесточается?
Шойгу: Есть такое понятие — «посттравматическое расстройство». Считается, что перенесенная трагедия оставляет в душе исключительно негативный след. Но большинство людей могут найти в себе силы пережить ситуацию. Особенно если на первом этапе была оказана помощь и поддержка. Есть и понятие «посттравматический рост», когда человек понимает, что смог справиться с ситуацией, стать лучше, сильнее, открыл новое в окружающих людях. Мы стараемся, чтобы люди обнаружили в себе именно такие ресурсы.
культура: А если среди ваших подопечных попадаются пьяные, дебоширы, грубияны — вы как с ними работаете?
Шойгу: Никто не говорит, что все пострадавшие в катастрофе нам исключительно симпатичны, что у них нет вредных привычек и все обладают прекрасными характерами. Но специалисты у нас опытные, находят решения в каждом конкретном случае. Мы не разделяем людей на хороших и плохих и не оказываем помощь выборочно.
Досье «Культуры»
Юлия Сергеевна ШОЙГУ родилась в 1977 году в Красноярске. В 1999-м окончила факультет психологии МГУ. Кандидат психологических наук. Автор научных работ по психологии экстремальных ситуаций.
В Центре экстренной психологической помощи МЧС начала работать психологом в 1999-м, через два года стала заместителем директора, в 2002-м назначена директором Центра.
Принимала участие в оказании психологической помощи пострадавшим и родственникам погибших после террористических актов, захватов заложников, техногенных катастроф, землетрясений на Сахалине и в Китае, гибели подлодки «Курск» и теплохода «Булгария», в иркутской, пермской, карельской, ярославской, тюменской авиакатастрофах, в других чрезвычайных ситуациях в нашей стране и за рубежом.
Награждена ведомственными и государственными наградами.
Советы от психологов МЧС России:
как помочь человеку
ПРИ ИСТЕРИКЕ
Истероидная реакция (истерика) — это активная энергозатратная поведенческая реакция. Человек может кричать, размахивать руками, плакать. Истерика всегда происходит в присутствии зрителей. Это один из тех способов, с помощью которых наша психика реагирует на случившиеся экстремальные события. Эта реакция обладает свойством «заражать» окружающих.
Чем меньше зрителей, тем быстрее истероидная реакция прекратится. Если людей удалить невозможно, постарайтесь стать самым внимательным слушателем, кивайте, поддакивайте. Не нужно много слов, говорите короткими простыми фразами, обращаясь к человеку по имени. Постарайтесь не подпитывать истероидную реакцию неловкими репликами — тогда через 1015 минут она сама пойдет на спад. После истерики наступает упадок сил, поэтому необходимо дать человеку возможность отдохнуть.
Не надо давать пощечину, обливать водой, совершать какие-то иные резкие действия. Не нужно считать, что человек делает это намеренно, чтобы привлечь к себе внимание. Помните, что истероидное проявление — это нормальная реакция на ненормальные обстоятельства. Не нужно говорить шаблонных фраз: «Успокойся», «Возьми себя в руки», «Так нельзя».
ПРИ АГРЕССИВНОЙ РЕАКЦИИ
Агрессивная реакция (гнев, злость) бывает нескольких видов: вербальная (слова угрозы) и невербальная (человек совершает агрессивные действия). В экстремальной ситуации любой человек имеет право испытывать злость, гнев и раздражение. Вы можете помочь ему совладать со шквалом эмоций и с достоинством пережить те испытания, которые ему выпали. Гнев — это еще более эмоционально «заразительная» реакция, чем истерика. Если вовремя ее не остановить, то в какой-то момент она может стать массовой. Многие люди, которые испытывали такую реакцию, потом недоумевали, как такое с ними могло произойти.
Разговаривайте с человеком спокойно, постепенно снижая темп и громкость речи. Обращайтесь по имени, задавайте вопросы, которые помогли бы ему сформулировать свои требования: «Как вы считаете, что лучше сделать: то или это?» Чтобы оказать человеку поддержку, примите его право на такую реакцию, исходите из того, что она направлена не на вас и не на окружающих, а на обстоятельства. Не нужно считать, что человек, проявляющий агрессию, по характеру злой. Так он выражает свою эмоциональную боль. Не старайтесь переспорить или переубедить его, даже если считаете, что он неправ. Не угрожайте и не запугивайте.
ПРИ СТРАХЕ
Страх время от времени испытывает каждый человек. Опасной эта эмоция становится, когда она сильна настолько, что лишает человека способности думать и действовать. Проявления страха в экстремальной ситуации — это нормальная реакция. Но страх, возникая один раз, может надолго поселиться у человека в душе. И начнет мешать ему жить, вынуждая отказываться от каких-то поступков, отношений. Чем дольше человек живет со страхом, тем сложнее бороться.
Не оставляйте человека одного, страх тяжело переносить в одиночестве. Если страх настолько силен, что буквально парализует человека, то можно предложить ему несколько приемов. Например, задержать дыхание, насколько это возможно, а после сосредоточиться на спокойном медленном дыхании. Другой прием основан на том, что страх, как любая эмоция, становится слабее, если включается мыслительная деятельность. Поэтому можно предложить простое интеллектуальное действие — например, отнимать от 100 по 7. Когда острота состояния начнет спадать, поговорите с человеком о том, чего он боится, но не нагнетая эмоции, а давая возможность выговориться. Скажите ему, что такая эмоция в такой ситуации — это нормально. Подобные разговоры полезны — ученые доказали, что когда «проговариваешь» свой страх, он становится не таким сильным.
Даже если вы считаете, что страх неоправдан, не нужно пытаться убедить в этом человека фразами: «Не думай об этом», «Это ерунда», «Это глупости».
ПРИ ТРЕВОГЕ
Когда человек испытывает страх, он боится чего-то конкретного, а когда испытывает чувство тревоги — он не знает, чего боится. Поэтому в каком-то смысле состояние тревоги тяжелее, чем состояние страха. Источником тревоги очень часто является недостаток информации и состояние неопределенности, которое характерно для любой чрезвычайной ситуации. Состояние тревоги может длиться долго, вытягивая из человека силы и энергию, лишая его возможности отдыха, парализуя способность действовать.
Очень важно разговорить человека, понять, что именно его тревожит. Это поможет осознать источник тревоги, понять, когда она трансформируется в страх. А со страхом справиться проще. Самое мучительное переживание при тревоге — невозможность расслабиться: напряжены мышцы, в голове крутятся одни и те же мысли. Можно предложить человеку сделать несколько активных физических упражнений, чтобы снять напряжение, а еще лучше — вовлечь его в продуктивную деятельность, связанную с происходящими событиями.
Не оставляйте человека одного. Не убеждайте его, что тревожиться не о чем, особенно если это не так. Не скрывайте от него правду о ситуации или плохие новости, даже если, с вашей точки зрения, это может его расстроить.