От материнских истоков

Бесспорно, большую роль в формировании характера будущего автора «Отцов и детей» сыграла его мать Варвара Петровна. Этот образ в течение целого столетия представлялся тургеневедам преимущественно в негативном ключе.
Иначе предстает Варвара Тургенева в ее письмах к сыну Ивану, недавно впервые полностью опубликованных и прокомментированных (Тула, 2012). Они позволяют глубже взглянуть на эту противоречивую личность, на ее роль в воспитании будущего знаменитого писателя.

Требовательная и снисходительная

… И вот книга прочитана. 122 письма матери сыну, с которым она связывала свои заветные надежды, рядом с которым видела свое будущее. Невольно чувствуешь благодарность исследователям, прокомментировавшим и издавшим этот волнующий документ – своего рода исповедь, повесть о любви матери к сыну. Читая ее, понимаешь, как велика была эта любовь, тревога за него, впервые покинувшего родной дом и оказавшегося на чужбине. Ветхие, исписанные изящным мелким почерком листы доносят до нас черты незаурядной женщины, ее взгляды на обустройство жизненного пространства, на отношения с родными, с людьми ее круга, с дворовыми и крестьянами, наконец, ее нравственные принципы, которые она стремилась внушить сыну.
Со страниц писем является образ матери – требовательной и одновременно снисходительной, чья любовь к сыну безгранична. Ее обращения к нему исполнены нежности: «Милый Ванечка», «Ты мой цветок ненаглядный», «Мой женерозный» (то есть великодушный) и т.п. Отдавая себе отчет в том, что Иван совсем не умеет распоряжаться финансами, она ни в чем не может отказать ему: «… вы имеете надобность… в деньгах, и я должна делать, что могу, чтобы ты ни в чем не нуждался и старался быть в хорошем обществе и прилично твоему званию и имени».
Подобно всем родителям во все времена, она возлагает надежды на сыновей, мечтает для них о блестящей карьере и о том, что они прославят свою фамилию…

Регулярно и обо всем

Но не об одной внешней респектабельности сына ее заботы. Она живо интересуется всем, что составляет его внутренний мир. Отсюда заведенный матерью обычай вести регулярную переписку, когда сын вдали от нее. При этом она требует, чтобы Иван писал ей не только о делах житейских – о здоровье, денежных расходах и т.п., она желает, чтобы он делился впечатлениями о чужих краях, о новых знакомствах, о прочитанных книгах. В те годы она воистину была собеседницей сына.
Он же, увлеченный потоком жизненных впечатлений, подолгу не пишет, заставляя мать тревожиться и укорять своего любимца: «Кто не пишет, тот не хочет писем получать. Ежели вам неинтересно знать обо мне, то я не могу сказать это о себе… да и странно, что мать не знает о своих детях».
Постепенно у Ивана выработалась привычка без промедления отвечать на письма. А его эпистолярий иные считают едва ли не самым увлекательным его творением.
Письма свои Варвара Петровна иногда писала день за днем и называла их «журналом» (то есть дневником). Метко схваченные детали быта, блещущие юмором характеристики, зарисовки провинциальной светской жизни доносили до странствовавшего на чужбине русского путешественника «дым отечества». А материнские советы, казавшиеся тогда Ивану Сергеевичу скучными поучениями, со временем он сам будет повторять в письмах к дочери Полине. Несомненно, он запомнил наставления родительницы, звучащие как афоризмы: «Деньги любят счет, а хлеб – меру», «Не лучше ли несколько из присланных денег приберегать, чем бегать по чужим карманам занимать».

Повлияла на становление

Варвара Петровна поначалу скептически оценила поэтические опыты сына, которые, случалось, он посылал ей в письмах: «Что за стихи: нет рифмы». Недоверчиво отнеслась и к первой опубликованной его поэме «Параша». «В моем доме порядочном стихов русских не читают». Однако, прочтя в «Отечественных записках» положительный отзыв на нее, изменила свое мнение: «Параша» наша не без достоинств». И, как бы извиняясь перед сыном, оправдывалась: «Грех мой смертный – тщеславие. Оно меня и убивает. Хочется все лучше и всех лучше». «Не знаю, что вперед будет, – пока я многих счастливее». «Итак, пиши с богом!» – благословила она сына, хотя в глубине души мечтала об ином поприще для него: «Твое назначение другое, других услуг ждет от тебя отечество». Внимательный читатель заметит общую у матери и сына черту – стремление к совершенству.
… Но в жизни сын отнюдь не всегда был внимателен к просьбам матери. Долго пришлось Варваре Петровне ждать от Ивана чепцов, подарка для Биби (воспитанницы), журнала мод. Многие женские мелочи хотелось бы ей иметь, живя в деревне. «Отстаю совсем от всех, – сетовала она. – Ни перчаток, ни модных духов. – Ах, деревня, деревня – модам гроб».
Не знаю, придумала ли эту рифму сама Варвара Петровна или заимствовала, но склад ее речи, часто используемые в ее письмах народные обороты, пословицы, цитаты из Пушкина, Лермонтова, из французских авторов, а также настойчивое побуждение сына писать – все это, несомненно, способствовало становлению плодотворной языковой среды, в которой формировался ее Ванечка, будущий классик русской литературы Иван Сергеевич Тургенев. И роль матери в этом неоспорима.